Я никогда не видела, как проходят испытания на роль альфы, но из того, что я поняла, они могут быть довольно жестокими. Некоторые стаи придерживаются правила, согласно которому претендент должен фактически убить бывшего альфу, чтобы занять его место. Я не могу не задаться вопросом, стоило ли Хави заходить так далеко; есть ли на его руках кровь его бывшего альфы.

— Так ты сказала что твой брат Альфа? — спрашивает он, отводя меня с темной тропы, по которой начал блуждать мой разум.

— Айвер, да, — выдыхаю я. — Ты познакомился с ним на днях. В прошлом году он заменил нашего отца. Наша стая — Уэстфилд.

Он проводит рукой по подбородку, раздумывая.

— А другие парни, которые были с тобой?

— Мэдд — альфа стаи Голденлиф, а Тристан пока не Альфа, но скоро, — легко отвечаю я, теряя бдительность и переходя к приятной беседе. — Он из стаи Ривертонов. Его сестра Слоан на самом деле суженая Мэдда, они узнали прошлой ночью.

Хави весело фыркает.

— Что ж, это объясняет его реакцию, когда она представилась.

— Да, он всегда был таким из-за Слоан, — говорю я, тихо посмеиваясь, когда вспоминаю, как Мэдд вел себя как пещерный человек, когда подошел к Хави. — На самом деле, с тех пор, как мы были детьми. Они двое и сестра-близнец Мэдда Эйвери росли как маленькое племя, они были неразлучны.

Он приподнимает бровь.

— И как ты вписываешься в это?

— Я не знаю, — отвечаю я, пожимая плечами. — Я имею в виду, я всегда была близка с ними, но не так близка, как с этими тремя. Моя самая близкая подруга — Энди Рейнс, она дочь альфы стаи Стиллуотеров.

Может быть, я выдаю слишком много, но когда он не пытается быть напускным засранцем, с Хави на удивление легко разговаривать. Что-то в нем вызывает у меня желание раскрыть все свои секреты.

Наверное, мне повезло, что в этот момент мой телефон завибрировал, прерывая нашу дружескую перепалку. Я переношу свой вес и наклоняюсь, чтобы вытащить его из заднего кармана джинсов, хмурясь, когда вижу текстовое сообщение на экране от одного из ИТ-сотрудников, который столкнулся с проблемой в нашем программном обеспечении и просит моей помощи.

— Черт, мне пора идти, — бормочу я, поднимаясь на ноги и наклоняясь над столом, чтобы задуть свечу.

Тушение пламени погружает хижину в темноту, от трех обугленных фитилей поднимаются струйки белого дыма.

— Да, хорошо, — протягивает Хави с оттенком разочарования в голосе. Он встает, чтобы последовать за мной к выходу из комнаты, задерживаясь у двери, пока я снова запираю засов. — Так мы можем как-нибудь повторить это? — с надеждой спрашивает он. — Или я мог бы пригласить тебя на настоящее свидание…

— Нет, — выпаливаю я, вытаскивая ключ из замка и резко разворачиваясь к нему лицом.

Непроницаемый взгляд в его глазах застает меня врасплох и заставляет немедленно отступить.

— Извини, я имею в виду… Я просто предпочла бы пока держать это в секрете, пока мы не решим, что нам делать.

Он проводит пальцами по своим темным волосам, уголок его рта приподнимается в полуулыбке.

— Да, я понимаю. Я тоже еще не сказал своей стае.

— Хорошо, — киваю я. Хотя я не уверена, почему мое сердце немного замирает, когда я это слышу.

Я отворачиваюсь, прежде чем он успевает увидеть это на моем лице, сбегаю по ступенькам и иду рядом с ними, чтобы снова спрятать ключ, пока Хави стоит рядом, наблюдая за мной.

Я не уверена, что за мной когда-либо так сильно наблюдали. Обычно я та, кто наблюдает за происходящим во время работы службы безопасности, отслеживая записи с камер. Это немного нервирует — быть объектом постоянного наблюдения, ирония которого не ускользает от меня.

Мой телефон снова вибрирует, когда я поднимаюсь на ноги, и я неохотно достаю его, чтобы проверить свои сообщения, ругаясь себе под нос.

— Мне действительно пора идти, — бормочу я, лезу обратно в карман за ключами и протискиваюсь мимо него к своей машине. — Я, э-э, увидимся позже? — зову я, оглядываясь на Хави через плечо.

