– Мы защитим свою хозяйку! – раздался хор голосов.

– Аля, – рявкнула на них, – я просила называть меня Аля!

– Хорошо, Аленька, зачем же так нервничать? – раздался мелодичный голос Принцессы и в воздухе перед ее носом материализовалось голографическое зеркало.

– ыыыы… – снова простонала я.

– Никогда еще не чувствовал себя таким бодрым, – произнес Барбос, покачивая на щупах древними гантелями. И где только взял?

– Кораблики, миленькие, – взмолилась я, – а может вы обратно того… в прежнюю форму? Ну его этот тюнинг! Прогресс никого до добра-то не доводил.

– Ёшки-мотрешки! Кокая же жизнь без брони-то ратной? – послышался бас Дружка.

– Типа того! – подтвердил Тузик-металлист.

– И лишится моего бесподобного маникюра? – завопила Принцесса, демонстрируя мне розовый перламутр на щупах, – женщина всегда должна оставаться женщиной, особенно в окружении мужчин!

Она кокетливо забулькала, а я… В общем, разозлилась я.

– Слушай мою команду! – заорала на них, – с этого момента вы поступаете на службу в Корпус Мира Международной Коалиции Наций и приписываетесь к Высшей Звездной Академии. На время несения боевой вахты выбрать простой, неброский цвет корпуса с нанесенным на него порядковым номером и эмблемой ВЗА. В свободное от боевой вахты время разрешаю вольный тюнинг. Приказы легара Белиготара Copгa исполнять как мои! Команду подобрать из курсантов экспериментального курса! Четверка: Верник, Погодин, Селедкин и… Черт!.. Хунька – летает на Полкане. Вопросы?

– А маникюрчик оставить можно? – жалобно спросила Принцесса.

– Нет! – рявкнула я, просматривая в комме страницу за страницей. Наконец, найдя нужную информацию, поднесла комм к Полкану, – Полкаш, будь так любезен, считай инфу и доведи до всего личного состава.

– Есть, мэм, – по-военному ответил кораблик и достал щуп с зеленым свечением.

– Учите Устав! Устрою тотальный опрос! – бушевала я.

– Кончай бузить! Не кипишуй, мама! – пытался меня образумить Тузик.

– А ты! – ткнула пальцем в его увешанный металлическими бляшками бок, – если не пересмотришь жаргон, то я тебе прикажу молчать вечно!

– Понял, не дурак! – примирительно откликнулся кораблик-металлист и замолчал.

Тут за моей спиной раздалось покашливание.

Обернувшись, я узрела картину маслом: Погодин и Селедкин в спортивной форме, а с ними зевающая, кое-как одетая Хунька. Все трое ошарашенно взирали на кораблики и разгневанную меня.

– Верник, я тебя два часа назад здесь оставила, – сказала удивленная Хуня, – ты что с кораблями натворила? Да мы их перекрашивать всей четверкой неделю будем!

– А вы как здесь оказались? – опешила я.

– Таксо… таксо… – начал Жорка.

– Кончай голосовать, Селедкин! – прервал его Погодин и на этот раз тот его послушался, – нам на коммы сообщение пришло, Аль.

Хунька протянула свой комм. «Попала в неприятную ситуацию. Срочно спасай. Алевтина Верник.» – гласила надпись.

– Тааак… – протянула я и повернулась к кораблям, – и кто из вас такой мудрый?

А в ответ тишина…

– Кто? Я вас пока по-хорошему спрашиваю, – тихо так настаивала на ответе, ласково.

– А прости ты нас, девица красная, – раздался совсем не в голове бас Дружка, – сообща думу думали.

– Понятно, заговорщики апаньярские! – процедила в ответ и развернулась к ребятам, – ну а вы чего неслись сломя голову?

– Так сообщение же было… – растерялся Погодин, – а тут ты… и эти… Они что, реально говорящие?

– Это когда я сообщения, отправленные со своего же комма полным именем и фамилией подписывала?

– Да, глупо вышло, – согласилась Хунька, – я еще когда мимо поста дежурного офицера пробегала, заподозрила неладное.

– Почему? – удивился Стас.

– У него голоэкраны с изображением ангаров стоят. А на одном из них печальная Алька с коммом в руке скучает на фоне неподвижных черных силуэтов.

– И это вы? – грозно просила у апаньярских хитрецов.

