Он, кстати, объяснил, почему Чемпионат мира по квиддичу проходит в мире простецов:

— Безопасность и логистика. Раньше, когда проводили чемпионаты в нашем мире, всегда были жертвы среди гостей и местных жителей. Кто-то кому-то что-то сказал, тот его не так понял, схватились за палочки и понеслось! После тысяча восемьсот девятого года, когда погибла куча народа, приняли решение все игры, начиная с четвертьфиналов, проводить у магглов. Вернее, поначалу думали создать специальную территорию, но не смогли договориться, в какой стране.

— Но это же сложно.

— А то! Считается, что в Комитете по квиддичу МКМ работают самые сильные волшебники. Только что они сделают против толпы? Боевыми чарами шибанут, площадного типа?

На последнем финале, если мне не изменяет память, присутствовало около ста тысяч болельщиков. Пусть две трети сразу после матча по домам разбежались, остальные остались в лагере, чтобы отпраздновать. Я представил себе десятки тысяч волшебников, разноязыких, поддавших или вусмерть пьяных, празднующих или заливающих горе, и мне поплохело. Даже если они ничего, кроме простейших вещей, не умеют… Причем палочки отбирать не то, чтобы бессмысленно – малоэффективно. Палочками, во-первых, пользуются только европейские школы и происходящие от них, у иных народов другие концентраторы, иногда самых причудливых форм. Во-вторых, будто мало тех, кто без палочки дел наворотить может. Обычно по мелочам, но, к примеру, метаморф или сильный менталист опасны всегда. С другой стороны, в простецовом мире особо не поколдуешь, будь ты хоть трижды великий маг, ведь запас энергии расходуется быстро.

При таком раскладе выбор очевиден – либо к магглам, либо вовсе запрещать.

— Про безопасность понял. А с логистикой что?

— На большие расстояния проще через простецов добираться, — пожал плечами дядюшка. – У них всяко не сожрут по дороге. В нашем мире через Атлантику почти никто не плавает, редко-редко грузовые корабли под усиленной охраной проводят.

— Есть же портключи или порталы?

— Удовольствие дорогое, иногда сбоит, особенно если конечная точка далеко. Некоторые ингредиенты и артефакты переправлять ими нельзя.

География магического и обычного миров совпадает процентов на восемьдесят – девяносто пять, в зависимости от методики подсчета. У нас хватает мест, где реально не ступала и, в обозримом будущем, не ступит нога человека. Разве что в качестве жертвы или завтрака приведут.

Океаны полны всякой живности, полезной, но пугающей. Описанный Лавкрафтом Ктулху вполне реален, с той только разницей, что он не спит, и не один. Их штук восемь исследователи обнаружили, счастье великое, что существа территориальные и далеко от мест своего обитания не отплывают. Впрочем, список глубинной жути разнообразен, отчего жизнь на побережье считается занятием не для слабаков, поселки на расстоянии миль десяти от кромки моря представляют собой натуральные крепости. Сильнейшая стоит в устье Темзы, прикрывает Косой и магические кварталы.

Тем не менее, суда по морю ходят. Редко, осторожно, стараясь не отходить от берегов. Грузопоток через Ла-Манш оживленный благодаря двум цепочкам островов, между которыми кораблики и снуют. Острова, судя по легендам фейри, искусственного происхождения, на них размещены современные крепости с гарнизонами бойцов, там же много руин, в которых любят копаться археологи. Ну, то есть они так себя называют, по факту – обычные черные копатели, ищущие чего-нибудь на продажу. Они так часто гибнут, что их даже почти не ловят.

Занятия с Кеннером продолжались неделю. Причем чуйка меня не подвела, Оливер действительно настучал прадеду Питеру, и я каждый день мотался с охотниками на выход.

Называть их охотниками не совсем правильно, они, скорее, специалисты широкого профиля. Растения собирают, кое-какие подкармливают и защищают, если те в неволе не растут, выкапывают руду в расположенном неподалеку месторождении. Мы эту руду потом частично переплавляем на свои нужды, частично артефакторам продаём. Охотники часто общаются с соседями, как с людьми, так и нелюдью, поэтому хорошо разбираются в традициях окрестных племен.

