Внезапно, сквозь тихий гул работающих корабельных систем и напряженную тишину, до её слуха донесся странный, едва уловимый звук. Короткий, металлический цокот, словно кто-то очень маленький и очень быстрый передвигался по палубе. Ниамея замерла, стараясь не дышать. Её взгляд метнулся по загроможденному мостику, ища источник. И тут она его увидела.

Между массивным пультом навигации и опрокинутым креслом связиста мелькнула быстрая, почти неуловимая тень. Секунда — и она проскользнула снова, на этот раз задержавшись на мгновение в полосе света. Ниамея едва сдержала испуганный вздох, ком подкатил к горлу.

Скай.

Голова дроида.

Лишенная туловища и привычных колес, теперь иззубренная острыми осколками металла, она напоминала кошмарного механического паука — порождение чьего-то воспаленного воображения. Из основания цилиндра торчали тонкие, изувеченные спицы — обломки креплений, превратившиеся в импровизированные конечности. Скай передвигался на них с немыслимой скоростью, дергаными движениями, переставляя «ножки» так быстро, что они сливались в размытое пятно. В приглушенном свете аварийных ламп, с его единственным тускло светящимся оптическим сенсором, дроид выглядел до жути страшно, как порождение ночного кошмара.

В тот же самый момент до неё донеслись голоса:

— Эй, ты, кусок железа! Немедленно вылезай оттуда! Иначе мы откроем огонь на поражение! — это был Барнс, его голос был полон раздражения и угрозы.

Она осторожно поправила повязку Грону, стараясь не привлекать к себе внимания, но её взгляд неотрывно следил за Скаем. Тот, словно тень, практически бесшумно скользнул по кабелям, затем по отвесной панели и достиг потолка. Теперь он медленно, почти невидимо крался над головами ничего не подозревающих захватчиков, его «ножки»-спицы едва слышно царапали металл. От его движений по спине Ниамеи пробегал холодок. Он был похож на хищника, выслеживающего добычу.

«Огнемёт?» — Сердце Ниамеи на мгновение замерло, прежде чем она поняла.

Обман. Это была уловка, блеф.

Она видела, как дроид на потолке замер неподвижно, прямо над позицией Барнса. На какое-то неуловимое мгновение Ниамее показалось, что в красном свете аварийных ламп блеснула тончайшая, едва заметная нить, протянувшаяся от одной из спиц Ская вниз. Но тут же, моргнув, она потеряла её из виду.

«Паутина? Нет, показалось», — решила она, — «просто игра света и тени, да и сам вид этого паукообразного дроида нагонял жути, вот и мерещится всякое».

Затем она увидела, как голова Ская медленно, миллиметр за миллиметром, начала сдвигаться в сторону лысого охотника, который прятался через несколько пультов от Барнса.

Когда раздался пронзительный свист, этот леденящий душу предвестник огнемётного выстрела, все инстинктивно постарались вжаться в немногочисленные укрытия на мостике.

Ниамея не до конца понимала смысл странных передвижений головы дроида, но прямо сейчас подумала, что наконец поняла главный замысел Ская. Он хотел вынудить охотников, спасаясь от неминуемой гибели, самим сбежать с мостика.

Тело Ниамеи, несмотря на внезапное озарение и осознание обман дроида, всё равно отреагировало на подсознательный страх — она невольно плотнее прижала к себе тяжело раненого Грона, словно пытаясь заслонить его собой от невидимой угрозы. Дальше повисла короткая, звенящая тишина. Девушка нутром чувствовала, что в любую секунду должна развернуться кульминация этого странного, пугающего представления. Дроид не стал бы так тщательно все подготавливать ради простого испуга.

Его блеф вот-вот вскроется. Чего он ждёт?

Затем раздалась дублирующая монотонная механическая команда:

«Reloading! Reloading!»

И в тот же миг всё завертелось с немыслимой, ошеломляющей скоростью.

На лице Ниамеи скользнула едва заметная, но исполненная мрачного удовлетворения улыбка. Скай, этот гениальный кусок кремния и проводов, разыграл свою партию просто блестяще. Он до самых чертиков напугал этих самоуверенных головорезов своим леденящим душу свистом, а затем, объявив о внеплановой перезарядке, подарил им достаточно времени, чтобы инстинктивно броситься наутек, спасая свои шкуры, но недостаточно, чтобы их затуманенные страхом мозги успели осознать, что их грубо надули.

