Разве так встречает любящий родитель?

Меня коробит, что нужно быть… послушной. Смотреть с открытым ртом.

Я пыталась быть мягкой и терпеливой. Закрывала глаза на его выходки, глотала оскорбления. И что?

Хисанов не оценил.

Так может стать той, кем он меня считает? Расчетливой и ядовитой змеёй? Задать ему настоящую трепку?

Утром я просыпаюсь с твердым убеждением, что так и сделаю. Хватит унижений.

Придётся ломать себя. Идти сквозь страх и боль.

Но я хотя бы попробую вывести его из равновесия.

В семь утра я пеку блинчики. Готовлю завтрак для нас со Стасом.

Час пролетает незаметно, поэтому я вздрагиваю, когда мощная фигура заходит на кухню.

— Доброе утро, — тихо проговариваю.

Хисанов окидывает меня изучающим взглядом и садится за широкий стол.

— Сделай мне черный кофе. Без молока и сахара.

Мне не трудно. Но он даже не поздоровался и не сказал «пожалуйста». Я служанка в его доме?

— Не помню, чтобы вы ставили условие готовить вам, — шиплю сквозь зубы.

— Ты будешь моей помощницей, Кристина. Делать кофе — входит в обязанности. Приступай.

Он откидывается на спинку стула, оценивая мою реакцию. Его пальцы барабанят по столу — терпеливый ритм хищника, который знает, что добыча уже в ловушке.

— Как скажите, Марк Александрович.

Я поворачиваюсь к плите и хватаю турку. Едва слышно усмехаюсь.

Ах, кофе он желает… Сейчас он получит свой утренний кофе!

Дрожащими от сдерживаемых эмоций руками я насыпаю двойную порцию горькой арабики. Но самое интересное — это щедрая ложка соли, которую я незаметно сыплю перед подачей и тихонько размешиваю.

Приветливая улыбка касается моего лица, когда я выставляю перед ним чашку.

— Готово. Пробуйте.

Он берет чашку. Подносит к губам.

А я задерживаю дыхание…

Хисанов делает глоток. И замирает.

Моё сердце колотится в груди, как ненормальное. Кусаю щеку изнутри. Боюсь столкнуться с его реакцией.

Он пьет ещё. А затем ставит чашку обратно. Ни отвращения, ни гнева — только легкое напряжение в скулах.

— Интересный вкус, — произносит он ровным голосом.

Во взгляде ледяное спокойствие.

Ничего не понимаю. Может я добавила мало соли? Или он настолько бесчувственный, что ничего не заметил?

— Обговорим твою работу. Приступаешь с завтрашнего дня.

А вот здесь он проиграет. Я растягиваю губы в улыбке и отвечаю:

— Сначала мне нужно уволиться. Напишу заявление. Возможно, потребуется двухнедельная отработка.

— Тебе ещё не сообщили?

Напрягаюсь всем телом. Хисанов откидывается на спинку стула. В его глазах так много превосходства.

— Мм? — хрипло уточняю я.

От волнения горло сдавливает невидимыми путами.

Кажется, он наслаждается моментом, специально делает паузу, прежде чем сказать:

— Я уже связался с руководством магазина. Документы на увольнение готовы. Сегодня твой последний день.

Воздух на кухне становится густым и тяжёлым, будто перед грозой. Я слышу бешеный гул моего сердца. По капелькам собирается злость и течет в живот.

Как такое возможно? Без моего согласия?

Мужчина сидит расслабленно. Его пальцы медленно барабанят по чашке.

— Откуда вы знаете директора магазина? — требовательно задаю вопрос.

Довольный взгляд скользит по моему лицу. Он видит, как я поджимаю губы. Как стискиваю руки в кулаки.

— Я не знал. Ты слышала о правиле «шести рукопожатий»?

— И? — нервно бросаю.

— Я связался с тем, кто навел мосты. Простой разговор и ты свободна, Ангел.

Мои ногти впиваются в столешницу.

— Вы не имели права…

— Имел, — в его тоне железная позиция. — Ты думала, я буду ждать двухнедельную отработку? Запоминай мои требования по работе — Я принимаю все решения.

Хисанов тянется к чашке. Берёт с изящной небрежностью. Делает маленький глоток особенного кофе и даже не морщится.

Это последняя капля.