– Да что ты с ними как с живыми разговариваешь! – сказала Хунька, намекая на мою несостоятельность.

– А они и есть – живые! – заложила я корабликов, – хозяйкой меня признали и имена себе выбрали.

– Имена? – удивился Погодин, – познакомишь?

– Конечно! – грустно усмехнулась в ответ, – с ресницами в розовом – Принцесса, в синих спортачах – Барбос, жертва тяжелого рока – Тузик, богатырь былинный – Дружок, ну их начальник и командир Полкан, он в камуфляже. Прошу любить и временами жаловать.

– А че… А че… – начал Жорка.

– Да ни че! Живые они, понял? – пояснил ему Стас.

– Ачешуеть… – закончил все-таки Селедкин.

– Это же здорово! Живые апаньярские корабли! – воскликнула Хунька.

– Ага, – скривилась я, – лучше скажи, как мне деду их тюнинг объяснить!

– Кого? – переспросил Погодин.

– Вид их затейливый, вот кого!

– А они все причуды уберут до начальства. Правда же, кораблики? – восторженно заговорила подруга, – а пока никто о них не знает, может полетаем? Ведь их ни один радар не засечет. Ну, Аленька, только до спутника и обратно! Весь экипаж в сборе.

– Хунь, ну ладно ты. У тебя отдых после ночной вахты, а Стас с Жоркой с занятий сбежали. Их искать будут, – полетать, конечно, и мне хотелось, но как-то было боязно.

– Утренняя тренировка закончена. Сейчас по расписанию завтрак, а потом свободная пара! – отмазался Стас.

Мне ничего не оставалось, как вопросительно взглянуть на Полкашу.

– Никаких проблем, – ответил он, – полчаса туда и полчаса обратно, за час обернемся.

– Ладно, – пришлось согласиться мне, – летим на Полкане. Остальные сторожат ангар и никого не пускают!

– Есть, мэм! – отчеканили кораблики.

– Мэм? – удивилась Хунька и первая залезла внутрь.

Когда все заняли свои места, перед нами вспыхнул голографический экран, транслирующий обстановку снаружи. Вот кораблик дрогнул и плавно оторвался от пола. Из носовой части вырвались два луча, устремившиеся к створкам шлюза и те беззвучно разошлись. Показался летный коридор, затем утреннее небо Кхармы, и вот, наконец, бесконечный космос раскрыл нам свои объятия.

– И мы правда доберемся до Лумпары за полчаса? – спросил Погодин, внимательно рассматривая все вокруг.

– Можно и быстрее, но я подумал, что вы подольше полетать захотите, – ответил Полкан.

– Это просто невозможно, – прошептала Хунька, – истребители Нова вылетели туда два с половиной часа назад, а мы там окажемся раньше них?

– Они идут с приличной скоростью, – Полкан вывел на экран группу знакомых двухпилотников, – будем у спутника почти одновременно.

– Нужно обязательно их обогнать! Обязательно! – в желтых глазах подруги зажегся озорной огонек.

– Как захочет уважаемая Хуня Черт, – ответил кораблик, у Хуни округлились глаза, я открыла рот от неожиданности, а Погодин с Селедкиным рассмеялись.

– Тебе подходит! – констатировал Стас.

– Простите, – извинился вежливый Полкаша, но так вы были мне представлены.

– Верник, покайся! – уставилась на меня Хуня Черт.

– Да не в чем каяться! – попыталась оправдаться, – фамилию надо иметь попроще, тогда я не буду ругаться прежде, чем ее произнести.

– Ничего в ней сложного нет, – обиделась она, – Ткхшшшарсинсит, чтобы ты знала, Верник, фамилия одного из самых старых аристократических родов Тентуры. Да я по их меркам почти принцесса!

– У нас уже одна принцесса есть, – усмехнулся Стас, – в ангаре стоит, губы красной краской малюет. Ты, значит, вторая будешь!

– Погодин! – возмутилась подруга, но договорить не успела.

– Подлетаем к группе истребителей класса Нова, – прокомментировал Полкан и мы прилипли к иллюминаторам.

Двухпилотники летели ровным, красивым клином. Вдалеке уже показалась Лумпара. Она становилась все больше и больше по мере приближения.

– Красиво летят! – восхитился Стас.

– А это эленмарское пугало, как всегда, впереди, – нахмурилась Хунька.