Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Отлично было, – послышался голос Мики.

– М-м-м! – согласился Натэниел и резко лизнул мне сосок.

Я задергалась на кровати, хватая горстями простыню:

– Боже мой!

Чья-то рука погладила мне щиколотку. От этого тихого прикосновения у меня открылись глаза, я посмотрела вниз и увидела у своих ног стоящего на коленях Жан-Клода. Все еще в халате, туго подпоясанном. И лицо приятное, замкнутое.

– Мика пригласил меня тебя коснуться, но я знаю, что нужно твое приглашение.

Перевод: иногда посреди кучи мужчин я вдруг злилась, если кто-нибудь трогал меня без моего предварительного согласия. То, что кто-то один из них меня касается, еще не означает, что остальные тоже должны или могут. Где-то же должна девушка провести границу?

– Ты ведь не способен на половой акт, пока снова не напитаешься, – напомнила я.

Он улыбнулся:

– Как это по-американски. Есть другие способы доставить женщине удовольствие.

– Но ты ведь не сможешь сам…

Его рука скользнула вверх по моей икре деликатнейшим из прикосновений.

– Я буду вполне удовлетворен, ma petite.

– Можем остановиться сейчас, – сказал Мика, – если хочешь. Это было хорошо.

Я посмотрела на его тело и увидела, насколько хорошо ему это показалось. Он был длинный, толстый, готовый, а для Мики длинный и толстый – это значило очень длинный и очень толстый. Я посмотрела на Натэниела – он был готов не меньше. Нет, он не был такой большой, как Мика, но с тем вообще мог сравниться только Ричард. Хотя Ричард, кажется, не так хорошо это осознавал, как Мика.

Натэниел действительно был больше, хотя не настолько, как Мика. Не только в смысле длины, но, да, и в смысле толщины. Мужчины помешаны на длине, но можете мне поверить: девушек и толщина интересует. Честно говоря, на дюйм-другой короче – это не так уж страшно, зависит от того, что с этим предметом хочешь делать.

Я пробежала кончиками пальцем по обоим, и от этого легкого прикосновения они дернулись, а я вздрогнула.

– Красивые какие, – сказала я. – Стыд и позор такое зря терять.

– У нас еще будет, – сказал Мика.

– Согласен с Анитой, – ухмыльнулся Натэниел.

Мика улыбнулся ему – блеснули белые зубы на загорелом лице.

– Я пойду к Ашеру, – сказал Жан-Клод и стал слезать с кровати.

– Не уходи, – попросила я.

Он посмотрел на меня – очень испытующим взглядом.

– У меня нет терпения двух твоих котов, ma petite. Они поили кровью меня и Ашера не один раз, а потом смотрели, как мы соединяемся с тобой.

– Нам тогда надо было приберечь их для ardeur'а на следующий день или ночь, – напомнила я.

– Oui, но я не такой вуайерист, как Ашер, и если мне не удастся сегодня быть с вами полностью, я лучше уйду. Это не жалоба, ma petite, просто правда.

– Мне все же кажется, что не стоит тебе уходить далеко, – сказал Мика. – Я по-прежнему опасаюсь Белль.

Жан-Клод улыбнулся:

– Мудро и правильно. – Он развел руками. – Если бы это был просто секс между вами тремя, я бы вполне мог посмотреть, и был бы доволен потом с вами пообниматься. Но тут есть эмоциональное наполнение, из которого тяжело быть выключенным.

Я наморщила лоб:

– Не совсем поняла.

– Я знаю, что ты любишь меня, ma petite, но мои руки не дают тебе такой полноты… чего-то трудноопределимого. А с Микой или Натэниелом эта полнота эмоций, полнота… счастья есть. – Он поднял руку, предупреждая, будто кто-то попытался что-то сказать. – Это правда. Я не жалуюсь, тем более в свете новостей, которые сегодня мы узнали. Тебе нужна будет эта связь, но ее… – он покачал головой, – обидно наблюдать, зная, что ты в нее не включен.

На это я не знала, что сказать. Ну что сказать мужчине, которого ты любишь, когда он вдруг поймет, что двух других ты любишь больше, и скажет тебе об этом?