Барнс, словно подброшенный пружиной, первым сорвался со своего укрытия, позабыв обо всем на свете, кроме первобытного желания выжить. Следом за ним, спотыкаясь и чертыхаясь, рванул к выходу и лысый охотник. Глядя на своих драпающих дружков, инстинкт самосохранения наконец-то проснулся и у Флако. Он тоже, чертыхнувшись, решил рвать когти, не желая оставаться один на один с этой безумной ситуацией.

Все шло практически идеально, словно по заранее написанному сценарию. Еще немного — и они, наконец, получат долгожданную свободу. А уж потом… потом Ниамея лично позаботится о том, чтобы стереть этих мерзких уродов в космическую пыль, не оставив даже воспоминаний об их существовании. Но внезапно, словно злой рок, Декстер, до этого казавшийся безучастной жертвой, неожиданно проявил несгибаемую волю. Его скованная рука, словно клешня, вцепилась мертвой хваткой в ногу Флако, заставив того с воплем рухнуть на металлический пол. Охотник отчаянно попытался отбиться, лягаясь и матерясь, но их капитан, этот казавшийся сломленным, окровавленный человек с торжествующей улыбкой на разбитом лице, и не думал его отпускать. И тогда, в отчаянии и ярости, Флако вскинул свою импульсную винтовку, направляя её прямо в лицо Декстера. Ниамея затаила дыхание, понимая, что сейчас произойдет нечто ужасное и, возможно, непоправимое.

— Нет! — отчаянный крик сорвался с губ Ниамеи за долю секунды до того, как показавшийся ей оглушительным хлопок выстрела разорвал тишину, и всё вокруг на несколько метров оказалось забрызгано кровью, кусками плоти и острыми осколками костей.

Сознание вернулось к Декстеру вместе с назойливым звоном в ушах — теперь уже ставшим почти привычным спутником его пробуждений в последнее время. В голове гудело, словно от удара ломом, а лицо пылало адской болью. Особенно левая сторона — там, где подошва охотника так безжалостно врезалась в скулу. Но к этой привычной боли примешивалось нечто странное, пугающее. Она жгла, пульсировала, будто под кожей расплавили металл или провели сотней тончайших, раскаленных лезвий.

«Почему я ещё жив?» — Декстер продолжал неподвижно лежать, уставившись в потолок. Он не мог точно вспомнить что именно произошло, когда его сознание отключилось. Но там и не особо важно, что случилось.В любом случае, что выстрел из импульсной винтовки в упор в лицо, что взрыв огнемётного снаряда — и то и другое это верная смерть.

Он осторожно дотронулся до лица дрожащими пальцами — и тут же замер. Под кожей чувствовались неровности, множественные мелкие порезы, кровоточащие ссадины. Что-то острое оказалось врезано в плоть и застряло глубоко, словно тысячи крошечных заноз.

— Не трогайте, — сказал кто-то рядом. Голос глухой, усталый, но такой знакомый.

Декстер моргнул, мутный силуэт над ним постепенно обрел четкость — доктор Блюм. Тусклая подсветка аварийных ламп за его спиной делала морщинистое лицо старика похожим на застывшую маску. Он наклонился ближе, с тревогой осматривая пострадавшую сторону лица Декстера.

— Вас зацепило, — тихо произнес он. — Был взрыв. не очень сильный, но… достаточно близко. В вас попали… фрагменты. Костные. Похоже, часть черепа Флако.

Декстер слабо отмахнулся от назойливого старика и попытался приподняться, чтобы осмотреться. Резкая боль пронзила виски, но он, превозмогая ее, все же сумел приподнять голову и тут же замер. Рядом с ним, посреди обширной, чёрной из-за освещения лужи липкой крови, неподвижно лежал Флако. Точнее, то, что от него осталось. Выше плеч у охотника зияла пугающая пустота — голова отсутствовала напрочь.

Теперь Декстер уловил смысл жутких слов старика. И его вырвало. Беззвучно, мучительно. Из сведенного судорогой горла вышла лишь горькая желчь.