Когда его наконец отпустили, в замке стояла кромешная ночь, так что до своей каморки он добирался практически наощупь. Благо в цитадели была лишь одна высокая северная башня, у основания которой находилась его скромная обитель. Завалившись на кровать и вытянув усталые, гудящие ноги, он ещё долго не мог заснуть, размышляя о том, какой кульбит сделала его жизнь. Юноша был сейчас намертво повязан с судьбой этой крепости и Белого Барона. Который, возможно, вовсе не барон, а скорее очень даже наоборот.

Наутро Айр приоткрыл один глаз, зевнул и с наслаждением потянулся. Он искренне надеялся, что однажды просыпаться на кровати для него станет настолько привычным, что радоваться этому, словно благословению свыше, он перестанет. Когда-нибудь, но явно не сейчас. Скинув ноги на холодный каменный пол, дотянулся до походного рюкзака и жадно напился из пузатой фляжки. Остатки воды вылил себе на руку и растёр по лицу. Несмотря на количество выпитого прошлым вечером, похмелья почти не ощущалось, за окном уже были слышны крики солдат, а значит, он в кои-то веки проспал почти до полудня. Пришла пора топать к Ланнарду, с которым они вчера договорились начать вместе тренироваться.

Встреченная служанка сообщила, что Ланнард пока не покидал своей опочивальни, так что, забравшись на самую вершину, он негромко постучался и принялся ждать. Ожидание длилось недолго — вскоре дверь отворилась, и оттуда вышла миниатюрная девушка с белыми, как снег, волосами и чуточку истощённым лицом. Увидев Айра, она приветливо улыбнулась и прошептала:

— Брат ещё спит, он тот ещё соня и очень рассердится, если мы его случайно разбудим. Но я тоже хотела с вами увидеться, Айр. Не против, если мы поговорим здесь? — вытянув вперёд тонкую руку, на которой синими пятнами всё ещё проступали следы кандалов, она указала на караулку, неподалёку от бывшей спальни коменданта.

— Да, разумеется, леди Сэра, очень приятно, что вам известно моё имя, — приложив руку к груди, гвардеец вежливо поклонился.

Он был удивлён — эта девушка совсем недавно выглядела сломанной и выброшенной игрушкой аристократа. Но сейчас в ней чувствовался тот же огонёк жизни, который, казалось, наполнил Ланнарда после визита в Дикую Чащу. В прежде тусклых и блеклых глазах сейчас виднелся живой интерес и что-то похожее на осторожное предупреждение.

Они прошли в караулку, где Сэра изящно, как и полагается леди из благородной семьи, присела за деревянный, покрытый сколами и трещинами стол. После чего точёным подбородком указала парню занять место напротив, недолго помолчала, изучая его лицо своими серыми, непроницаемыми глазами, и, вновь улыбнувшись, негромко попросила:

— Прекратите задавать брату вопросы о прошлом. Он ничего не должен знать и вспоминать. Здесь и сейчас он нужен таким. Нужен сильным. Способным защищать. Меня, вас, всех. Сомнения, что вы способны заронить в его душу, всех здесь погубят.

Айр невольно опешил от настолько прямолинейных слов. Сэра, с той же застывшей вежливой улыбкой ожидала ответа. Собрав мысли в кучу, он наконец произнёс:

— Вы сказали “здесь и сейчас”? А после? Что вообще произошло с вами двумя?

— Я не помню. Первое, что я могу вспомнить, — это скрип ржавого железа. Ланн сломал прутья моей клетки и вытащил из омерзительной тьмы. Это было в Гудруне, логове свежевателей. По поводу остальных двух ваших вопросов…

Девушка оперлась локтями на стол и положила подбородок себе на ладони:

— После, когда всё закончится, мы должны будем помочь. Но это будет непросто. Я связана с Ланном. Крепко и неразрывно. Вижу часть его мыслей и памяти, все ваши с ним разговоры, весь пройденный путь. Словно я сама там была вместе с вами. Но большая часть моего с ним общего прошлого скрыта непроницаемой пеленой. Я не знаю, что случилось с нашим отцом, но в одном уверена точно: то, что пережила я, — капля в море по сравнению с тем, что выпало на его долю. Я слаба и нуждаюсь в защите, но не хочу вечно им прикрываться. Потому мне нужна помощь. Ваша помощь. Пожалуйста, защитите его, пока он защищает всех нас. А потом мы вместе ему откроем глаза.

