— Эй, ты, кусок железа! Немедленно вылезай оттуда! Иначе мы откроем огонь на поражение!

Скай, до этого бормотавший себе под нос ругательства, внезапно замолчал. Барнс расценил это молчание как неуклюжую попытку затаиться, выиграть время. Его лицо исказила гримаса раздражения.

— Я сказал, вылезай! — снова рявкнул он в сторону вентиляционной решетки, повторяя свое требование более громко и угрожающе. — Все вылезайте!

Барнс не мог быть уверен, что там только дроид. Если кто-то помог освободить его тело, то вполне мог и составить компанию в вентиляции.

Неожиданно из шахты раздался тихий, неуверенный голос Ская:

— Давай, скажи что-нибудь еще…

Господи, неужели Скай заблудился в лабиринте вентиляционных шахт? Похоже на то. И теперь он, судя по всему, пытался сориентироваться и найти правильный путь по голосу Ллойда.

Барнс окончательно вышел из себя. Его лицо покраснело от ярости. Похоже посчитал, что дроид просто над ним издевается или тянет время.

— Ах ты, чертов дроид! — прорычал он сквозь зубы. — Если ты сейчас же не прекратишь валять дурака и не вылезешь из этой дыры через десять секунд… клянусь, я пристрелю одного из заложников! Десять… девять… восемь… семь…

— Шесть, пять, четыре, три, два, один! — пронзительно скороговоркой прокричал из вентиляционной шахты Скай, его механический голос, отражаясь от металлических стенок воздуховода, звучал истерично и угрожающе одновременно. — Декс, быстро на пол!

Внутри меня всё сжалось в ледяной комок. Инстинкт самосохранения взвыл тревожной сиреной. Я нутром ощутил, что Скай, этот безумный дроид, затеял нечто совершенно непоправимое.

В воцарившейся за мгновение тишине раздался протяжный тонкий писк, похожий на свист и зазвучал безэмоциональный механический голос.

«火焰喷射器已装填完毕！火焰喷射器已装填完毕!»

— Мандаринский? — высказал всеобщее замешательство Барнс, его лицо исказилось от удивления и нарастающей тревоги. Он, как и лысый охотник, инстинктивно присел, пытаясь укрыться от невидимой угрозы за одним из массивных пультов управления, установленных на мостике.

И тут же, словно эхо, прозвучал тот же самый механический голос, но уже на другом, до боли знакомом языке:

«The flamethrower is armed! The flamethrower is armed!»

Мое сердце пропустило удар, а затем бешено заколотилось в груди от ужасающего осознания масштаба надвигающейся катастрофы.

Огнемёт. У Ская был огнемёт. И он был заряжен и готов к выстрелу.

«Безголовый придурок действовал на ощупь и умудрился перепутать тубус огнемёта с гранатомётом» — промелькнула догадка. Иначе ему не было никакого смысла предупреждать меня о выстреле.

В этом тесном, замкнутом пространстве огнемёт станет оружием массового поражения, испепеляя всё живое. И неживое тоже. Оковы на запястьях сжимали руки до хруста в костях, вызывая болезненные волны судорог, пробегающие по всему телу. Ублюдок Флако, очевидно, использовал дистанционное управление, чтобы максимально нас обездвижить и причинить боль.

Однако, закричать, чтобы остановить Ская, я уже не успевал. Поэтому зажмурился до боли в глазах и инстинктивно попытался вжаться в холодный металлический пол мостика, хотя прекрасно понимал всю бессмысленность.

Готов поклясться, я отчетливо услышал короткий, зловещий щелчок, когда механический палец безумного дроида вжал спусковой крючок огнемёта.

Но вместо ожидаемого огненного ада, вместо всепоглощающего пламени, из вентиляционной шахты донеслось лишь монотонное механическое бормотание:

«正在重新装填！正在重新装填!»

А следом, словно бездушный переводчик, последовало дублирование команды на другом языке:

«Reloading! Reloading!»

Перезарядка?

Да! Перезарядка!

Невероятное, но глупое облегчение, граничащее с абсурдом.

Безголовый тупица, этот кусок железа на колесах, продолжая свою слепую возню в тесном лабиринте вентиляционных шахт, должно быть, нажал что-то совершенно не то. Случайный промах, комичная ошибка в самый критический момент, подарила нам несколько драгоценных, совершенно незаслуженных секунд жизни.

