– А я твоим рассказывать буду, – после моих слов лицо у Хуньки стало удивленно – возмущенным, – а если не хочешь для своих внуков такой страшной доли, то прекрати меня толкать на путь порока.

– Много ты знаешь о пороке, – добродушно хмыкнула будущая бабушка кучи внуков.

– И знать не хочу, – я решила перевести разговор на другую тему, – информацию по расам все получили?

– И даже прочитали, а быть может даже и осмыслили, – отозвался Стас, – информация, конечно, не полная, но…

– До… дос… достаточная, чтобы сделать выводы, – сказал Жорик, так и не отпуская стакан с вожделенным отваром. Настрадался, видать.

– Ты, Алька, зубы то нам тут не заговаривай, – Хуня постучала по столику, привлекая к себе наше внимание, – лучше расскажи, чего к тебе легар прицепился?

– Вообще-то, я пытаюсь это сделать, но у вас то тентурийцы к диванам липнут, то спасать вас приходится. От того самого разврата спасать, на путь которого ты упорно меня толкаешь, Хуня!

– Да говори уже, Аль, – улыбнулся Погодин, – всем любопытно.

– Дело в том, что он мой родственник! – мое объявление заставило ребят раскрыть рты и замереть.

– Еще скажи, что он внебрачный сын бабушки Таи, – отмерла Хунька, решив, что я шучу.

– Бабушке Тае он не сын, он ей дед, а мне, соответственно, прапрадед, – все! Друзей можно было выносить…

– Верник, так ты что эленмарка? – спросил Стас.

– Погодин, очнись! Какая из меня эленмарка? У меня даже уши не острые, – мне стало смешно.

– Ну, эленмарка из тебя, Алька, такая же, как из меня тентурийка, – Хуня забрала мою чашку и нагло отхлебнула чай, – обе мы с тобой полукровки. Извлекай выгоду из ситуации, Верник.

– Как ты?

– А что я? – удивилась подруга, – ты же сама читала, что семья для тентурийца – это святое. Они чуют, где ночуют. Межрасовых контактов, их миллионы, Аль, а вот детей, как производное от этих отношений, практически нет. По крайней мере, тентурийцы признают свое потомство. Правда папаша мой струсил, но там дед боевой, мимо него не проскочишь. И знаешь, из всех тентурийцев, которых я встречала, он один достоин уважения, остальные… Для них слишком важно общественное мнение. Если общество, глядя на красное полотно, говорит, что оно черное, то у обывателя нет другого выхода, кроме, как согласиться. Спорить и доказывать у них не принято.

– Тебе проще, – вздохнула я, – о тентурийцах хотя бы известно многое, а об эленмарцах лишь скупые сведения. Планета-то закрытая, на контакт они почти не идут.

– Адее… Адеее… дед-то рад тебе? – как-то по-житейски поинтересовался Жорка.

– Дед-то рад, – демонстративно забрала у Хуньки свою чашку и переставила к себе поближе, не смотря на ее недовольный взгляд, – он в гости зовет, на планету в ближайшие увольнительные дни.

– Ну, и везет тебе, Алька! – восхищенно выдохнул Стас, – это же такой шанс судьба дает – узнать о загадочной расе из первых рук прямо в месте ее обитания! Да круче только открытие новых миров!

– Романтик ты, Погодин, – усмехнулась Хунька, жадно поглядывая на мой чай. Чтобы ее не смущать, напиток я допила, а пустую чашку демонстративно выставила на середину стола, – а Алька у нас жадина… А, вообще, я бы на ее месте отказалась.

– По… поо… почему? – поинтересовался Жорик.

– А вдруг ее там насильно выдадут замуж или вообще заточат в мрачном замке? Кто же их знает… Нам же ничего об Эленмаре и его традициях неизвестно, – она обернулась к Стасу и спросила, – вот ты видел когда-нибудь, хоть один раз эленмарку?

– Нет, – для убедительности Погодин еще и головой помотал.

– То-то и оно, что не видел. Они не покидают планету, – Хуня понизила голос до шепота и продолжила, – а вдруг у них домашнее рабство процветает?

– Сссыы… порно, – выдохнул Селедкин.

– Ты про какое порно, Жорик? – Погодин показал ему на стаканчики с отваром из лаеса-су, – с порно мы минут десять уже как завязали!

