— Ты решила, что не понравилась Хисанову. Откуда такая уверенность?

— По взгляду…

Я не могу пересказать наш быстрый разговор. Как он был недоволен тем, что я находилась в квартире с его сыном.

— Крис, ну это спорно. Ты не успела забрать деньги за танец?

— Нет. После клиники я сразу убежала.

— Тогда приходи сегодня. Девочки писали, что Хисанов сейчас каждый день там. Зайдешь и пояснишь ситуацию.

Её слова звучат логично. Но на душе царапает коготками. А если всё усугубится?

С другой стороны, нужно обсудить это без Стаса.

После работы я иду в заведение. Ноги сами несут меня, будто торопятся скорее разобраться.

В главном зале тихо, никого нет. Это странно. Обычно здесь всегда шумно, играет музыка, слышны смех и разговоры. Но сейчас тишина.

Управляющая встречает меня с хмурым лицом.

— Что-то случилось? Я не вовремя? Просто хотела забрать оплату.

Она поправляет очки и встает в позу.

— Ты доставила нам очень большие проблемы, Кристина. Всех охранников уволили. Моя должность висит на волоске. Марк Александрович остановил работу заведения. Девочки сидят без работы. А всё из-за тебя.

— Я не знала…

Женщина выставляет руку и машет, как от назойливой мухи.

— Гости многое себе позволяют. Как и все богатые люди. Но они знают, что наше заведение не бордель, а элитное место. Ты должна знать себе цену и не быть глупой.

Чувствую себя раздавленной. Она права. Я пренебрегла своей безопасностью. Заранее не уточнила правила. И теперь из-за меня страдают другие.

— Бухгалтера тоже уволили. Поэтому за оплатой иди к Хисанову лично.

В горле застревает ком, что не позволяет дышать ровно. Мне придётся встретиться с ним. Посмотреть в глаза. Начать разговор. И я не знаю, хватит ли у меня сил.

Поднимаюсь по служебной лестнице, с которой упала. В его крепкие объятия. Боюсь представить, если бы он ушёл раньше. Я могла свернуть шею…

В коридоре темно. Я иду на свет в проёме и слышу голоса.

— Ты надолго приехал?

— Ещё не решил. Сейчас нужно разгрести дела. Без моего участия все наплевали на работу.

— Каждому нужно твоё внимание, Марк…

Дверь приоткрыта. Я чуть наклоняюсь и заглядываю. Рядом с Хисановым стоит женщина примерно его возраста.

Она выглядит ухоженно и элегантно. Её пальчики скользят по его рубашке, будто играя с тканью.

— Зачем ты пришла? — жестко спрашивает он. — Новый муж не обеспечивает?

— Ну хватит тебе, — она льнёт всем телом. — Давай получим то, чего мы желаем оба.

— Это разные желания, Оксана, — твердый голос буквально пронзает стены.

— Зато не нужно притворяться, — тихо усмехается.

Хисанов обхватывает её за спину. Он такой плечистый и крепкий. Настоящий мужчина. Женщина становится хрупкой в его объятиях, будто растворяясь в его силе.

Интересно, я выглядела также? Мысль проносится в голове, и я чувствую, как щёки вспыхивают огнём. Когда он поймал меня на лестнице, я была такой же маленькой. Беззащитной.

— Становись на колени, — низким тоном приказывает.

Она плавно опускается на пол.

Господи. Нужно уходить. Быстрее, пока меня не застукали.

Но я продолжаю наблюдать, словно прикованная. В висках скачет пульс.

Я замечаю, как его глаза наполняются возбуждением. Как он широко расставляет ноги и грубо хватает её волосы.

Она слегка вскрикивает, но в женском голосе слышится не боль, а горячий стон.

Это заставляет меня почувствовать напряжение внизу.

— Не медли. Расстёгивай. Ты знаешь, что мне нравится, — он властно подталкивает её к себе.

По моему телу разливается жар и ноющий стыд. Сердце бьётся так громко, что кажется, его слышно даже там, в кабинете.

Я не должна этого видеть. Следует отвернуться. Бежать.

А я заворожена мощью, исходящей от Хисанова, и покорностью женщины.

В машине я тоже отдавалась ему. Сильным рукам, жадным губам — всё это было таким же властным и неумолимым. Я сама становилась покорной…

Закрываю глаза, пытаясь отогнать эти мысли. Делаю шаг назад и что-то задеваю.

