Родственник.

По спине бежит холодок. Я никогда не смогу думать о Хисанове так. Может, спустя несколько лет, когда я привыкну к роли жены…

Не хочу сейчас думать о Стасе!

— Мои поздравления, Кристина, — с трепетом заявляет она. — Прости за мою бестактность. Я хотела узнать природу ваших отношений. А теперь всё ясно. Уверена, ты будешь счастлива.

— Спасибо большое, — тихо лепечу я.

По щекам разливается стыд. Меня должны радовать её слова. Но вместо этого я чувствую горький привкус.

Всё слишком запутано.

— Надеюсь, твой жених перенял только лучшие качества отца.

Я поднимаю взгляд и хмурюсь. Почему-то меня задевает нападки на Хисанова.

— Он не всегда был таким. Наверное. У его бывшей жены обнаружили… — начинаю я, разминая салфетку пальцами.

Когда заканчиваю рассказ, Анна смотрит на меня иначе. С пониманием.

— Это действительно тяжелая ситуация. Не каждый вернётся к обычной жизни.

— Поэтому ему важно открыть двери заведения. Сделать балет, от которого все будут в восторге.

— И его Наталья, — добавляет она с улыбкой. — Когда мужчина красиво добивается женщины, за этим всегда интересно наблюдать.

Я очень стараюсь держать лицо. Потому что внутри закручивается торнадо.

Мне нравится этот проект. Впервые за долгое время я чувствую огромный подъём. Занимаюсь тем, что мне близко. Не просто работа, а настоящее искусство.

Однако мысль, что всё это ради его бывшей жены…

Съедает изнутри.

Анна кладет руку поверх моей и ласково смотрит в глаза.

— Я ничего не могу обещать, Кристина. Но готова прийти и взглянуть на заведение.

Делаю глубокий вдох, собирая себя по кусочкам.

— Спасибо. Мы очень ценим это. Я и Марк Александрович.

Ещё полчаса мы разговариваем на отвлеченные темы и затем выходим из ресторана. Тепло прощаемся.

Чёрный внедорожник Хисанова стоит на парковке. Я дожидаюсь, когда Анна свернёт за угол, и направляюсь к машине.

Мужчина сидит за рулём. Его взгляд серьезный. Непроницаемый. Он смотрит вперёд, будто готов услышать о провале.

— Она согласна?

Я перевожу дух. Несколько секунд сжимаю ремень безопасности. А потом выдыхаю и загадочно улыбаюсь.

— Анна хочет посмотреть на заведение. Оценить потенциал.

На лице Хисанова ничего не меняется. Однако я вижу, как дергается его кадык. И слегка поднимаются брови.

Он рад. Конечно, рад. Хотя всеми силами старается этого не показывать.

— Можете улыбнуться нормально, — весело говорю я, полностью развернувшись к мужчине. — Или скулы треснут от напряжения!

Хисанов бросает на меня тягучий взгляд. А я не пугаюсь. Наоборот, ещё больше радуюсь.

Уголки его губ едва заметно поднимаются.

— Ещё рано праздновать победу, Ангел, — спокойно отвечает он. — Но ты молодец. Справилась.

Я пристёгиваюсь, чувствуя ликование внутри.

Короткая похвала греет сильнее, чем я хочу себе признаться.

Мы трогаемся с места. Я откидываюсь на сиденье, расслабленно наблюдаю за дорогой. Всё ещё не верится, что получилось, и Анна заинтересовалась.

Раздается звонок на телефоне. Я смотрю на экран и вздрагиваю.

Стас.

— Привет…

— Крис, слушай, нас пригласили в гости, — бодро сообщает он. — Ты в пять заканчиваешь? Давай повеселимся.

Чувствую, как взгляд Хисанова скользит в мою сторону. Прижимаю телефон ближе к уху.

— Я не знаю… Возможно, мы будем работать сегодня допоздна.

Хотя это редкость. Мужчина старается не задерживать меня. Всегда отвозит вечером домой, даже если у него свои дела.

— Отец тебя вообще не отпускает, да? — мгновенно взрывается Стас. — Передай ему телефон. Я сам поговорю с ним!

Я тяжело сглатываю. Паника охватывает всё тело.

— Не надо! — выходит громче, чем хотелось бы.

Хисанов приподнимает бровь. А я отвожу глаза.

— Всё нормально, я… смогу.

— Ладно, — недовольно бросает Стас.

Он говорит что-то ещё, но я уже торопливо прощаюсь.