— Вы бестактный и жестокий человек! — отчаянно кричу, ударяя по столу. — Кем вы себя возомнили⁈ Богом⁈ Я не представляю, как можно работать с вами! Ищите себе другую помощницу!

Его ноздри раздуваются от гнева. Он быстро поднимается и теперь смотрит сверху.

— Нет, Кристина. Ты будешь работать! Выполнять каждый мой приказ. С благодарностью! Ты согласилась на условия!

— Стас решил за меня! Поставил перед фактом!

Он делает шаг вперед, а я резко отступаю.

— Ты приняла решение, когда вошла в мой дом! Хватит истерик! Мне нужно восстановить дела в заведении. Уверен, ты хочешь помочь своей подруге выйти на работу. Как и остальным девушкам. Верно?

Ледяная волна пробегает по спине. Он знает, куда нужно давить. Хисанов исправно выплачивает девушкам оклад и компенсацию, это говорила Даша. Но они ждут определённости.

— Устройте собеседование, — со злостью бросаю я. — Найдите человека с крепкими нервами!

— Мне никто не подошел, — чеканит он и вновь сокращает расстояние.

— Ах, почему же⁈ — шиплю я и вскидываю руки. — Сами не догадываетесь⁈ Может, нормальные люди не выдерживают и дня⁈ Потому что вы чудовище!

Ещё один шаг, и мы стоим в опасной близости. Я упираю ладони в его живот, пытаясь защититься.

— Ты ничего не знаешь обо мне! — рычит он. — Держи обвинения при себе!

Горячее дыхание Хисанова обжигает моё лицо.

— А вы много знаете обо мне, что назвали содержанкой⁈

— Ты уже проявила себя!

Жар охватывает мою кожу. Внутри всё кипит и рвётся на части. Я абсолютно не понимаю, что сказать! Как его переиграть! Он нерушимая скала!

— Да пошли вы…

За его спиной открывается дверь. Стас застывает на пороге. Глаза суетятся между мной и отцом.

— Вас слышно на первом этаже. Чего кричите?

Хисанов недовольно ведет подбородком. Отступает. Поправив манжеты, жестко отвечает:

— Ничего особенного. Проясняли рабочие моменты. Верно, Кристина?

Предупреждающий взгляд мужчины давит с такой мощью, что о последствиях лучше не узнавать.

Я судорожно киваю.

Отец жениха удаляется к раковине и набирает стакан воды.

Ко мне подлетает Стас и целует в щеку. Я никак не реагирую.

— Детка, ты приготовила блинчики?

— Ага, — отвечаю еле живая.

— Обожаю! Пап, ты кушал её блины?

Стас идет к плите и берет пустую тарелку, чтобы наложить порцию.

— Ммм, пальчики оближешь!

— Боюсь отравиться, — холодно выплевывает Хисанов и осушает весь стакан.

— Ну я такого не помню, — жмет он плечами.

Взяв блины и джем в холодильнике, Стас говорит с улыбкой:

— Хорошего дня на работе, Крис. Увидимся вечером.

Он машет одной рукой и выходит из кухни.

Почему он не заметил, в каком я состоянии⁈ Мне так нужна поддержка и защита от его отца!

В этот момент я впервые чувствую ненависть к Стасу. Она выплескивается невообразимым фонтаном, который мне приходится заглушить.

Нельзя так думать о любимом человеке! Нельзя! Я просто на взводе.

Хисанов ловит мои глаза и твердо сообщает:

— Жду тебя завтра в гостиной. В восемь утра. Не опаздывай.

Он сразу выходит, не дожидаясь моего ответа.

Я отмираю только сейчас. Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Трясу головой. Я вновь позволила Хисанову управлять моими эмоциями.

Взгляд цепляется за кофе. Оно почти не тронуто.

Я хмурюсь и беру чашку. Делаю осторожный глоток и тут же выплёвываю обратно, скривившись.

— Ужас! Отвратительно!

Чашка падает из рук и разбивается. Быстро опускаюсь на пол.

— Как он вообще…

— Как я что? — раздаётся голос у двери.

Вскидываю глаза. Хисанов прислонился к косяку и цепко наблюдает.

Мои щёки вспыхивают огнём. Он всё понял. С самого начала. Только виду не подал.

Целый стакан воды заглотил, чтобы убрать послевкусие. И про отравление блинами сказал. Видимо, опасался, что я приготовила что-то гадкое.

— В следующий раз ты сделаешь мне идеальный кофе.