– Кроме того, ma petite, ты выразила насчет меня сомнение. Ты говоришь, что получила удовольствие от нашего сеанса с Огюстином, но твои действия свидетельствуют об обратном. Я думаю, сегодня тебе нужны твои коты, ma petite, а не воспоминания о…

Он по-галльски пожал плечами и встал с кровати, оправляя халат плавными нервными движениями; он, когда нервничал и не следил за своими жестами, оглаживал одежду. Один из очень немногих по-настоящему человеческих жестов, который сохранился за столетия после смерти. Мне нравилось, когда он это делал, и нравилось, что это было бессознательно, потому что когда он замечал, руки останавливались, становились такими же неподвижными, как его лицо.

Тот небольшой секс, что был только что с Микой и Натэниелом, прочистил мне мозги.

– Ты считаешь, я хуже о тебе думаю, поглядев на тебя с другим мужчиной?

– Ты дала это понять, – ответил он голосом почти нейтральным.

Я приподнялась на локтях.

– Да, наверное, но я этого не имела в виду. Мне кажется, я подумала, что мне должно быть это неприятно, а оно не было. Я хотела себя уговорить, что мне неприятно, а на самом деле… – я села, скрестив ноги по-турецки. – На самом деле, Жан-Клод, мне нравилось смотреть, как ты целуешь Огги, не знаю насчет остального, а вот это мне в тот момент было очень даже ничего, так почему мне сейчас должно быть неприятно? – Я мотнула головой: – Не стану я себе сама внушать комплексы, которых у меня нет.

Он улыбнулся – робкой, неуверенной улыбкой. Это от моей реакции у него такая неуверенность? Или это я приучила его, что после очередного метафизического или сексуального прорыва я тут же пячусь назад и сбегаю? Как ты там ни было, а это была моя работа – такая неуверенная улыбка. А я не хотела внушать ему неуверенность, потому что я его люблю, и не мне его до такого доводить – если люблю. Иногда тяжелее всего с таким количеством мужчин – это не секс, а всякая эмоциональная хрень… С сексом можно разобраться, а вот с эмоциями… с ними труднее. Сегодня я не смогла помочь Ричарду, потому что с его комплексами мне вообще ему не помочь, а вот это, сейчас, это я могу исправить. Или хоть попытаться.

Я улыбнулась Жан-Клоду, попытавшись в эту улыбку вложить все, что мужчина хочет видеть в улыбке женщины. И увидела, как его глаза наполнились тем темным светом, в котором нет ничего от вампира и все – от мужчины. И улыбка была глазам подстать – уверенная, спокойная, предвкушающая.

– Что ты хотела бы от меня, ma petite?

Голос погладил мне кожу, будто кончиками ногтей. Я поежилась.

– Ты слишком официально одет, – сказала я.

– Ты уверена, что хочешь, ma petite? Ты никогда не принимала нас сразу троих, и ardeur сегодня не проснется, слишком хорошо он накормлен.

Он предлагал, но если бы я отказалась, он бы ушел. Уже на моих глазах ушли Ашер и Ричард, терять сегодня еще одного из моих мужчин я не хотела. Эта мысль почти вызвала желание позвать Ашера обратно, но… я еще никогда не выступала по полной с тремя моими ребятами сразу. С четырьмя – это подождет.

– Я сказала, что ты слишком одет, – повторила я как можно более твердо.

Он улыбнулся шире.

– Легко исправить.

Расстегнув халат, он сбросил его на пол, а сам остался стоять в идеальной красоте своей бледности. Я уже тысячу с лишним раз видала его голым, но это все равно оставалось для меня потрясением. Как будто это какое-то удивительное произведение искусства, а я украла его из музея, где его хранили под стеклом, и теперь могу гладить руками эту идеальную, гладкую поверхность.

– Слишком далеко стоишь, – шепнула я.

Он улыбнулся, едва заметно показав клыки.

– Это тоже легко исправить.

Он влез на кровать, и я больше смотрела на его тело, маленькое и болтающееся, чем на лицо. Пока он не выпьет крови, то таким и останется, а это значит, что я смогу позволить себе такое, что мне достается нечасто. Обычно, когда мужчина разденется, он уже не маленький – существенно больше.

– Я знаю, о чем ты думаешь, ma petite. – В голосе его слышался шутливый упрек.

– Ты у меня в уме читаешь?

– Non, ton visage.

Он ответил, что читает по лицу. Я немножко в порядке самообороны французский осваиваю.

51
{"b":"9437","o":1}