Все, кого я встречала до сих пор, были добры и приветливы, но когда Шей подводит меня к паре парней для очередного представления, и я поднимаю глаза и вижу, что это они задержали меня в номере мотеля Хави, я замираю на месте.

— Луна… — Сет нерешительно здоровается, показывая шею в знак покорности и шаркая ногами по изодранному линолеуму на полу. — Я действительно сожалею о том, что было раньше, я не знал. Я просто выполнял приказ.

Я выгибаю бровь, складывая руки на груди.

— И попытка заглянуть мне под рубашку была частью твоих приказов? — я горечью спрашиваю я.

Сет съеживается, опускает голову.

— Черт, Альфа собирается убить меня, не так ли? — бормочет он себе под нос, его лицо становится пунцовым.

Как ни странно, какая-то часть меня сейчас действительно сочувствует этому парню, хотя раньше он был полным подонком. Он участвовал в безумном заговоре Далилы с целью убийства не больше, чем все остальные.

Я выдыхаю, расправляя плечи и уверенно поднимая подбородок, полностью владея своим новым положением власти.

— Он не знает, и до тех пор, пока у нас больше не будет проблем с тобой, ему и не нужно знать.

Глаза Сета расширяются от удивления.

— Конечно, Луна, — сглатывает он, быстро кивая. — Я клянусь, что я полностью поддерживаю тебя, и мне бы и в голову не пришло сделать что-либо, что могло бы оскорбить тебя, причинить боль или…

— Он пытается сказать, что с этого момента будет целовать тебе задницу, чтобы загладить свою вину, — со смешком вмешивается парень рядом с ним. Я перевожу взгляд в его сторону, и он выпрямляется, протягивая руку. — Я Джоэл, и, как бы то ни было, я тоже сожалею о случившемся. Я также постараюсь загладить свою вину перед тобой.

Я беру его руку в свою и крепко пожимаю ее, удерживая зрительный контакт с ним.

— Пока ты верен стае и помогаешь сделать этот переход как можно более плавным, все остается как есть, — говорю я. — Мне не интересно оглядываться назад. Только вперед.

Джоэл застенчиво улыбается, наклоняя голову в знак благодарности.

— Так это все? — спрашиваю я, поворачиваясь к Шайенн и обнаруживая, что она пронзает Сета свирепым взглядом.

Она резко поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо, и на ее лице появляется теплая улыбка.

— Ага, это вся наша веселая банда цыган, — шутит она, обнимая меня за плечи и уводя подальше от Сета и Джоэла. — А теперь мне лучше отвести тебя к твоей паре, он бросает на меня злобные взгляды с тех пор, как я тебя украла.

Я издаю смешок, но он застревает у меня в горле, когда я поднимаю голову и вижу Хави, стоящего в другом конце комнаты и смотрящего на меня так пристально, что волоски у меня на затылке встают дыбом от осознания. Узы в моей груди напрягаются, подталкивая меня в его сторону, и мои ноги, кажется, двигаются сами по себе, пока я не оказываюсь прямо перед ним, глядя в эти темные с золотыми крапинками глаза.

— Так ты со всеми успела познакомиться? — спрашивает он, его руки опускаются на мои бедра, чтобы притянуть меня ближе.

Я киваю, впиваясь зубами в нижнюю губу.

Он скользит взглядом по моему телу, из его груди вырывается низкий одобрительный рык.

— Тогда готова пойти расслабиться?

— Здесь? — спрашиваю я, мое горло сжимается, когда я нервно оглядываюсь по сторонам.

Я на самом деле не обдумывала, какими будут наши планы на вечер, но мысль о том, чтобы снова переступить порог его комнаты в мотеле после того, что там произошло, заставляет мой желудок скручиваться.

Уголок его рта приподнимается, когда он слегка качает головой.

— Я думал о каком-нибудь месте потише.

От одной его близости мое сердце бьется быстрее, кровь превращается в жидкий огонь в моих венах, устремляясь на юг.

Хави наклоняет голову, его руки обвиваются вокруг меня, а губы касаются моих, когда он шепчет:

— Не хочешь провести еще одну ночь в домике номер двенадцать, Красавица?

