-Да. А в конце праздника будет фейерверк! Его Хейрен устраивает с корабля Корсара. С каждым годом зрелище становится все более впечатляющим. Ничего, сама увидишь. По моим рассказам всей красоты не понять. Что такое слова, когда разум от восторга заставляет замирать вокруг целый мир? О, а вот это мне нравится! – Саросса различила в руках девушки кожаную блестящую юбку темно-фиолетового цвета. – Ой, тут еще сапожки. Мм, какая прелесть. Они будут до бедра доходить. Интересно, размер мой?

-Ивиайи, только не сегодня! – ужаснулась Акелис, когда поняла, что сейчас произойдет. – Хотя бы днем выбери что-нибудь более нежное.

-Да ну, - скривился подросток в ответ. С глубоким вздохом разочарования выпустила находку из рук. – Скучная ты. Подумаешь, пара пожилых старушек в обморок грохнется. А на их слова мне вообще плевать.

-Если плевать на них, подумай о хозяине. Ты будешь возле него сегодня. Или предпочитаешь веселиться отдельно? – хитро сощурились изумрудные глаза.

Удар пришелся по больному месту.

-Ладно, ладно, - горестно вздохнули в ответ.

Саросса не вмешивалась в споры двух подруг. Некоторое время все занимались тем, что разгребали подарки, раскидывая находки по комнате. Самое интересное и запоминающееся складывали на кровати, чтобы потом вернуться, если не найдут ничего более подходящего случаю.

-Кстати, Саросса, а ты танцевать умеешь? – вслух поинтересовалась Акелис, едва в руки попала одна смутно знакомая вещь.

-Умею немного, - откликнулась та. – А что?

-Да вот я тут подумала, может, нам немного оживить сегодняшний пир? А, Ивиайи? Ты что думаешь?

-М? – Ивиайи с трудом оторвалась от коробки, подняла голову. Взгляд лиловых глаз остановился на тряпочке, которую держала Акелис. Знакомые колокольчики и висюльки на той навели на вполне очевидную вещь. – О, это же.. я только «за». Там еще есть?

-Не думаю, - удрученно покачала головой Акелис. – Ты же знаешь, хозяин никогда не покупает одинаковые вещи. Но ничего, мы всегда можем придумать что-нибудь на тему. А эту штуковину оставим до лучших времен. Саросса, ты с нами?

-С вами, если расскажете, чего вы хотите и о чем вообще речь. Я ничего не поняла, - была вынуждена признать Саросса.

-В целом, ничего такого, - Ивиайи с удвоенным усердием принялась копаться в коробках. Только на этот раз она искала вполне конкретные вещи, сходу отметая все, что не подходило. Хотя там встречалось много чего интересного. – Мы подумали, что можно станцевать для хозяина на пиру. Надо только подобрать подходящий наряд, чтобы был экзотичнее и как можно более соблазнительный. Что-то вроде вот этого, наверное…

-Чтобы танцевать что-то такое для хозяина, нужно танцевать одно и то же, - заметила Саросса. – В противном случае будет не так красиво. В крайнем случае, когда двое танцуют одно, а солист исполняет другое, чтобы составить контраст. В нашем случае я вряд ли смогу повторить танец за вами, а быть солистом не смогу. Танцую так себе, давно не практиковалась, могла все позабыть. Вы же не хотите испортить своему хозяину праздник?

-А что делать? – вслух размышляла Акелис. – Я уверена, хозяин будет в восторге.

-Может, вам станцевать ему без меня? – сделала попытку остаться в стороне Саросса.

-Это исключено, - категоричным тоном заявила Акелис. Оставила в покое коробки с нарядами и повернулась к Сароссе. Та уже безучастно сидела на кровати, постукивая копытцами по полу. – Так не пойдет. Так что давайте думать, что нам делать. Ну же, Саросса, выше нос. Это будет весело!

-Не спорю, - улыбнулась та в ответ. В голове робко показалась дельная мысль. Несколько дикая, но симпатичная, ей можно было поделиться с остальными. – Есть у меня одна идея. Только не знаю, придется ли вам по душе. И есть одна проблема. Нам нужен мужчина.

-Мужчина? – переспросила Акелис. – А хозяин не подойдет? Зачем нам кто-то еще?

-Во-первых, мужчина должен быть непредвзятым, - Саросса подняла руку, останавливая возможные слова возражений, которые готовы были покинуть уста Акелис. – А во-вторых, вы сами потеряете голову, если будете танцевать там для него в столь опасной близости. И рискуете не только нарушить гармонию и идею танца.

