Так вот, если верить логике Николь, если я буду писать на французском и о Франции, то меня ждёт грандиозный успех.

Мои сомнения сразу разбивались ещё на подступе. История страны подробно изложена и в книгах, и в интернете. Конечно, здесь мне не обойтись без Николь. Она будет моим переводчиком.

Я воспринял это как некое развлечение и согласился. Дело в том, что Николь неугомонная любительница перчика. Она постоянно в поисках приключений. И меня за собой таскает. Прыжок с парашютом и дайвинг на 30 метров — это детский лепет на лужайке. А вот банджи-джампинг с высоты 70 метров — это уже серьёзно.

Наша первая совместная книга называлась «Королевский шут». Франция 17-го века, гламурный двор Людовика XIV и попаданец из нашего времени. Это моя любимая тема. Я здорово поизголялся в своё время над российскими императорами, заставляя их с помощью попаданцев совершать не свойственные им поступки.

Написал книгу я всего за три месяца. Дольше сидел и собирал информацию. А вот дальше мне оставалось только носить Николь кофе. Ведь помочь ей мне было нечем. Но моя подруга сама увлеклась процессом перевода. А это очень непросто передать язык и дух оригинала. В итоге у нас ушло два года. Потом мы предложили книгу издательству. Нам отказали, тогда Николь стала посылать наш труд в менее известные издательства. Сработало одно небольшое, находящееся в Марселе. Мою книгу опубликовали в электронном виде. И через полгода вдруг поступило коммерческое предложение издать книгу в бумаге небольшим тиражом.

Один знакомый журналист за небольшой презент в виде стола в ресторане написал рецензию в благосклонном виде. Ну, на мой взгляд там были излишние подробности про моё советское прошлое, но результатом стало предложение на довольно крупный тираж.

А когда на мой счёт поступила первая серьёзная сумма в 5000 евро, мы на радостях решили с Николь устроить себе отдых.

Моя женщина давно хотела посетить столицу испанской Астурии Овьедо. Где-то там в горах есть одно чудесное озеро, которое она очень хочет облазить со всех сторон.

Сказано, сделано. Как опытная путешественница, Николь помогла мне собраться в дорогу. Самолёт до Мадрида, а там поезд до Овьедо. Нам удалось снять чудесный домик на окраине города. До моря всего двадцать минут на машине.

Три дня мы просто отдыхали, гуляли по тихому городу и пробовали местные кулинарные изыски. Здесь рыба и морепродукты стоят сущие копейки. И всё свежайшее, прямо час назад бегало по океанским просторам.

А на четвёртый день мы взяли машину на прокат и покатили в природный парк Пикос-де-Эуропа. Именно там на высоте 1000 метров находятся озёра Лагос-де-Ковадонга. А нам нужно одно конкретное. К нему мы добрались уже под вечер. Но, учитывая позднее время суток решили вернуться сюда утром, а пока спустились ниже к небольшой гостинице, где и взяли номер с видом на луга с пасущимися коровами.

Утром встали готовые к подвигу и после завтрака отправились в поход. Мы вооружились треккинговыми палками и небольшими рюкзачками. До цели путешествия всего три километрами по живописнейшей природе испанской Астурии.

Несмотря на свой возраст, шестьдесят один год стукнул, я довольно бодр и иду сразу за Николь. При этом поглядываю на её крепкую фигурку и подумываю, как же мне с нею повезло. Николь сорок пять, а не скажешь. От силы можно дать тридцать с хвостиком. Только лучики под глазами выдают возраст.

— Игорь, сфотографируй меня на этой скале, — подруга энергично махнула в сторону скального выступа. Она быстро взобралась наверх, а я вытащил сотовый и попытался сделать снимок.

Нет, солнце засвечивает. Вообще хорошие фотографии получаются рано утром и вечером. А сейчас яркое солнце Астурии делает кадр белёсым. Хотя, если я обойду скалу справа и заберусь с другой стороны, то может и получится.

Через несколько минут я уже карабкался на склон горы. Достав телефон, на секунду заинтересовался непонятным свечением под левой рукой. Такое ощущение, будто часть скалы выкрасили серебряной краской и она бликует под лучами солнца. Вот только никак не могу выбрать удачный ракурс, чтобы заснять это непонятное явление. Глаза видят, а снимок не получается. Пришлось подобраться поближе.

