Подобные турниры накануне или после великих сражений были традицией аристократии Тарсфола. На них возвышались проявившие себя бастарды, а простолюдины на собственной шкуре могли прочувствовать всю мощь благородных. Использовались проявления Воли или же нет — сами их тела были мощнее, и ни о какой честной дуэли не могло быть и речи. Страх и преданность — вот что правит людьми. Турниры были инструментом проведения этих двух чувств в умы смердов.

Сражаться с девушкой, да еще и в бесчестном бою, Айр себе позволить не мог. Это было полностью против его внутренних правил. Так что он приперся к стоянке разбойников, которые, расположившись у внешней стены лагерем, варили странно пахнущую бурду в пузатых, начищенных котлах. Плавающие куски мяса намекали, что это, скорее всего, просто ужин, но периодически всплывающие со дна разноцветные грибы заговорщицки подмигивали и просили никому о них не рассказывать. Гвардейцу, в принципе, было безразлично, чем там себя травят разбойники — он неплохо понимал Малыша и знал, что совсем лютой дичи тот не допустит.

Услышав трели лютни и переливы свирелей, Айр обошел ряды палаток и обнаружил небольшой пятачок, на котором полукругом собрались бородатые головорезы. Они, как большие восторженные дети, наблюдали за волшебным представлением парочки музыкантов и одной танцовщицы. В тусклом отсвете костров фигура порхающей в воздухе женщины в кожаной броне приковывала взгляд и не отпускала — она казалась магическим призраком, пришедшим из грез подсознания. Порочная, прекрасная, обворожительная первобытная богиня, исполненная энергией жизни. У гвардейца перехватило дух, и до конца он вместе со всеми внимал головокружительному танцу.

Истинная красота всегда проста, она очевидна. И никакие человеческие потуги ее изобразить не смогут до конца передать прелесть столь яростно и жадно живущих людей. Раскрасневшаяся, счастливая Киса, праздновавшая свой триумф, была именно такой, и оставленное мстительным любовником клеймо этому никак не мешало. Подхватив протянутую Малышом флягу, воительница напилась, что-то шутливо шепнула товарищу с лютней, а затем заметила Айра, который, примостившись в тени, не сводил с нее глаз. Звонко рассмеявшись чьей-то шутке, Киса вприпрыжку отправилась к ожидавшему ее парню.

— Ну что, признавайся, уже жалеешь, что отказался? — воскликнула она, облокотившись о прохладные камни укрепления неподалеку.

— Я отказываюсь отвечать на провокационные вопросы, — дипломатично ответил гвардеец.

— И зачем тогда приперся? — обиженно спросила девушка, надув губки, — у меня других не бывает!

— Договариваться. Я не хочу с тобой завтра сражаться. Так что сдавайся без боя, — парень помедлил, пытаясь собрать мысли в кучу и не смотреть на собеседницу, которая развязала шнуровку доспеха, чтобы вдохнуть полной грудью сырой ночной воздух.

— О как, а ты мне что? Или решил, что я послушная девочка, на которой можно заехать в рай? — хищно ухмыльнувшись, поинтересовалась разбойница.

— Ты говорила, что у меня в долгу за спасение жизни… — пробурчал парень.

— Кому и когда долги раздавать — я решаю сама! И тебе отдам сторицей, будь спок. Но проигрывать просто так не собираюсь. Придется плаааатииииить. — Киса подошла ближе, практически прижав рослого парня к стене, в глубочайшей тьме ее глаз мерцал чарующий фиолетовый отблеск, — Догадываешься, чего я хочу?

— Угу. И даже не против. Только у тебя эт-самое… точно не треснет? — с трудом отведя взгляд от алых, налитых кровью губ девушки, произнес Айр и сглотнул выступившую слюну. Несмотря на то, что разбойница вспотела после вечернего танца, от нее одуряюще пахло какими-то цветами, что взывали к его инстинктам самца.

— С чего это треснет? Думаешь, ты какой-то особенный? — дав волю рукам, поинтересовалась красавица и удивленно ойкнула немного позднее.

— Ну, я же предупреждал. Ты перед тем, как обсуждать сделку, оценила бы сначала объемы работы, — смущенно произнес гвардеец, отведя взгляд.

— Не, ну простолюдины душат пойманных змей на полях, а рыцари должны сражаться с драконами в небесах, — задумчиво пробормотала Киса. — А я теперь почти рыцарь, так что можно рискнуть…

Отступив на пару шагов назад и окинув гвардейца серьезным взглядом, она кивнула каким-то своим мыслям и провозгласила:

— Да будет так! Я брошу вызов великому змею и одержу верх, чего бы это ни стоило! Ибо такова моя Воля!

Айр немного опешил, не зная, как реагировать на заявленный ультиматум, суть которого до его утомленного разума доходила чудовищно медленно. Киса бесстрашно расхохоталась, выхватила из ножен длинный тонкий эсток и вскинула его вверх, к ночным облакам, словно бросая вызов богу грозы. Небеса ответили недовольным раскатом, девушка побледнела и поспешила спрятать оружие. У Воина было скверное чувство юмора, и шутил он обычно совсем не смешно.

— Вы, шевалье, ведь любите именно так говорить, верно? — наклонившись вперед, пролепетала девушка, а затем заботливо вытерла выступивший на лбу парня пот платочком. — Ладно, пойдем на будущее поле боя — в мою палатку. Ты чего такой красный? В первый раз, что ли?

— Это от восхищения. До этого я не встречал столь отважных воительниц, — искренне признался Айр, прижав правую ладонь к груди.

***

— С добрым утром, Малыш! — выбравшись из палатки, гвардеец поприветствовал курящего у костра атамана.

— Привет, служивый! Или тебя теперь величать Айр Трехногий? — оскалился черноволосый в ответ. — К тому же какое тебе “утро”? Уже давно полдень.

Вскинув голову вверх, Айр, отследив прищуренным взглядом солнце, понял, что так легко и хорошо он себя не чувствовал никогда. Наконец он решил лениво спросить:

— А почему “Трехногий”?

— Кису сегодня всю ночь мучал какой-то злой дух. Она так кричала, так кричала, бедняжка… Так что наутро Глинда-Портниха решила у нее спросить про здоровье. Ну, та и рассказала ей байку — дескать, на самом деле у тебя три ноги, но одну ты скрываешь и никому не показываешь. А Глинда, как полагается, уже растрепала всем остальным. Кто-то не верит, остальные девки все проверить хотят, да не решаются… — не выдержав остроты собственного юмора, Малыш ухватился за живот и едва не сложился пополам.

Айр хотел было ему добавить, но, будучи человеком благородным, да к тому же счастливым, передумал. Тяжело вздохнув и попрощавшись, он потопал к вратам замка. Он был полон твердой решимости поделиться своим достижением с единственным близким другом. И лишь немного смущен тем, что чувствует из-за этого каплю вины.

Глава 15. Момент истины

Киса сдалась, как и обещала. Грузд и остальные два парня из простолюдинов, что смогли забраться так высоко, магическим образом были выбраны жребием в противники аристократам. И, разумеется, проиграли. Старый десятник смог дать достойный бой Вигмару Брасу, но всё же был повержен. Этот раунд боёв напоминал Айру совсем не турнир, а скорее завуалированную казнь. Простолюдинов допустили в десятку лучших лишь потому, что для неё недоставало рыцарей и оруженосцев. Интересно, как эта несправедливость мирилась с хвалёной рыцарской честью? Или, в качестве дани традициям, отдавая подобный приказ, Филиш Брасс даже не задумывался над тем, сколь это… подло?