-Так что за идея-то? – к девушкам на кровати подошла Ивиайи, плюхнулась рядом прямо поверх разбросанных на покрывале нарядов. – Может, ты нам ее обрисуешь, а мы уже подумаем вместе? Пока я ничего не понимаю. И зачем нам нужен кто-то еще для танца – тоже.

-В свое время я видела необыкновенный танец рабынь для своего хозяина, - пустилась в дальние воспоминания Саросса. Память стерла большую часть, но восторг и восхищение от той картины до сих пор сохранились. Точнее, Саросса помнила сам факт того, что она испытала тогда нечто невероятное. Это было прекрасно. – Идея заключается в том, что рабыни пытаются соблазнить и умилостивить человека, который находится вместе с ними на площадке. Тот изображает работорговца, которому пытаются понравиться девушки, чтобы с ними не были слишком суровы и не продавали. Можно сказать, он олицетворяет хозяина. Поэтому нужен кто-то другой.

-Хм, - задумалась Акелис, отчетливо представив себе вышеописанную картину. Предложение пришлось ей по душе, даже очень. – А что, мне нравится. Не знаю, как оно должно выглядеть в оригинале, но идея превосходная. Это что-то новенькое. Уверена, хозяин не будет ожидать такого от нас. Остается проблема с кандидатом. Что-то у меня мыслей на этот счет особо никаких нет.

-Ну и зря, потому что у меня одна кандидатура есть.

-Да? – с сомнением покосилась на Ивиайи Акелис.

Подруга радостно закивала в ответ.

-Да. Не уверена только, что он согласится. Слушай, ты сможешь уговорить своего брата нам помочь?

-Смогу, наверное, - пожала плечами Акелис, не видя проблем. – Говори, кого Шейху надо уламывать.

-Э, - неуверенно протянула Ивиайи, осознавая, что ее не совсем правильно поняли. – Ты не поняла. Я имела ввиду, что уломать надо как раз твоего брата. А что? Шейха прекрасно подойдет на эту роль. Меня он не терпит, ты вообще его сестра. А Сароссой он, насколько я знаю, не интересуется в принципе. Да ну, не кривись, это прекрасная идея. А если не нравится, предлагай сама.

-Не рычи, - поморщилась Акелис, обдумывая предложение со всех сторон. Нет, понятное дело, звучит заманчиво. Зная характер Шейха, он идеально подойдет на роль надсмотрщика для рабынь. Вот только каким образом его уговаривать, Акелис понятия не имела. – Идея мне нравится, сама понимаю, что лучше него на эту роль никого не сыщем. Но как ты себе представляешь? Какими посулами нам его уговаривать?

-Не знаю, - пожало плечами непосредственное создание. – Сегодня праздник все-таки. Почему он должен отказываться? Давай попробуем? Ничего же не теряем.

-Хорошо, - согласилась Акелис, поднялась с кровати. – Тогда я иду его уламывать, а вы пока подумайте над нарядами. Если мы будем играть, то должны выглядеть соответствующим образом.

-О, не переживай. Думаю, Саросса сможет объяснить, как оно должно быть. Правда?

-Постараюсь, - согласилась та. – В принципе, чем вызывающе, тем лучше. Так что здесь вы могли бы справиться и без меня. Кстати, есть идея по поводу небольшого сюжета, - повернулась к Ивиайи Саросса, когда Акелис покинула комнату. – Думаю, хозяину придется по душе.

Дверь отворилась незаметно и неслышно. Саросса в этот момент была увлечена тем, что помогала крепить украшение с колокольчиками к ноге Ивиайи. Те мелодично звенели от любого движения. Саросса отступила на два шага, осматривая полученную картину. Осмотром она осталась довольна.

Девушка и впрямь походила на рабыню, которую только недавно поймали и надели ошейник. Его заменила обычная кожаная полоска. Вместо одежды вокруг стройного стана обернут обычный лоскут полупрозрачной ткани с кривыми краями. Длинный конец ниспадал практически к самой земле. Ткань окрашена в фиолетовые цвета. Со стороны напоминало взрыв фейерверка, который удалось запереть в материальной форме, настолько все блестело и переливалось. Под лоскутом из нижнего белья только трусы, кружевные с висюльками из разноцветных камушков. На обеих руках девушки крепились браслеты, соединенные меж собой длинной цепочкой. Она же обвивала руки, извивалась вокруг шеи. В принципе, при желании, ее можно было раскрутить и позволить болтаться более свободно. Все на усмотрение танцовщицы, у которой глаза горели от предвкушения интересного зрелища.