— Отличная идея, — быстро киваю я.

— Не позволяй Стасу задерживаться в доме. Пусть скорее ищет деньги. Будь жёстче!

— Я буду.

Время переваливает за восемь вечера. Я прощаюсь с Дашей и ещё минут тридцать стою на остановке. Пропускаю два автобуса.

Меня трусит, будто в лихорадке, хотя вечер довольно теплый. Тревога разрастается.

Перед глазами всплывают чёткие образы грядущего кошмара:

Он везде. Его недовольный взгляд по утрам, когда я буду готовить завтрак. Его молчаливое презрение в коридорах. Его тень в дверном проёме…

Стас будет проводить много времени за работой. Хисанову это на руку. Столько возможностей остаться наедине. Ткнуть меня носом.

Автобусный рёв заставляет меня очнуться и пройти в салон.

Через сорок минут я подхожу к трехэтажному дому, который даже в полумраке выглядит как иллюстрация из журнала о роскошной жизни.

Мягкий свет от фонарей подчеркивает линии современной архитектуры — панорамные окна, серый камень и деревянные панели, идеально сочетающиеся между собой.

Я миную дорожку и нажимаю на экране цифры. Прикладываю ключ, что оставил мне Стас. Звучит легкий писк, щелчок замка.

И я проскальзываю в неизведанный мир.

Автоматически загорается теплый свет. Я снимаю обувь, вешаю пальто. Бегло осматриваюсь.

Здесь красиво. Светлые тона. Высокие потолки. Дорогая мебель.

Стас написал, чтобы я шла на второй этаж. Там наша комната.

Я быстро взбираюсь по ступенькам и застываю перед тремя коридорами. Тихонько зову Стаса, но он не откликается.

Затем вижу вдалеке полоску света.

Сворачиваю в правый коридор и останавливаюсь у двери. Негромко стучу.

— Господи! — шепчу я.

В мыслях уже ругаюсь со Стасом. Дал бы нормальный ориентир.

Только заношу руку, чтобы ещё раз попытать удачу, как дверь распахивается.

Передо мной стоит Хисанов. В домашних штанах и серой футболке, обтягивающей крепкие мышцы. Его волосы слегка растрёпаны.

— И-извините, Марк Александрович… Я ошиблась.

— Как интересно. А я уж подумал, что ты специально искала мою компанию.

— Н-нет, — заикающееся выдаю я и пячусь назад. — Хорошего вечера.

Он делает шаг вперед и берет меня за руку.

— Где ты была?

— С подругой в кафе, — голос мелко дрожит.

В его зрачках вспыхивает опасный блеск. А в полумраке это выглядит ещё страшнее.

— Ты видела, сколько время? Почему так поздно?

Рядом с Хисановым я становлюсь маленькой девочкой. Которой очень страшно перед авторитетным человеком.

Но я дала себе обещание быть решительной.

Вздергиваю подбородок.

— Я не обязана перед вами отчитываться. Только перед Стасом. И то, если сочту нужным.

Он подступает ещё ближе. Нависает. Внутри меня всё трепещет и пищит. Я сглатываю, однако продолжаю стоять на месте.

Словно ничего не боюсь.

— Разве жена не должна сообщать, где была?

— Я пока не жена. И когда ей стану, ничего не изменится.

Говорю так специально, чтобы позлить его. Он, видимо, любит полный контроль. Считает женщину продолжением мужчины, а не отдельной личностью.

— А для меня вы лишь отец Стаса.

— Ты забываешь, где находишься, Ангел, — его горячее дыхание скользит по лицу. — Это мой дом. Пока ты живешь здесь, будешь следовать моим правилам.

— Нет, — твердо заявляю я и резко выдергиваю своё запястье.

— Осторожнее в словах…

— Я живу здесь, но я не ваша собственность!

Мужчина напирает вплотную.

Делаю шаг. Ещё один. Касаюсь лопатками стены. Его рука внезапно хлопает возле моей головы. Он блокирует путь.

Моё сердце отстукивает древний безумный ритм.

— Я буду кричать.

Он изгибает бровь.

— И что ты скажешь Стасу? — шёпот обжигает кожу. — Что его отец стоял слишком близко?

Пальцы Хисанова скользят вдоль стены, касаясь моих волос. Я чувствую, как один локон он наматывает на палец.

— Учитывая положение, в котором вы оказались, — он тянет прядь, заставляя меня откинуть голову, — у тебя нет привилегий ставить условия. Лучше будь послушной.