– Сспорно, – ответил все же Жоффрей, – мо… может они берегут сво… своих женщин?

– Ты – оптимист, – рассмеялась подруга.

– Знаете, а может быть Жорка прав, – задумалась я, – что-то у них с женщинами явно не так. Слишком бурно легар отреагировал на существование четырех женщин в моей семье, чьим предком он является.

– Но ведь и я могу быть права! – настаивала, Хунька.

– Можешь, – согласилась, ибо спорить-то с ней все равно бесполезно, – но я склоняюсь к Жориному предположению.

– А тентуриец от тебя чего хотел? – вдруг спросил Стас.

– А тентуриец меня хотел, – ответила я, наблюдая как перекашивается злобой лицо Погодина, – столкнулась с ним в дверях, извинилась, этого ему показалось мало и он пригласил меня в приказном порядке сразу по прилету к себе в блок на «приватную дисциплинарную беседу».

– Это теперь так называется? – со злостью воскликнула Хунька.

– Мышку поймает этот котяра тентурийский! – прошипел Стас.

– Ссссссжахнем! – решил за всех Жорка.

Раздался сигнал, оповещающий, что до последнего гиперпрыжка осталось несколько минут.

– План очередного сжаха обсудим сразу, как прилетим! – скомандовал Стас и мы отправились по каютам.

Впереди нас ждала Академия и новые приключения.

Остальное время полета прошло относительно спокойно. Долетели все живыми и даже относительно здоровыми. Курсантов, прибывших с Земли, построили в колонну по двое. Легар произнес приветственную речь и мы наконец-то покинули гостеприимный «Этилгейл», оказавшись на взлетном поле космодрома. Космические аппараты, стоящие вокруг, поражали разнообразием форм и размеров. Большинство кораблей принадлежали ВЗА, о чем свидетельствовали надписи на их корпусах. Погода не радовала. Небо, затянутое по земному серыми тучами, висело низко. Казалось, вот сейчас раздастся гром и эти набухшие свинцовые массы прольются дождем. Не сильный, но пронизывающий ветер заставил поежиться и поплотнее закутаться в летную куртку.

– Кадет Верник, – раздался совсем рядом тихий голос тангира Стшарсси, – нас с вами ждет увлекательная дисциплинарная беседа. Вы не забыли?

– Я помню, – пришлось ответить мне.

– Тогда буду ждать вас после расселения. Мой отсек 407 на преподавательском этаже, если меня не окажется на месте в коридоре не маячьте, код доступа три четверки единица два нуля восемь, – почти шепотом сказал тентуриец, – надеюсь мы друг друга поняли?

– Определенно, – сквозь зубы процедила я.

– Тогда вот еще что, – он ехидно улыбнулся, – на женщинах я предпочитаю видеть очень тонкое, черное белье.

И этот любитель неуставных взаимоотношений отошел от меня, делая вид, что ничего значимого не сказал. Тангиры и некоторые члены экипажа не спеша направились к установке телепорта, переливающейся разноцветными всполохами неподалеку. А мне оставалось лишь бессильно злиться. Никакого конкретного плана ни у меня, ни у ребят пока не было, а времени до часа икс, судя по всему, оставалось не так много.

– Что хотел тентуриец? – тихонько спросил Стас.

– Все то же, – вздохнула я, – дал код доступа в свой персональный отсек и сказал не отсвечивать в коридоре.

– Вот гад! – Погодин сжал руки в кулаки так сильно, что аж побелели костяшки пальцев, – ты, Аль, не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Ээээх., я пытаюсь, Стас. Не хотелось бы задействовать деда при первой возникшей трудности, – на душе у меня было тревожно.

Со стороны телепорта в нашу сторону двигалась массивная фигура. Судя по черной коже и абсолютно лысому черепу это был влаппи. Легар вывел его вперед и представил:

– Командир вашей группы, всунь Куси-бао, он также является вашим преподавателем по физической подготовке, а также на первое время возьмет на себя решение ряда хозяйственных и организационных вопросов, пока ваше земное командование, – он кивнул в сторону Вихрова и Истархова, – не войдет в курс дела. Завтрашний день объявляю свободным от обучения, время дается на обустройство и получение обмундирования. Вопросы есть?