С охотничьей командой одного из таких племен мы однажды столкнулись. Надо сказать, что фейри очень сильно друг от друга отличаются. К примеру, гоблинов разных кланов очень просто отличить друг от друга, примерно, как азиата легко отличить от негра. В то же время, в том, что они именно гоблины, сомнений не возникнет. Точно такая же ситуация с лесными фейри, иногда ошибочно называемыми эльфами. Эльфы – самостоятельный подвид, наиболее известными представителями которого являются домовики.

Встреченная нами группа принадлежала к клану Фазаньего Пера, и при виде нас идущий первым старшак завопил, потрясая копьём:

— Люди! Это наша земля!

Дядя Оливер немедленно остановился и показал ему пустые ладони.

— Это ваша земля! Мы идем по ней по Праву Дороги!

Лесной немедленно прекратил делать угрожающие жесты и совершенно спокойно согласился:

— Вы идете по Праву Дороги, люди. Куда идёте-то?

Пока охотники беседовали, я стоял в сторонке и разглядывал лесных, напротив точно так же поступали двое младших фейри. Нам в разговор старших вмешиваться нельзя, это посчитают грубейшим нарушением этикета, поэтому только и остаётся, что слушать да впитывать чужую мудрость.

Лесные внешне походят на людей, только маленьких. Метр или чуть выше. Черты лица не детские, не кукольные, движения резкие, они не стесняются эмоций и ярко проявляют их. Кожа смуглая, волосы либо каштановые, либо цвета спелой пшеницы, глаза зеленые или карие. Откуда взялась байка про то, что у них есть крылья, точно не знаю – скорее всего, начало слухам положили подсмотренные полеты фейри стихии воздуха. Есть у тех расовая особенность, другим видам недоступная. Магией в человеческом понимании фейри не владеют, зато у них есть способности, плотно связанные со стихиями и развить их они могут до чрезвычайно высокого уровня.

Что бы там в человеческих сказках ни говорилось, фейри смертны. В зависимости от вида, живут от пятидесяти лет до восьмисот, вожди племен и старейшины – читай, сильные маги в их понимании, – вполне способны и дольше протянуть. Жить вечно могли только высшие, сидхе или, по-другому, дини ши, около тысячелетия назад покинувшие наш мир. После их ухода среди оставшихся фейри началась распря, позволившая магам захватить часть земель и укрепиться на них.

Возвращаясь к охотникам. Практика обучения молодежи сложилась давно и меня без лишнего напряжения прогоняли по давно отлаженной программе. Учили ходить по лесу, правильно смотреть, носить амуницию, чувствовать возможную угрозу, стороной обходить потенциально опасные места и много чего ещё. С шутками, прибаутками и, разумеется, расспрашивая о Хогвартсе. В обществе школа имеет культовый статус, а последние два года вокруг неё происходило достаточно вызывающих интерес событий, так что байки очевидца хотели послушать все.

Водить меня по лесу не перестали и после возвращения деда и бабушки из Америки. Я очень удивился, когда, вернувшись в поместье (мы отсутствовали два дня, ночевали в укромном уголке) увидел Джарвиса. Выглядел дедуля… не знаю, как сформулировать. Потрепанным, только не физически. Присмиревшим. Должно быть, разговор с тётей Хелен вышел тяжелым и наговорила она отцу многое, причем умудрилась подобрать максимально болезненные слова, пробившие его броню самоуверенности.

К тому времени Кеннер слился, меня учила завершившая заказ мама. Занятия с прадедом не прекратились, насчет охотников сказал, пару раз со мной беседовала горячо одобрившая поступление в целительский кружок госпожа Мелисса. Дядя Фрэнк, наш лучший специалист по окклюменции, сейчас находился в Польше, поэтому на вопросы отвечал и контролировал успехи опять-таки прадед Питер. Словом, отдых получался весьма специфический.

Дедушка Джарвис пару дней походил смурной, потом успокоился и вспомнил про внука. Который, по его мнению, излишне расслабленный и вообще ничем полезным не занят. Впрямую он, конечно, ничего подобного не сказал, просто заявился в семь утра и сообщил, что тренировки начинаются. Понятно, в кого пошел бешеный жаворонок Кеннер.