— Вы на борту «Гипериона», медицинский отсек. Вас эвакуировали после... — она сделала короткую паузу, подбирая слова, — ...после атаки "Эона". Но вы выжили. И это чудо.

Джек провёл рукой по лицу, вспоминая вспышку, молнию, ревущую боль… и пустоту.

— Остальные? Эд, Таргус?

— Они в стабильном состоянии. Идёт регенерация тканей. До пробуждения — пару часов, может меньше. Ваш организм восстановился быстрее остальных, вы получили прямой удар, но вас спасла защита капсулы и... — она снова на секунду замолчала, — и нечто ещё. Система зафиксировала странный энергетический всплеск вокруг вашего тела. Мы не смогли его расшифровать.

Джек нахмурился, но пока решил оставить это в стороне.

— Контр-адмирал Хэйвуд просил, чтобы вы немедленно явились к нему, как только очнётесь, — продолжила Ребека. — Вот одежда, и планшет с навигацией. Он уже на капитанском мостике.

— Конечно, он уже ждёт… — буркнул Джек, натягивая рубашку и застёгивая кобуру. — Спасибо, Ребека.

— Постарайтесь не переутомляться, — добавила она мягко. — Вам повезло, капитан. Второй раз Вселенная может быть не столь щедрой.

Джек кивнул, взял планшет, и, бросив последний взгляд на капсулы с Эдом и Таргусом, направился к выходу. За дверью начинался коридор, подсвеченный холодным светом, на стенах — указатели и бегущие строки тревожных сообщений. Планшет вывел маршрут к мосту, и Джек, с каждым шагом чувствуя, как напряжение возвращается в мышцы, пошёл вперёд.

Когда двери на капитанский мостик с лязгом раздвинулись, Джек остановился на пороге, поражённый тем, что увидел. Командный центр, когда-то образец порядка, теперь выглядел как поле боя после шторма.

Повсюду следы разрушений: оплавленные панели, вырванные из стен кабели, потемневшие от дыма переборки. Пахло гарью и озоном, в воздухе ещё витали тонкие струйки дыма, а местами мерцали искры из пробитых магистралей. Несколько экранов были разбиты, другие показывали искажённые изображения, покрытые рябью и помехами. На полу лежали обломки металла, осколки стекла и чьи-то сгоревшие перчатки.

Люди выглядели так, словно их выжали до последней капли. У офицеров под глазами тёмные круги, на щеках — ссадины и запёкшаяся кровь. Кто-то сидел прямо на полу, откинувшись на стену, сжавшись, как от боли. Некоторые пытались работать, перевязывая руки друг другу, кто-то просто стоял, глядя в пустоту.

Джек сделал шаг вперёд, пытаясь осознать масштаб катастрофы. Посреди хаоса, у частично функционирующего тактического анализатора, стоял контр-адмирал Майкл Хэйвуд. Его некогда безупречная форма была грязной и измятой, на правом плече — порванная ткань, на щеке — след от ожога. Он выглядел так, будто постарел на десяток лет за одни сутки.

— Привет, Майкл… — тихо сказал Джек, подходя ближе. — Что, чёрт возьми, произошло?

Хэйвуд медленно повернул голову. Его взгляд был тяжёлым, уставшим, полным безмолвной боли.

— Привет, Джек, — голос звучал глухо, будто прошёл через песок и пепел. — Мы… проиграли.

Он отвёл взгляд и уставился в анализатор, где крутилась модель системы Ска'Рис, залитая вспышками красного и чёрного.

— Битва за материнский мир Ска’тани… закончилась поражением, — продолжил он после короткой паузы, не поднимая глаз. — Мы смогли пробить щит Эона. На несколько секунд. Этого хватило, чтобы луч энергии с «Ша’Нира» прорвал его защиту и пробил насквозь.

Он сжал руки за спиной, костяшки побелели.

— Не знаю, насколько сильный урон мы нанесли. Но через мгновение щит снова активировался. И тогда Эон ударил в ответ. Это было… — он замолчал, будто не знал, как описать увиденное, — это был ад, Джек. Он уничтожил девяносто процентов нашего флота за пять минут. Пять. Минут.

Джек слушал молча. Всё внутри сжималось. Столько людей… столько усилий… и всё напрасно?

— Мы не могли даже отступить, — продолжал Хэйвуд. — «Ша’Нир» получил прямое попадание. Он взорвался, распался на куски. Адмирал Зан’Кор… он погиб вместе с кораблём. «Гипериону» досталось, но мы смогли прорваться к зоне гиперпрыжка. По пути собрали выживших из спасательных капсул. Тебя и твою команду тоже подобрали. Это... всё, что осталось нашего флота.