Сколько? Пять… может быть, шесть? Времени катастрофически мало.

«Скай, стой! Не вздумай! Это огнемёт!» — отчаянный крик рвался наружу, но вместо яростного вопля из пересохшего горла раздались лишь жалкие, неприятные хрипы, больше похожие на воронье карканье. Слова застревали, не в силах преодолеть сковавший меня ужас.

Скай в любом случае выстрелит.

Барнс, в отличие от меня, воспользовался возникшей заминкой с хладнокровной расчетливостью. Не полагаясь ни на каплю здравого смысла безумного дроида, он молниеносным рывком сорвался со своего укрытия за пультом управления и бросился к спасительной двери мостика. Лысый охотник, секундой позже осознав всю серьёзность ситуации, вскочил на ноги и последовал за ним по пятам. Если им удастся выскочить из обреченной рубки и успеть захлопнуть за собой герметичную створку, она надежно запечатает локальный филиал ада прямо здесь, на мостике. В узком коридоре за дверью никто даже не почувствует тепла после взрыва смертоносного термического заряда.

Что будет потом? Без пилота, без моих кодов доступа, в выжженной дотла капитанской рубке? Хороший вопрос, но ответ на него, увы, останется для меня без ответа. Я уже никогда не узнаю, как эти ушлые дельцы будут выкручиваться из этой смертельной западни.

Странно. Говорят, перед самой смертью вся твоя жизнь проносится перед глазами калейдоскопом воспоминаний. А мне ерунда всякая в голову лезет. Вдруг охватила какая-то неожиданная и нелепая детская обида. Не столько из-за неминуемой гибели, сколько из-за несправедливости: другие, те, кто в большей степени виновен в этой катастрофе, скорее всего, выживут. Корабль ведь, даже после взрыва, пусть и с огромными повреждениями, сможет продолжать свой путь. Да, это будет чертовски сложно, потребует невероятных усилий и знаний. Шутка ли — не имея моих допусков, перевести управление звездолетом из уничтоженной рубки на резервные пульты, расположенные палубой ниже. Но «Церу» вполне реально довести до их секретного убежища.

Жаль мадам Элоис. Жаль ее испуганных детей. И рыжего. После всего этого кошмара я не уверен, что кто-то или что-то сможет оградить их от садистской ярости Барнса. Он будет рвать и метать, вымещая всю свою злобу и разочарование на самых беззащитных.

Охотникам придётся забиться в свою нору и ждать там, скорее всего, куда дольше нескольких месяцев — без Ниамеи и в текущем состоянии «Цера» дальше пояса не полетит. А значит, лишние рты им в убежище совершенно не нужны.

От неожиданного громкого хлопка я резко вздрогнул. Прямо перед моим лицом, в каких-то жалких сантиметрах, гулко ударила о металлический пол магнитная подошва тяжелого ботинка. Флако тоже, как оказалось, не горел желанием изжариться до хрустящей корочки вместе с нами. Его инстинкт самосохранения сработал с опозданием, но всё же сработал.

А вот моё тело, сведённое судорогами практически не слушалось.

Хотя, скорее всего, Флако всё равно не успеет. Стоит его дружкам оказаться за дверью коридора, и герметичная створка тут же захлопнется и заблокируется, отрезая его от спасения.

Ведь последние секунды перезарядки огнемёта уже на исходе.

Я даже не успел толком ничего сообразить, как моя скованная рука, словно одержимая неведомой силой, мёртвой хваткой вцепилась в его ногу. Не знаю, откуда взялись эти внезапные силы, но Флако не только не смог вырваться из моей хватки, но и неожиданно повалился на пол.

Дальнейшие события уложились всего в пару стремительных, болезненных секунд.

Шипя от ярости и сквозь зубы выплевывая отборные ругательства, Флако отчаянно выбросил вперед свободную ногу. Встретить лицом тяжелый ботинок оказалось невероятно больно, резкая вспышка боли пронзила голову, но мою хватку это не ослабило.

Я довольно оскалился разбитыми в кровь губами, чувствуя, как чужая плоть сжимается в моей руке. Хоть кого-то я заберу с собой на тот свет. Однако вместо растерянных, полных ужаса глаз Флако мой взгляд неожиданно уперся в непроглядно-черный зев ствола его импульсной винтовки, направленный прямо мне в лицо.