— Далеко, Шейл? — спросил Ланн, ехавший следом.

Доспехов Белый Барон не признавал — на нём был лишь плащ поверх чистой белой рубахи с длинным воротником, закрывающим шею.

— За тем холмом увидим, — кивнул вперёд Шейл Крестник, разведчик их небольшого отряда. — Но не похоже, что там костры жгут. Надо готовиться.

Когда извилистая дорога, бегущая между холмов подобно реке, вывела их за поворот, Ланнард Грейсер резко рванул из ножен длинный полуторный меч, полученный от коменданта, и зло прокричал:

— К бою!

Впереди ярко пылал небольшой палаточный лагерь, окружённый повозками.

Чтобы разобраться в ситуации, Айру хватило одного взгляда. Примерно два десятка человек отчаянно отбивались от исступлённо вопящих Свежевателей. Ещё был виден большой отряд бандитов, быстро отступающий в сторону Чащи, оставив часть своих товарищей, которые, по-видимому, оказались недостаточно расторопны для того, чтобы вырваться из окружения и умирали вместе с трактирщиком.

Самих монстров Лангарда было не меньше тридцати. Они действовали двумя отрядами, атаковав и взяв в кольцо лагерь со стороны пересохшего русла реки, что тянулось вдоль всего тракта. Как им удалось подобраться так близко, прежде чем часовые подняли тревогу, — несколько непонятно, однако были кристально ясны действия основной воровской шайки, что, наплевав на договорённость с трактирщиком и побросав вещи, со всех ног удирала.

— Вижу Бородача, ублюдок сейчас скроется в Чаще, — прищурившись, отрывисто бросил Шейл Крестник, указав в сторону далёких фигур, продирающихся сквозь кустарник.

В его интонациях был сдержанный гнев, намекающий, что у охотника есть что-то личное к главарю шайки бандитов. Свежеватели убегающих не преследовали, полностью сконцентрировавшись на небольшом лагере.

— Сначала порубим тварей, атамана выследим после. За мной, — приказал Ланнард.

— Не забудьте, барон, вы дали мне слово, — скрипнув зубами, проронил разведчик.

Ланн молча кивнул и пригнулся к холке коня, набирая разгон; его отделяло лишь около тридцати метров от первой намеченной цели. На небольшом отдалении от нападающих на людей тварей виднелся настоящий гигант, значительно выше ростом даже Айра. Четыре руки, бугрящиеся мускулами, исходили из вытянутого торса, что заканчивался крепкими, подобно колоннам, ногами. Монстр был абсолютно наг, не считая примитивного ожерелья из костей и круглой бронзовой пластины, вплавленной прямо в плоть по центру груди.

Закинув голову к небесам, он низко и протяжно завыл, едва заметив спускающихся с холма всадников. Напряжённые нервы как будто проморозило холодом нечеловеческого ужаса, а идущие рысью скакуны запаниковали, вскидывая круп и отказываясь подчиняться удилам. Айр едва удержался в седле, крепко сжав свою кобылу бронированными ногами. Но угроза отправиться в полёт на полном ходу сейчас была последним, к чему было приковано внимание гвардейца.

Все посторонние звуки исчезли, вымытые из пространства чуждым ревом. Осталось лишь тоскливое чувство бессилия, настигнувшее прямиком из самого детства, когда на его глазах медленно угасала мать. Оно накатывало, словно прилив, грозя захлестнуть и повергнуть в апатию, лишить решимости жить и сражаться. Вопль вмещал в себе весь подсознательный ужас, что он испытал, пережил… и оставил в прошлом. Набрав воздуха, Айр ответил ему собственным громовым криком, выпустив вместе с ним проникшее в душу отчаяние. Это помогло гвардейцу вновь взять себя в руки и сосредоточиться на происходящем.

