– Причем тут я?

– Менг Дье считает, что ты украла у нее Реквиема.

Тут я отодвинулась, оторвавшись от Жан-Клода и встав на колени в воде – она доходила мне до плеч.

– Реквием – не мой любовник. Я очень, очень постаралась, чтобы этого не было.

– Но ты питала от него ardeur.

– В аварийной ситуации. Или надо было его использовать, или бы я высосала жизнь из Дамиана. Это было необходимо, но акта у нас не было, мы даже не раздевались. – Подумав, я добавила: – Не раздевались до конца. В смысле, Реквием был одет полностью.

Я стала краснеть и не могла остановиться. Так, надо прекратить объяснять, пока еще хуже не стало.

– Он тебе предложил питаться более полно.

– Знаю.

– Почему же ты ему отказала?

Я посмотрела в глаза Жан-Клоду, пытаясь проникнуть за эту идеальную маску.

– Наверное, мне тогда казалось, что хватает мне мужчин, с которыми у меня секс.

У него задергались губы – он пытался сдержать улыбку.

– Ничего смешного!

Он ее не смог сдержать.

– Ma petite, за эти века много было женщин, которые отдали бы землю, титулы и честь за одну ночь в постели Реквиема. Его мастер в Лондоне использовал его очень похоже на то, как Белль Морт использовала нас с Ашером. Хотя, поскольку Реквием сходился только с женщинами, он был не так гибок, как мы.

Эту сторону вопроса я предпочла опустить – никак не могла разобраться в своих чувствах насчет Жан-Клода и Огги. В тот момент я была совсем не против – честно говоря, мне даже понравилось. Понравилось, что мы оба имели этого Огги одновременно. Мы его оттрахали всеми возможными способами, физическими и метафизическими, и ощущение было – аф-фигительное! Вот это, наверное, меня больше всего и смущало… но будем разбираться с катастрофами по одной.

– Ты хочешь сказать, что мой отказ тебя удивил?

– Нет-нет, для тебя сперва отказать мужчине – это дело обычное.

– Сперва? – сказала я с некоторым возмущением.

Он засмеялся тем своим ощутимым смехом, как будто звук – это чистый секс, и этот звук прошел через мою голову и через все тело.

– Прекрати.

Он улыбнулся. Лицо его светилось подавленным смехом, но он прекратил.

– Насколько мне известно, единственный мужчина, которому ты не сказала «нет», был твой Нимир-Радж, Мика. Но тогда ardeur только впервые проснулся, и потому я не думаю, что его следует считать. Это было для тебя исключение, а не правило.

– Хорошо, но все равно я ничего не понимаю. Я уклонилась от Реквиема. Грэхем мне заметил, что Реквием отказывает Менг Дье, и это почему-то моя вина.

– Очевидно, Реквием сказал Менг Дье, что больше не будет ее любовником, потому что ты не делишься своими мужчинами. Похоже, он считает, что именно ее постель мешает тебе принять его предложение стать твоим новым pomme de sang.

Я покачала головой:

– Зря он так думает.

Жан-Клод кивнул:

– Потому что не из-за этого ты ему отказала?

Я так замотала головой, что вода вокруг тела заплескалась.

– Нет. И если бы Реквием спросил меня, я бы ему ответила, что дело не в Менг Дье.

– А в чем?

– А какая разница?

– Та, что он оставил постель своей любовницы в надежде, что ты возьмешь его в свою. Он среди моих вампиров третий по рангу, и второй – ну, быть может, третий, – по силе. Менг Дье достаточно сильна, чтобы быть моей правой рукой, но у нее для этого характер неподходящий. Что она в полной мере и продемонстрировала. Ты натравила друг на друга двух моих самых сильных вампиров, ma petite. И я должен знать, почему.

– Не я начала эту драку.

– Нет, но ты была ее причиной, и если тебе следует убедить Реквиема, что ты не возьмешь его своим pomme de sang, то следует указать причину, помимо Менг Дье. Он рассуждал здраво, ma petite. Ты отвергла всех кандидатов в pomme de sang, у кого есть любовницы.

– Грэхем, Клей и Реквием – все любовники Менг Дье, – сказала я.

Он ответил этим своим галльским пожатием плеч, которое может означать все и ничего.

– Итак, в том ли дело, что ты не берешь партнеров Менг Дье?