— Благодарю за оказанное доверие, леди Сэра… — задумчиво ответил Айр. Опустив взгляд на свои руки, он с усилием заставил себя улыбнуться. — Скажу честно, я даже уже не уверен, кто из вас двоих меня больше пугает — вы или ваш старший брат.

— Ох, в последнем вы можете быть уверены точно. Ланн наивен и добродушен, словно дитя, пусть и любит казаться таинственным и опасным. Он никогда не причинит вреда тем, кто ему дорог, а вас искренне уже начал считать своим другом. Что же по поводу меня… — улыбка Сэры заледенела, а выражение лица изменилось, словно сквозь маску юной девочки на него смотрела древняя, как мир, ведьма.

— Я хочу лишь одного — выжить самой и спасти Ланна. Но для этого в нём не должно быть сомнений и колебаний. Он — лазурный клинок, что рассечёт тьму Лангарда. Это его долг и судьба, предначертанная небесами. А что собираетесь делать вы со всем этим?

Мерные удары крепкого пальца о дубовый стол звучали с механической отчётливостью метронома. Айр всегда так делал, когда пытался сосредоточиться и собрать мысли в кучу. А ведь поначалу он искренне считал, что Сэра здесь — жертва… Девочка оказалась совсем не такой, какой он себе представлял безвольную марионетку. Скорее уж здесь именно она больше всего подходит на роль кукловода. Когда молчание начало затягиваться, а со стороны открытой двери в спальню послышались звуки шагов, гвардеец наконец громко, но твёрдо ответил:

— Следовать своему долгу. Топать за ним следом и подставлять щит под удары, миледи, ведь я королевский гвардеец. Кажется, в отличие от брата, вы — истинная аристократка. Но я вас понимаю и не стану мешать. По крайней мере, пока не завершится война.

Глава 12. Курица и грифон на щите

Мечи, как и люди, могут говорить разными голосами. Иногда лязг сталкивающегося железа — это предвестник приближающейся смерти, а порой — просто дружественный перезвон. Гулкие удары, что сейчас раздавались на тренировочной площадке около замка, были именно такими. Рослый гвардеец, несмотря на все доводы Белого Барона, так и не отказался от тяжелой брони, с которой, кажется, уже породнился. Он кружил на одном месте, стараясь не упустить из своего поля зрения хищную тень, и подставлял под стремительные выпады тупой стальной меч, которым человека можно убить, только забив, словно палкой.

Они договорились не пользоваться Волей в этом бою, так что за счет своей комплекции и длинных рук зеленоглазый рассчитывал получить преимущество перед своим низкорослым соперником. Ланнард был вооружен точно таким же «оружием» — тяжелая железка в его руках порхала, чередуя стремительные рубящие удары и колющие выпады на опережение. Он прекрасно считывал своего более медлительного соперника и всегда был на шаг впереди, с легкостью уклоняясь от его редких ответных взмахов.

Первые пару минут Айру казалось, что он вот-вот достанет раздражающего противника, который превращал каждый бой в смертельный танец. Но скоро он понял, что это впечатление было обманчивым — Белый Барон специально уклонялся в последние мгновения, чтобы эффективно реализовать свое преимущество в скорости. Словно умелый торгаш, он бережливо и расчетливо инвестировал каждое движение и потраченное усилие, не совершая ничего лишнего. Даже его дыхание было размеренным и идеально синхронизированным с происходящей стремительной схваткой. Он не играл с Айром, ничуть его не жалел, не делал поблажек, но и не бахвалился своим мастерством. Словно часовой механизм, делал именно то, ради чего был рожден как рыцарь, — сражался.