38

Последние двадцать четыре часа были как в тумане, но самое приятное, было впервые заснуть с Ло в моих объятиях и проснуться рядом с ней этим утром. Не хочу показаться идиотом, но я, блядь, не могу дождаться, когда смогу делать это каждый день до конца наших жизней.

Мы много разговаривали прошлой ночью. Единственный способ двигаться с ней вперед — это выложить все начистоту, так что именно это я и сделал, и после этого она сказала мне, что любит меня. Тот факт, что она знает всю неприглядную правду о моем прошлом и все равно любит меня, — это то, что я никогда не приму как должное, и, черт возьми, я даже не подозревал, как сильно мне нужны были эти слова утешения, пока она их не произнесла. Клянусь, в тот момент я снова влюбился в Ло Андерсон.

Ладно, да, она превратила меня в сентиментального ублюдка.

Наверное, именно поэтому я возглавил эту работу по приготовлению ужина для ее родителей и братьев сегодня вечером. Я хочу знать все о своей второй половинке, включая то, откуда она родом и с кем она ближе всего. Надеюсь, я не испорчу всю эту «встречу с семьей» — хотя это еще предстоит выяснить, поскольку в данный момент я нагибаю Ло над кухонным столом в доме ее детства, трахая ее до полусмерти.

Мои брюки все еще спущены до лодыжек, ее трусики сдвинуты в сторону, а платье задралось вокруг талии. Место в нашем распоряжении, а лазанье еще двадцать минут в духовке, так что есть ли лучший способ скоротать время до ужина?

Это было спонтанно — и, честно говоря, вероятно, более чем рискованно, — но когда я взглянул на Ло, когда она накрывала на стол, и увидел ее ягодицы под подолом сарафана, когда она наклонилась, чтобы поправить столовое серебро для сервировки стола, я не смог удержаться.

Что я могу сказать? Я не могу оторвать руки от своей пары.

Я думал, что безумие должно было рассеяться, как только ты поставишь метку, но для нас двоих запечатление нашей связи, похоже, возымело противоположный эффект; мы стали еще более ненасытными. Не то чтобы я жалуюсь.

— Черт возьми, детка, — рычу я, кончиками пальцев оставляя синяки на бедрах Ло, пока я безжалостно вонзаюсь в нее.

Верхняя часть ее тела прижата к столу, ладони прижаты к деревянной поверхности по обе стороны от головы, пальцы широко растопырены. Ее лицо повернуто вбок, ее прерывистое дыхание затуманивает блестящий лак, покрывающий столешницу, когда я делаю это жестко и быстро.

— Черт, Хави, я так близко, — скулит Ло, ее киска сжимает мой член, как чертовы тиски, пока я продолжаю бессмысленно вонзаться в нее.

— Пока нет, — хрипло отвечаю я, поднимая руку и кладя ее на поясницу, удерживая ее на столе.

С еще одним резким толчком я опускаюсь на дно, затем прижимаюсь тазом к ее дерзкой маленькой попке, желая, чтобы она почувствовала, как каждый чертов дюйм меня заполняет ее.

— Подожди меня, Нежность.

— Я не могу! — выкрикивает она, задыхаясь от судорожного вздоха. Ее пальцы скребут по столешнице, как будто она ищет, за что ухватиться. — Я не могу, я…

— Подожди. Меня. — Я подчеркиваю каждое слово грубым толчком, ее тело дрожит от усилий сдерживаться.

Она не единственная, кто близко. Мне следовало бы знать, что лучше не затягивать с этим — каждая пролетающая минута только увеличивает шансы того, что кто-нибудь войдет и застанет нас в таком компрометирующем положении, — но есть что-то необъяснимо привлекательное в том, чтобы рисковать быть пойманным. Дополнительный всплеск адреналина ставит меня на грань того, что должно стать ослепительно интенсивным оргазмом, и сдерживать его становится все труднее с каждым движением моего члена внутрь и из ее тугого жара.

— Хави!

Я поднимаю руку и сильно шлепаю ее по ягодице.

— Что я сказал, детка?

— Пожалуйста!

Черт возьми, она знает, что со мной происходит, когда она умоляет об этом. Мои мышцы сжимаются, позвоночник покалывает от неминуемого освобождения.