Я покачала головой:

– Нет, дело не в том. Ты понимаешь, почему не Грэхем: он годится на один раз перекусить, но держать его в доме – это катастрофа.

– Согласен.

– Клей влюблен в Менг Дье. Она разбивает ему сердце, но он ее хочет, и я вижу в нем больше силы.

– А Реквием?

Я оперлась спиной на стенку ванны, поодаль от Жан-Клода. Как-то перестала радовать горячая вода.

– Мы обязательно должны этим заниматься сегодня?

– Менг Дье расшвыряла Ашера и Реквиема как кукол на глазах у людей. Очень нам повезет, если твоя полиция не явится задавать вопросы. Она пыталась убить Реквиема, ma petite, а не ранить. Ей плевать было на публику, но Реквием и Ашер ее при публике не хотели убивать. Когда пришел я, то столкнулся с той же проблемой. – Он теперь злился, и первые струйки злости окрасили его глаза. – Она и сейчас заключена в гробу под крестами, но это временная мера. Завтра вечером я должен ее выпустить – или убить. Одну ночь она воспримет как заслуженное наказание, но дольше – это будет оскорбление, а она слишком сильна, чтобы такое оскорбление проглотить. – Сверкающие глаза уставились на меня. – Итак, я снова спрашиваю: что скажешь ты Реквиему, если он тебе сообщит, что его уже ничего с Менг Дье не связывает? Какой повод ты найдешь?

– Я встречаюсь с тремя мужчинами, живу еще с двумя, а еще с двумя у меня бывает секс время от времени. Итого семь. Как Белоснежка от порнографии. Мне кажется, семь – вполне достаточно.

– Но это не так, ma petite. Эмоционально – может быть, и слишком много, но метафизически и ради основ нашей власти семерых мало. Ты должна прибавить к ним любовника, который с тобой метафизически не связан, и выбрать нового pomme de sang, раз Натэниел стал твоим подвластным зверем.

– Я думала, это всего лишь возможный вариант – а у тебя получается, что это чуть ли не спасательная мера… погоди, ты сказал – любовника и pomme de sang? Я думала, что добавить должна только одного, если вообще кого-нибудь.

– Я сегодня ночью попробовал вкус твоей силы, ma petite. Ее нужно питать, и питать как следует. Ты как те маньячки, что сидят на диете и думают, что можно прожить на листьях салата и на воде. Это может ощущаться как пища, но тело все равно умирает.

– Я не умираю.

– Нет, но твоя сила ищет себе нового pomme de sang. Неужто ты не поняла, что происходит, ma petite? Ardeur ищет вместо тебя.

– Ну, теперь я просто запуталась.

– Это не похоже на Огюстина – потерять самообладание. Ему больше двух тысяч лет, он один из первых вампиров, которых создала Белль. Если совершать ошибки вроде той, что он этой ночью, то долго не прожить.

– Им овладела Белль, и мной тоже.

Он покачал головой:

– Сперва он пробудил в тебе ardeur, а только потом появилась она. Разве не так?

– Да, он сказал, что теперь может делать все, что так давно хотел, и никто даже разозлиться на него не сможет.

Жан-Клод рассмеялся – теперь всего лишь весело. Он умел контролировать смех, если старался.

– Он тебя просто еще не знает. Но когда я сказал, что Огюстин – мой друг, я говорил искренне. Он бы не преступил права гостя, если бы ничего не случилось.

– А что случилось?

– Ardeur'у нужно больше еды, ma petite, и он, как любой хищник, ищет добычу.

– Это ведь всего лишь метафизическая способность, Жан-Клод, а не самостоятельная сущность.

Он посмотрел на меня – очень красноречиво.

– Ты сама отлично знаешь, что такое ardeur, ma petite. Знаешь, что у него есть свой разум, как у зверей, которых ты носишь в себе. Но думаю, что ardeur умеет делать такое, чего не умеют твои звери. Он, мне кажется, вывешивет приглашение.

– Приглашение?

Он вздохнул, сполз в воду, коснувшись ее подбородком.

– Ты можешь не любить Менг Дье, но она очень… умелая в постели. Я нахожу необъяснимым, что Реквием отказался от ее тела ради всего лишь шанса стать твоим любовником. И я нахожу необъяснимым, что Огюстин мог намеренно оскорбить меня, вызвав в тебе ardeur. Фактически он на тебя напал, и тем самым – на меня.