Исковерканные тела Свежевателей окружала потусторонняя дымка, похожая на ауру Воли. Они яростно выли и двигались вдвое быстрее, чем во время первого с ними сражения. Наспех вооружённый Борислав, с несколькими батраками и десятком бандитов, отбивались от превосходящих численностью тварей из последних сил, а сейчас всего один вопль четырёхрукого окончательно сломил их решимость сопротивляться. Люди дрогнули и попятились, в лагере среди пылающих холщовых палаток замелькали чёрные тени, и началась резня.

Если они желали спасти хоть кого-то, действовать нужно было быстро. Выскочив из седла, Ланнард приземлился на ноги, после чего, окружённый лазурным сиянием, взмыл в воздух и, пролетев не меньше десяти метров, рубанул по гиганту. Стальной меч и бронзовый ятаган со звоном столкнулись, высекая ворох искр, а затем вожак Свежевателей взревел и, выхватив из-за спины второй тесак, превратился в свистящий вихрь смерти и разрушения, отбросив Белого Барона.

Ланнард избегал атак с каким-то механическим презрением к смерти. Скиталец рубил тяжёлыми, покрытыми засохшей кровью клинками с нечеловеческой лёгкостью, но барон каждый раз на волосок уклонялся от шквала атак и разил в ответ сам, оставляя неглубокие, изматывающие порезы. За те мгновения, что воины из его отряда спешили на помощь, Белый Барон оставил на могучей груди и шее гиганта целую паутину кровавых росчерков и уже собирался нанести смертельный удар, но в его бок ударило короткое метательное копьё. Синяя аура вспыхнула, отведя снаряд в сторону, и сразу погасла, но Ланн покачнулся и был вынужден принять рубящий взмах Скитальца в жёсткий блок, с трудом остановив удар чудовищной силы. Его ноги подогнулись, и он рухнул на одно колено.

Летевший в шею Грейсера добивающий выпад Айр успел принять на лязгнувший щит, с трудом настигнув барона. Несмотря на немалую массу, гвардейца отнесло, а отсушенная рука едва не опустилась. Он бросил по сторонам беглый взгляд. На помощь вожаку бежали десяток монстров, но на их пути, с голодным бульканьем, образовалась трясина, засосав их по пояс в дорожную грязь. В грудь ближайшей образины сразу же прилетела стрела. Обездвиженные, они стали прекрасными мишенями для Крестника.

— Задержу их! Уймите вой мерзости, пока мы все не рехнулись! — позади звонко вскрикнул совершенно лысый молодой лариец в ярко-красном балахоне.

Спешившись и прижав обе руки к земле, он крепко закрыл глаза, сосредоточившись на поддержании заклинания. Остался бы книжник без головы, но его закрыл собой от двух прорвавшихся Свежевателей Вигмар Брасс. Молодой рыцарь отбил выпады копий быстрым взмахом меча, затем колющим выпадом пронзил сердце одного из противников и отшвырнул щитом второго. Там ситуация была под контролем, так что Айр решил сосредоточиться на защите барона.

Даже сражаясь двумя тяжёлыми бронзовыми тесаками, Скиталец не прекращал издавать хриплый, исполненный ненависти вой. Свежеватели, которые и так превосходили силой обычных людей, сейчас, окрылённые воплем, были почти равны рыцарям, владеющим Волей. Если бы не созданная ларийцем магическая топь, их бы уже смели. Но маг купил им достаточно времени. Айр отбил ещё один удар ятагана, который почти разрубил окантовку щита. Ланнард за это время вновь крепко встал на ноги, и следующий выпад вожака монстров со скрежетом был отброшен в сторону лазурным мечом.

Айр сразу же отступил назад, позволив разбираться с главной угрозой барону, и сосредоточился на защите его флангов. Бросившийся на гвардейца Свежеватель был вооружён двумя костяными топорами, от ударов которых щит в руках всё больше походил на решето. Куски дерева отваливались с каждым замахом, тварь кровожадно шипела и не давала даже доли секунды, чтобы контратаковать, пока меткая стрела, выпущенная Крестником, не заставила её отшатнуться. Этого Айру было достаточно, чтобы выбросить вперёд короткое копьё и пронзить грудь, а затем пинком стряхнуть с оружия агонизирующий труп.