Он указал на тактический анализатор. Джек шагнул ближе.

Они находились в соседней системе. Из гигантской флотили обороны остались единицы: несколько крейсеров, два корвета, один линкор. И… «Праксиом». Огромный флагманский крейсер китари дрейфовал в пространстве, его корпус был оплавлен, над одной из башен зияла черная дыра от внутреннего взрыва, выброшенные балки висели, словно сломанные кости. Вокруг него летали несколько кораблей китари.

Джек чувствовал, как всё нутро сжимается от боли и бессилия. Потери были невыносимыми. Всё, ради чего они сражались, всё, что казалось возможным — рухнуло, как карточный домик. И хуже всего было осознавать, что всё это — не конец. Это только начало.

Рядом Хэйвуд тяжело опёрся на край анализатора. Его голос прозвучал глухо, почти безжизненно:

— Мы подобрали всех, кого смогли. Медблок переполнен. — Он опустил взгляд. — Сначала туда доставили тех, кто был ближе всего к смерти. Ты был среди них, Джек. Честно говоря… я до сих пор не понимаю, как ты выжил. От «Гепана» мало что осталось.

Джек медленно повернулся к нему, молча кивнув. Он помнил, как всё разлеталось в клочья, как палуба ушла из-под ног, как воздух вспыхнул пламенем. И — тьма. А потом — боль.

Хэйвуд отвёл взгляд, провёл рукой по панели и активировал экран. Тот вспыхнул, сначала пробежали помехи, а затем появился силуэт. Холод пронёсся по мостику. На экране был Вайрек Н’Санн.

Он выглядел, как призрак из ночного кошмара: тёмные, кроваво-красные глаза без зрачков, смотрящие из под капюшона. Голос Вайрека, сухой и холодный, прошёл сквозь всех, как лезвие ножа.

— Как я и говорил… — начал он с почти ленивой насмешкой, — цивилизация Ска'тани пала. Я опустошу их миры. Заберу всё до последнего атома, до последнего вздоха. Следующими будут люди.

Он медленно наклонился вперёд, будто мог достать их сквозь экран.

— После того, как я уничтожу человечество, я покину эту галактику. Она мне наскучила. Но помните: все, кто встанет на сторону людей, кто решит помочь им — тоже будут стёрты. До единого.

Экран мигнул и погас. Мостик погрузился в тяжёлую, давящую тишину. Где-то в углу треснул разъём, и снова посыпались искры. Кто-то закашлялся. Джек смотрел в чёрный прямоугольник экрана, будто тот мог снова заговорить.

— Он врёт, — хрипло сказал Джек, не отводя взгляда. — Он уничтожит всех. Независимо от того, борются они или нет. Он не остановится.

— Знаю, — отозвался Хэйвуд. Его голос был усталым, но в нём появилась стальная нота. — Но мы… мы ничего не можем. Мы проиграли эту битву. Ска'тани больше не могут сражаться. Им просто нечем. Их правительство объявило массовую эвакуацию. Они бросают свои миры. Спасаются бегством кто куда.

Он тяжело выдохнул.

— Нас отзывает Земля. Приказ — отступить. Мы пробудем здесь ещё пару дней, приведём в порядок корабли, и отправляемся обратно в Солнечную систему.

Джек резко обернулся. Его глаза горели.

— Что? А как же Ска’тани?! Мы бросаем их на растерзание?!

Хэйвуд выдержал паузу. Смотрел прямо в лицо Джека. Не отводя взгляда.

— Мы уже ничего не можем, Джек. Наш флот уничтожен. Нет резервов. Нет союзников. Вайрек — это не просто враг. Это конец.

— Значит всё? — Джек почти захлёбывался словами. — Мы сдались? Оставили их?

— Мы должны перегруппироваться, — холодно ответил Хэйвуд. — Разработать новый план. Сегодня… — он помедлил, — сегодня Китари и Гронтары официально заявили, что не будут участвовать в войне. Они боятся. И я не могу их винить.

Несколько секунд Джек молчал. Его лицо напряглось, кулаки сжались.

— Я не полечу с вами, — вдруг произнёс он.

Хэйвуд нахмурился.

— Что ты несёшь?

— Я направляюсь к Гронтарам. — Джек говорил спокойно, чётко. — Попытаюсь убедить их. Если они не помогут — нам конец. Потом — попробую добраться до Китари.