— Определенно, — замечает он, поражая меня своей обезоруживающей улыбкой.

Я одариваю его застенчивой улыбкой в ответ, сажусь в свою машину и закрываю дверцу, ожидая, пока он сядет в свою машину, поскольку припарковался позади меня. И пока я сижу там, сердце все еще колотится, а в животе порхают бабочки, я не могу сдержать ухмылку.

Потому что он мне нравится.

А это значит, что у меня большие неприятности.

7

— Сильнее, Хави, сильнее…

Я погружаю кончики пальцев в плоть ее бедер и откидываю ее тело назад навстречу моему толчку, со стоном погружаясь в ее тугой жар.

— Вот так, детка? — я рычу, наполовину вырываясь и снова выставляя бедра вперед, мой таз ударяется о ее задницу, когда я обнимаю ее сзади.

— Да! — кричит она, ее влажная кожа блестит от пота. — Да, Хави, да!

— Блядь, Нежность, твоя киска душит мой член, — выдавливаю я из себя.

Ощущения слишком сильные — мои яйца напрягаются, мышцы бедер сжимаются, предупреждая о надвигающейся кульминации.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь кончить, она откидывает назад свои светлые волосы, и эти бледно-голубые глаза встречаются с моими через ее плечо. Они прикрыты тяжелыми веками, затуманены похотью, и когда ее губы приоткрываются с хриплым стоном, когда она распадается на моем члене, мне конец.

Гортанный стон вырывается из моего горла, когда я сжимаю член в руке, разбрызгивая струйки липкой спермы по стене душа. Мои колени дрожат от интенсивности оргазма, и мне приходится хлопнуть рукой по плитке, чтобы удержаться в вертикальном положении, делая прерывистые вдохи, пока я пересиливаю волну эйфории. Затем, медленно, я открываю глаза, образ Ло, который я вызвал в своем воображении, ускользает, когда я оказываюсь один в душе в мотеле, мой член размягчается в моей ладони.

— Черт, — бормочу я себе под нос, реальность возвращается ко мне.

Мне нужно потрахаться.

Проблема в том, что есть только один человек, в которого я хочу засунуть свой член, и, как идиот, я ушел прошлой ночью, не записав ее номер и не договорившись о новой встрече. Вот почему я здесь фантазирую о ней, дроча в душе, вместо того чтобы закладывать основу для того, чтобы попытаться воплотить эти фантазии в реальность.

Разочарованно вздохнув, я намыливаюсь и ополаскиваюсь, затем выключаю душ и беру с вешалки колючее поношенное полотенце. Я использую его, чтобы быстро вытереть тело, затем надеваю джинсы и футболку, расчесываю волосы в растрепанный пучок, прежде чем отправиться на целый день.

— Доброе утро, Альфа, — напевает Эмили Кроуфорд, как только я выхожу из своей комнаты в мотеле, направляясь прямиком ко мне. — Как тебе спалось?

— Хорошо, — хрипло отвечаю я, мой голос все еще немного хриплый, как всегда по утрам.

Я опускаю взгляд, чтобы вставить ключ в замок, шаги Эмили ускоряются при ее приближении.

— Как насчет тебя, устраиваешься? — бормочу я.

Когда я снова поднимаю взгляд, она стоит прямо рядом со мной, слишком близко вторгаясь в мое личное пространство для утешения.

— О да, это заведение намного приятнее предыдущего, — радостно говорит она, перекидывая свои длинные каштановые волосы через плечо, когда я заканчиваю запирать дверь. — Эй, я просто подумала, если ты не занят…

— Извини, Эм, — перебиваю я, отступая от нее. — Я как раз ухожу.

— О, хорошо, — бормочет она, в ее голосе слышны нотки разочарования.

Я не могу найти в себе силы чувствовать себя виноватым. Эмили чертовски хорошо знает, что лезет не по тому адресу — так было уже некоторое время. Даже если бы я сейчас не был сосредоточен исключительно на своей паре, у меня нет привычки спать с волчицами из моей стаи.

Мне не нужна драма.

Единственное исключение — Мэг, и это только тогда, когда мы оба в отчаянии. У нас есть понимание, что мы просто друзья с выгодой для себя, хотя это расплывчатый термин — она больше подруга Шайенн, чем моя.