— Вот как… — мой голос звучит холодно.

Но внутри испуганно бьётся страх.

— Решили шантажировать? Унизить меня? Поставить на колени и умолять остаться?

Мы смотрим друг другу в глаза. И я проигрываю. Снова. Чувствую, как подступают слезы. Жгут глаза.

Я начинаю часто моргать.

Хисанов всё замечает.

— Решил установить правила дома, которые нужно соблюдать. Возвращаться поздно без сопровождения нельзя.

Он нависает сверху, почти касается моего носа своим.

— Никаких подруг и родственников. Твои вещи лишь в комнате, дом не заставляешь хламом. За собой убираешь. Я уже видел, как вы жили в квартире.

— Вы пришли в неподходящий момент, — оправдываюсь я, как девчонка.

— Уже не важно. Я говорю, как будет сейчас. Забудь об истериках. Не пытайся встать между мной и сыном. Никаких жалоб. Слез. И забудь о проявлении чувств к нему рядом со мной.

— Это что, армия? — шепотом выпаливаю я.

— Это мой дом. Ты кажешься умной. Решай — следуешь моим правилам или уходишь. Но долги будете делить пополам. Кто-то поможет тебе?

Он касается моего плеча и подталкивает обратно по коридору.

— Ваша комната в левом крыле.

Я с замешательством оборачиваюсь.

— Завтра жду в восемь. На кухне. Поговорим о твоей работе на меня.

Я судорожно киваю. Тут же разворачиваюсь, чувствуя, как по спине бежит холодный пот.

Всё тело ломит и выворачивает, словно подхватила простуду.

Теперь замечаю неяркий свет в другом коридоре. Приоткрываю дверь и вижу Стаса. Он заснул на кровати.

Я укрываю его одеялом и забираю телефон из рук.

Экран ещё светится. Десяток непрочитанных сообщений в рабочих чатах, графики криптовалют… И вдруг — женское имя.

Арина. Кто это?

Я никогда не устраивала допросы. Его телефон брала только при нем. Но сейчас меня переполняют встревоженные чувства из-за Хисанова.

Кликаю на чат.

Последнее сообщение от неё:

'Сделка проведена. Думаю, выручим 200 тыс. на каждого.

Ты кстати завтра свободен? Лучше обсудить дела не в сети 😉'.

Закусываю губу. Вроде ничего такого. У Стаса бывают встречи. Я присутствовала, они сидят с ноутбуками и обсуждают стратегии.

— Это всего лишь работа, — шепчу я, пытаясь убедить себя.

Но я листаю переписку выше. Они разговаривают довольно мило. Всякие смайлики. Иногда пожелания хорошего утра и спокойной ночи.

Откладываю телефон на тумбочку. Злость растекается по венам. Я часто дышу, но легкие продолжают сжиматься.

Выхожу на широкую террасу. Ночной воздух обжигающе холоден, но я жадно глотаю его, пытаясь унять дрожь в руках.

Чуть-чуть наваливаюсь на перила и вижу огромную пристройку. Вместо крыши — массивные стекла, через которые замечаю бассейн с зоной отдыха и баром.

Если Стас предаст меня, боюсь, это станет огромным ударом. От которого придётся долго зализывать раны.

Внезапно вода в бассейне вздымается. Чья-то мощная фигура рассекает бирюзовую гладь.

Хисанов.

Его движения быстрые, каждый гребок словно отточен до идеала. Он проплывает всю дорожку на одном дыхании, затем резко разворачивается у бортика.

Я замираю, не в силах отвести взгляд.

Мужчина проплывает ещё несколько раз, а после выходит из бассейна. Накидывает полотенце. Однако даже отсюда я замечаю крепкое подтянутое тело.

Почему-то сглатываю.

Внезапно он запрокидывает голову, словно ощутив слежку. Наши глаза встречаются. Легкое изумление быстро переходит в вызов. Он зарывается ладонью в мокрые волосы и откидывает их назад.

— Господи, что я делаю? — шепчу замёрзшими губами. — Хватит смотреть!

И резко отшатываюсь от перил.

Ненавижу Хисанова. Абсолютную уверенность, с которой он нарушает все границы. Ведет себя так, будто всё дозволено.

Ему не знакомо сострадание. Даже подчеркнул, что у нас со Стасом нет возможности оспорить его.