Не хочу. Куда-то идти со Стасом и веселиться. После того, как он взял меня силой.

Утром мы не успели поговорить. Точнее, он крепко спал. Удобно. А я всю ночь боялась сомкнуть глаза.

— Это был Стас? — голос Хисанова выводит из мыслей.

— Да. Он просто хотел узнать… когда я освобожусь.

Ногтями впиваюсь в край сиденья. Мне нужно перевести тему. Сейчас, пока он не начал задавать лишних вопросов.

— Кстати, — быстро выпаливаю я. — В день, когда придет Анна, нужно приостановить работы по ремонту. Шум и пыль могут испортить впечатление.

Хисанов задерживает взгляд на мне. Изучающий, сосредоточенный. Вызывает ледяные мурашки по коже.

Но затем он поворачивает голову на дорогу.

— Разумно, — спокойно отвечает мужчина. — Договорись с подрядчиками.

Мы начинаем планировать будущий визит Анны. И я благодарна, что он не стал докапываться.

Друзья радостно встречают меня и Стаса. После нашего переезда к Хисанову жизнь изменилась. Мы стали редко куда-то выбираться.

Вечер тянется мучительно долго. Я ловлю на себе взгляды — кто-то подмигивает, мол, какая же вы идеальная пара.

А меня ком в горле душит.

Стас обнимает меня за плечи. Целует в висок. И каждый раз мне хочется отстраниться.

В кругу друзей ничего не скажешь. Не объяснишь.

Только поздно ночью, когда мы выходим на балкон подышать воздухом, и шум компании остаётся за стеклянной дверью, Стас произносит:

— Что не так, детка? Весь вечер молчишь.

Я не отвечаю. Смотрю на пустую улицу и фонари.

Разве это не очевидно? Я должна всё разъяснять?

Он нервно хватает пачку сигарет, которая лежит рядом, и вытаскивает одну. Закуривает. Выдыхает в окно. Стас редко курит, только в компании.

— Ну значит, я опять где-то накосячил. Это из-за вчерашнего?

Отмахиваюсь от дыма и сухо говорю:

— Да.

Он подкатывает глаза. Тяжело вздыхает, будто я раздражаю его.

— Ладно. Прости, если был резким.

Если⁈ Звучит, как обесценивание моих чувств.

— Я соскучился. Мы вообще перестали нормально жить. Ты всё время на работе. С моим отцом. А я твой жених. Или ты забыла?

Моё тело напрягается. Дрожь катится по позвоночнику.

— Нет. Причем тут это?

— Я очень тебя люблю, понимаешь? — Стас близко наклоняется ко мне. — А ты отдалилась. Мне пришлось напомнить, что мы вместе.

Волна гнева, отчаяния и бессилия накрывает меня.

— Ты слышал, что я говорила нет⁈ — резко вскрикиваю. — Я не хотела! Ты напугал меня! Это было ужасно!

Он моргает. Пожимает плечами. Раздражённо щёлкает пепел с сигареты.

— Ну перегнул я. Черт, Крис. Извини. Что теперь?

Я в шоке.

Просто стою, будто неживая, и смотрю на Стаса, как на другого человека.

И он решает добавить ещё, видимо, чтобы окончательно размазать меня:

— До конца жизни будем вспоминать? Не надо раздувать трагедию.

Никакого раскаяния. Стас ничего не понял.

Меня трясёт от осознания. Как легко он перешагнул через моё «нет».

И вывернул все так, словно это я раздула конфликт. На пустом месте.

Я уже не чувствую себя в безопасности рядом с ним.

Говорю, что прощаю его. Лишь бы скорее закрыть разговор.

Но с этого момента я начинаю понимать — отношения зашли в тупик. Стас изменился. Это не любовь.

Мне нужно подумать, что делать дальше.

Хочется исчезнуть. Раствориться в воздухе.

Внутри пустота. Тошнота. И боль.

Несколько дней, как в тумане. Я держусь из последних сил. Ради проекта Хисанова.

Сегодня важный день. Анна придёт в заведение.

— Перестань волноваться, — успокаивающе говорит Хисанов. — Ты уже сделала всё, что нужно.

— Мы сделали, — поправляю я, делаю глубокий выдох. — Всё должно пройти идеально.

Иначе придётся искать хореографа дальше. Но уже без меня.

Я хочу заявить Стасу, что беру паузу в отношениях. А с этим приходит и другое.

Мне нужно съехать из дома Хисанова. Прекратить работать с ним. Оставить заведение. Так и не поучаствовать в организации балета.