Хисанов вскидывает голову, и наши взгляды пересекаются. Моё дыхание замирает.

— Кристина, — твердо бросает он.

Выскакиваю на улицу, быстро кутаясь в пальто. Прохладный ветер хлещет нежную кожу. Но я почти не чувствую.

— Остановись, — рычание сзади.

Я поворачиваюсь и вижу разгневанного отца жениха.

— Извините, — дрожащим голосом лепечу. — Я не хотела помешать. Мне лучше уйти.

Он стремительно подходит. Каждый его шаг излучает угрозу.

Хочется отступить назад. Однако я крепко сжимаю ворот пальто, будто защищаясь. Уговариваю себя не двигаться. Мне нечего бояться.

— Зачем ты пришла?

Жесткий взгляд пронзает насквозь.

— Я хотела забрать оплату, — тихо поясняю. — Мне сказали, что нужно обратиться к вам.

Он сдвигает брови к переносице. Я вижу на лице недоумение.

— За танец, — стараюсь говорить уверенно. — После выступления нам пришлось ехать в клинику. Так что… Вы сейчас заняты, поэтому я зайду позже.

Хисанов делает ещё один шаг и становится вплотную. Его близость давит.

Мне приходится вскинуть подбородок, чтобы удерживать взгляд.

— Нет, сейчас. Я привык за всё платить сразу.

Вытаскивает из кармана черный портмоне.

— Сколько?

Я открываю губы, а он перебивает:

— Назови любую сумму. В качестве моральной компенсации. Не стесняйся. Ты имеешь на это полное право.

Звучит как-то обманчиво, хотя его голос не выражает эмоций.

Отец жениха словно наблюдает: могу ли я потребовать чуть-чуть или обнаглею в конец. Проверка на меркантильность?

Я пострадала от действия виагры. Фактически изменила Стасу. Но…

— Мне чужого не нужно.

Говорю точную сумму, которую мне обещали.

Хисанов достаёт плотную стопку денег и кладет в мою руку.

— Стойте. Это много!

Хочу пересчитать и вернуть лишнее.

— Я обратно не возьму, — твердо заявляет он и отходит к машине. — Уже поздно. Я отвезу тебя домой.

Спустя две минуты препирательств я вынуждена сдаться. Его настойчивость действует, как невидимая сила. С которой невозможно бороться.

Он приглашающе открывает дверь, чего никогда не делает Стас, и выставляет ладонь. Помогает устроиться на переднем месте.

Джентльменская учтивость заглушает мою бдительность.

— Спасибо.

Хисанов не отвечает. Садиться на водительское кресло.

Приятный запах с нотками дерева и сандала наполняет легкие. Смесь парфюма и его самого. Я не хочу пропахнуть им.

Боюсь, что он может перебить запах Стаса. Въестся в мою кожу и остаться там навсегда.

Мы едем в тишине. Кажется, нарастает легкое напряжение. Я смотрю в окно. Задерживаю взгляд на мелькающих огнях и силуэтах прохожих, лишь бы утаить волнение.

— Как долго ты встречаешься с моим сыном? — его голос звучит резко.

Я вынужденно оборачиваюсь.

— Почти год.

— Кто был инициатором свадьбы?

— Может, вы хотите услышать при встрече? На ужине в ресторане, — напоминаю ему про завтра.

Синие глаза пробирают холодом. Хочется сжаться всем телом, но я держусь.

— А ты боишься ответить?

— Нет, — дерзко выпаливаю, его фраза задевает. — Я предложила Стасу расписаться и отметить дома. Он захотел настоящее торжество. Сошлись на маленькой свадьбе.

Хисанов тормозит возле зебры, пропуская пешеходов.

— Значит, ты натолкнула его на брак?

Я гордо выпрямляю спину и невозмутимо говорю:

— Это было совместное решение.

— Разумеется, — коротко бросает мужчина.

Но душой я чувствую его несогласие. Он будто отмахнулся, завершая разговор.

В машине снова воцаряется тишина. Напряжение не исчезает. Становится колючим до мурашек. Я постоянно еложу. Ртом заглатываю кислород, будто мне не хватает свежего воздуха.

— Где ты раньше танцевала?

— В школе танцев.

— А после?

— Я хотела устроиться в театр, но не вышло. Затем работала в клубе.