— Мне нужно связаться с Зан'Кором. Я не могу принять такое решение один. Жди.

Он перевёл канал на командную частоту, и спустя пару секунд на экране вспыхнул образ адмирала Зан'Кора. Его лицо было усталым, как будто он состарился на десятки лет всего за несколько минут.

— Адмирал, — начал Хэйвуд, по-военному чётко, но голос его дрожал. — На борту "Гипериона" есть кварковая боеголовка малой мощности. Джек предлагает провести её через флот противника, прикрепив к управляемой торпеде, и нанести удар по "Эону".

Он сделал паузу, затем почти шепотом добавил:

— Но... последствия, сэр. Вы понимаете, какой урон нанесёт взрыв вблизи планеты. Это будет... массовое разрушение.

Зан'Кор не ответил сразу. Он смотрел куда-то в сторону, будто увидел невидимое.

— Спасибо, контр-адмирал. — Его голос был спокоен, выверен, но под ним чувствовалась бездна. — Я прекрасно понимаю последствия. И так же ясно вижу, что будет, если мы проиграем. В случае поражения, не будет больше моей расы. Не будет ничего. Только мрак. Только Сверхразум и Вайрек.

Он на секунду прикрыл глаза, будто молился. Потом кивнул:

— Я даю добро на использование кварковой боеголовки.

И с резким движением отключил связь.

Экран погас. Несколько секунд в командной рубке стояла абсолютная тишина. Зан'Кор уставился в чёрный прямоугольник, где только что был лик Хэйвуда.

Он тихо прошептал:

— Да простят меня мои потомки…

Затем отдал приказ:

— Оповестить флот. Отступаем на безопасное расстояние.

Джек молча наблюдал за полем сражения, где звёзды затмевались всполохами взрывов, а вакуум дрожал от гравитационных зарядов. Каждый манёвр мог стать последним — и вдруг экран связи ожил, налитый тускло-синим светом.

— Джек, — на фоне мерцающих приборов появился Хэйвуд. Его лицо было напряжено, губы сжаты. — Зан’Кор дал добро. Кварковая торпеда готовится к запуску. Весь флот отходит за пределы радиуса поражения. Останутся только "Гиперион" и "Ша'Нир" — мы нанесём повторный удар сразу после подрыва. Китари прикроют нас.

Он замолчал, посмотрел в сторону, словно собирался с духом, и снова повернулся к экрану.

— И ещё, Джек... — пауза. В голосе прозвучало нечто личное. — Постарайся не умереть.

Джек усмехнулся, не отрывая взгляда от пылающей тьмы впереди.

— Не сегодня, Майкл.

Через несколько мгновений с "Гипериона" стартовала торпеда — массивная, угловатая, словно глыба металла, обвешанная стабилизаторами и маневровыми блоками. На всех экранах вспыхнул символ — бело-красный знак, означающий одно: кварковая боеголовка.

— Ну что ж, Вайрек, посмотрим, как тебе понравится это, — пробормотал Джек и вцепился в рычаги управления, резко поворачивая "Гепан" в сторону торпеды. Перед ней выстроились звенья штурмовиков, словно стальной клин, готовый пробить тьму.

С каждой секундой ад приближался. Торпеда медленно шла вперёд, а "Гепан" и эскадрильи пробивали ей путь сквозь ужасающую бурю огня. Вокруг всё пылало — взрывались крейсеры, разрывались на части истребители, молнии от псионических разрядов прорезали космос, оставляя светящиеся шрамы на фоне звёзд.

— Продолжай держать её! — Джек кричал в микрофон. — Она должна пройти!

Управлявший торпедой оператор выкладывался на пределе — он вёл её будто хирург, обходя сгустки плазмы и вражеский огонь, как минное поле.

И вдруг — она рванулась вперёд.

— ВСЕМ ОТСТУПИТЬ! — заорал Джек. — ФОРСАЖ! НЕМЕДЛЕННО!

"Гепан" рванул вверх, оставляя за собой сияющий след. Штурмовики бросились в стороны, разворачиваясь, как стая испуганных птиц. Пространство взвыло от перегрузок.

И в ту же секунду торпеда ударила.