Внезапно накатило чувство дурноты, меня бросило в жар. Всё, больше я ничего не помню, как обрезало. Миг и я сижу здесь на лавке и отупело смотрю на свинцовое небо и редких прохожих.

— Пахолков. Ты что оглох, Пахолков? Я к тебе обращаюсь. Пахолков, что же ты за паразит такой, утюг у меня взял и исчез на полтора месяца. А возвращать кто будет? Пушкин? И зачем мне твой студенческий? Я что из своего кармана выплачивать потерю буду? Ну что ты молчишь?

Что эта тётка от меня хочет? Её лет сорок пять, невысокая и крепко сбитая. Стоит в сером демисезонном плаще, уперев руки в бока. Такое ощущение, что собралась меня избить. Или испепелить взглядом.

— Ребята, Хвостенко, идите сюда, — это она подтянула спешащих куда-то студентов.

— Вон ваш сокурсник объявился. Разберитесь с ним по-соседски. Если сегодня же он не вернёт мне утюг, то я завтра же пожалуюсь в деканат. И удержу всё с него в тройном размере.

Я тупо смотрю на приблизившихся ребят. Обоим лет семнадцать-восемнадцать. Один высокий с кучерявыми волосами и аккуратными усиками. Второй пониже, форма глаз говорит о наличии в нём азиатской крови.

— Лёха, ты что ли? Ну привет, пропажа. Ты куда исчез? Ты в порядке?

Да не в порядке я, совсем не в порядке. Растерян и замёрз. Не уверен, что даже смогу ответить. Рот свело в судорогу. Только лупаю растерянно глазами.

— Э, да ты совсем готовченко. Заболел что ли? — меня подхватили под руки и потащили ко входу в здание. Дальше я помню только фрагментарно, меня протащили мимо бдительной вахтёрши наверх по лестнице. Потом ключом открыли дверь в комнату и наконец-то я оказался в каком-то помещении.

Мою слабую тушку сгрузили на кровать и наконец-то от меня отстали.

Я видимо уснул, потому что пришёл в себя вполне отдохнувшим и бодрым. Вот только дико хотелось пить и желудок буквально сводило от голода. Осматриваю комнату. Три койки, у каждой по тумбочке, в углу рядом с дверью умывальник. Вешалка у входа и всё. Довольно аскетично. У окна стол, за которым сидят оба моих знакомца. Один что пишет, другой просто развалился на стуле и смотрит в окно.

Кряхтя встал и подошёл к умывальнику. Забрызгав одежду, наконец-то напился. Вытерев губы, обернулся. Оба смотрят на меня со странным выражением.

— Лёха, ты наверное заболел. Может скорую вызвать?

В ответ я отрицательно махнул головой. Мне только скорой не хватало.

— Парни, есть что пожрать? А то у меня кишка с кишкой хороводы водят.

В ответ те оживились и вскоре со стола были убраны все учебники. Вместо них вскоре на столе гордо нарисовалась банка бычков в томате и пачка печенья.

— Во, всё чем богаты, — сказал тот, что повыше.

М-да, негусто. Тем более, что эти решили тоже присоединиться к пиршеству. Следом на стол водрузили бутылку портвейна с коричневой этикеткой. Мне смутно она знакомая. Ба, да это же знаменитый портвейн три семёрки или по-простому бормотуха. То есть креплёный напиток крепостью 18 оборотов. Достойная замена водке.

Мои товарищи быстро подготовили сцену. Соорудили нечто, типа бутербродов. На каждую печенюжку водрузили по две полуразваленные рыбки из банки и набулькали по полстакана портишка. Но выпить мы не успели. Внезапно открылась дверь и ввалились ещё трое лихих и нагловатых хлопцев. Начался балаган, меня активно хлопали по плечам, выкрикивали нечто дружеское, а я тоскливо смотрел на свою закуску. Я не хотел пить, но вряд ли мне дадут просто уничтожать скудную закусь и не выпивать при этом.

Первая доза скользнула в желудок, вызвав лёгкий рвотный рефлекс, и следом пошёл бутербродик. Тут же сходу пошла следующая доза. В итоге через полчаса я уже мало чего соображал. Только переводил взгляд с одного на другой.