Мир исчез. Точка соприкосновения стала центром всепоглощающего ужаса — яркая вспышка, настолько ослепительная, что даже экраны с автоматической фильтрацией едва справились. Пространство вспухло, и родился взрыв — не просто термоядерный, не просто энергетический, а квантовый разрыв ткани мироздания.

Серое ничто — хаотичный шар, из которого вырывались молнии и искажения — начал расширяться. Волны гравитации пронеслись по системе, заставляя дрожать корпуса кораблей. Все приборы на борту "Гепана" сошли с ума: экраны рябили, датчики захлёбывались, тревожные сигналы залили мостик.

— Боже… — выдохнул Эд, глядя в обзорный экран.

Когда Джек снова получил визуальный контроль, сердце его замерло.

На месте "Эона" теперь был гигантский шар — серо-чёрная бурлящая бездна, в которой бешеные кварки разрывали само пространство. Казалось, само Время покинуло этот участок Вселенной. Отголоски взрыва всё ещё гуляли по системе, будто эхо судного дня.

Но хуже всего было на планете. Джек подключил орбитальные камеры. Планета... трещала. Атмосфера горела — небо над континентами пылало алым, как кровь. Огромные трещины прорезали материки, как раны на теле умирающего титана. Из глубин хлынула лава, целые города проваливались в огненные бездны. Ветер — если это ещё можно было назвать ветром — нес огненные штормы и обломки спутников.

Над планетой прошла ударная волна — и весь экваториальный регион вспух, словно от внутреннего давления. Спустя секунды горы начали рушиться, океаны выплёскиваться в пропасти. Магнитное поле планеты дрожало, испуская бурю радиации. Планета распадалась на куски.

Серый шар хаоса, рожденный кварковой торпедой, постепенно угасал. Мириады диких кварков, до этого слепо жравшие ткань реальности, начали исчезать, словно насытившиеся. Пространство медленно стягивалось обратно в себя, затягивая зияющую рану, но шрамы оставались — вибрации, искажения, вспышки энергии. Космос не мог забыть того, что здесь произошло.

И среди этого — он. "Эон".

Он всё ещё висел в пустоте, словно сама Смерть обретшая форму. Но теперь его защитный барьер изменился. Щит больше не мерцал, не пульсировал. Он стал абсолютно чёрным, такой чернотой, какой не бывает даже в космосе. Он не отражал свет — он его жрал. Даже сами звёзды рядом с ним казались тусклее, словно его присутствие душило свет вокруг.

Джек медленно выдохнул.

— Готовьте повторный залп, — прошептал он, сжимая рычаги управления так, что побелели костяшки. — Пора добить его.

И в этот миг "Гиперион" и "Ша’Нир" выстрелили одновременно. Сгусток раскалённой добела плазмы, размером со средний город, сорвался с орудия и устремился к цели. Плазменный шар ударил в черноту щита, и та, словно живая, отреагировала — вибрацией, волнами, как по густой, вязкой воде. На долю секунды щит сжался, заколебался и... исчез.

И в этот краткий, почти неуловимый миг луч с "Ша’Нира" пробил корпус Эона. Как сверкающий божественный меч, он пронзил исполинскую чёрную конструкцию, проходя её насквозь и выходя с другой стороны. Силовые поля вспыхнули изнутри, как если бы чудовище закричало от боли. Это длилось всего мнгвонение, и щит появился снова, закрывая собой "Эон"

— Есть… — хотел было выдохнуть Джек, но...

"Эон" ожил.

Пространство вокруг него завихрилось, словно кто-то схватил саму ткань Вселенной и начал её скручивать, как мокрое полотенце. Законы физики дрогнули. Свет стал течь вбок, корабли начали заваливаться, как будто их качнуло гигантской волной.

И тогда пришла молния. С поверхности Эона вырвались сотни колоссальных фиолетовых разрядов, каждое — словно ураган в сгустке энергии, каждый — диаметром с крейсер. Они не просто били — они вырезали пространство. Они были не из этого мира.

Корабли защитников взрывались, как игрушки, словно их стирал невидимый ластик. "Ша'Нир" взорвался с такой силой, что ударная волна дошла до "Гепана", качнув его, как щепку. Эскадрильи исчезали в белых вспышках. Визг аварийных систем перекрывал связь.

Джек едва успевал реагировать. Он крутил штурвал, отчаянно уклоняясь, выводя "Гепан" из-под одной молнии, второй, третьей...