— Простите, я… — виновато ответил Айр, крепко сжав в кулаке перстень.

— Молчи уж! Знаю, что ты это ты. И кто ты есть мне тоже известно. Бестолочь, разгильдяй и охальник. И подруга твоя тоже такая же выросла, эх, где ж мы так недоглядели, что яблоко от яблони так далеко ябнулось. — Привстав, он кряхтя отправился к ящикам, стоявшим рядами вдоль стены, негромко, себе под нос причитая: — Эх, Майне, мы всё пролюбили, куда твоя дочь смотрела, когда залетела от идиота…

Нагнувшись, он с усилием отворил резной сундук, украшенный орнаментом в виде взлетающего грифона, а затем вытащил оттуда треугольный, вытянутый щит с гербом той же пернатой твари. Выполненный из какого-то металла и покрытый для сохранности синей эмалью, он выглядел невероятно тяжёлым, но интендант, легко, словно щепку, забросил его себе на плечо и вынул из сундука серебристый нагрудник, с крупным, сверкающим аметистом по центру груди. Тоскливо оглядев содержимое сундука, Ланрит отрицательно покачал головой и зашагал обратно к столу, перед которым его ожидали Киса и Айр.

— Вот держи, сэр раздолбай, — буркнул он, опустив свою ношу неподалёку от журнала, покрытого странными закорючками, — И не приведи Разрушитель, я увижу тебя раньше, чем Грейсер останется без меча, а тебе понадобятся новые ножны!

— Огромное вам спасибо, а откуда вы… — попытался поблагодарить его Айр, но старик его бесцеремонно перебил:

— Сказал же, молчи! Слышать тебя не желаю, ух и прибил бы! Такое сокровище окажется в руках у этого полудурка... — простонал покраснев от злости Ланрит, вновь поправил очки и только сейчас разглядел стоявшую за спиной Айра растерянную лесную разбойницу, тепло улыбнулся и ласково спросил, — А тебе что принести, доченька?

— Я тебя сверху подожду, мне здесь, похоже, не рады, — прошептал Кисе гвардеец и, забрав нагрудник с щитом, зашагал вверх по лестнице.

***

— Нет, я это железо на себя не напялю, — в ультимативной форме обрезал Ланнард, даже не взглянув на сверкающий лунным серебром нагрудник. — Брось его куда-нибудь в угол и садись за стол, стынет.

Он в компании сестры уже приступил к позднему обеду, аромат румяной курочки, запечённой с пряностями, одуряюще разносился по комнате. Айр сглотнул слюну, но пересилил себя и упрямо покачал головой:

— Ланнард, я же для вас стараюсь. Если не заботитесь о себе, то подумайте о сестре! Вы ей нужны.

— Мой брат непобедим! И броня ему эта… — уверенно заявила Сэра, но, наткнувшись на умоляющий взгляд гвардейца, помялась и сообразила: — Может, пригодится только как дополнительный груз для тренировки тяжести. А ещё она красивенькая, приятно блестит и инкрустированные камушки в ней интересные, мне нравится.

— А ещё наверняка натирает, жмёт, под ней в жару — печка, а в холод — морозяка. И даже почесаться не выйдет. Это если умолчать о том, что она просто тяжёлая. Тут даже думать не о чем, я же сказал: нет — значит нет. А ещё аметистовые украшения на ней мне не подходят, — воскликнул Ланнард блеснув синими глазами и, наплевав на манеры и правила приличия, оторвал сочное бедрышко и с аппетитом вгрызся в него зубами.

Сэра решила не отставать, но, в отличие от брата, с манерами истинной аристократки с помощью вилки и ножа отделила себе крылышко и изящно приступила к еде. Айр вздохнул, сел напротив и, голыми руками оторвав бедной птичке полтела, смачно захрустел тонкими костями, соображая, как же ему убедить несговорчивого товарища следовать элементарным правилам безопасности на поле боя.

— Мой лорд, вам же нравится со мной сражаться? — коварно поинтересовался гвардеец, убедившись, что Ланн полностью поглощён едой, а недавний разговор уже успел вылететь у него из головы.

— Угу. Ты по стилю боя мне напоминаешь отца. Тоже тянешься к алому типу, но сдерживаешь яростный импульс внутри, стараясь быть хладнокровным. Скоро войдёшь в силу, и через пару лет станешь для меня незаменимым противником, — покончив с едой и отставив тарелку в сторону, ответил Ланнард.

— Через пару лет, говорите? Было бы хорошо… Да вот только вы убьётесь без брони раньше времени! — вспылил Айр, а затем наставил на Белого Барона запачканный в жиру указательный палец. — А ещё я сейчас не могу сражаться с вами в полную силу. Как представлю, хруст ваших костей, если я попаду со всей дури, так тошно становится. Так что если вам действительно нравится со мной драться, извольте надевать в бой броню. Или я…

— Или ты перестанешь со мной тренироваться? — грустно спросил Ланн и одиноко улыбнулся.

— Или я очень расстроюсь, милорд, — со вздохом сообщил Айр. — Потому будьте благоразумны и, пожалуйста, надевайте нагрудник. Пусть даже фиолетовые камни не подходят вашим глазам.

Глава 13. Простые ответы

Неровный строй бойцов замер на замковой площади. Здесь находился весь гарнизон, кроме нескольких караульных, оставленных на стенах. Чуть больше двух сотен воинов разных возрастов внимательно взирали на фигуру коменданта на фоне развевающегося знамени Хранителя Севера.

Филиш Брасс был облачён в начищенные до зеркального блеска доспехи, отнюдь не парадные. В отличие от столичной знати, пограничные рыцари во всём предпочитали практичность. На мужественном лице, обращённом к бойцам, читалась властная решительность. По нему можно было прямо сейчас рисовать портрет, изображающий надёжного “отца-командира”. И надо признать, эта картина получалась настолько внушительной, что даже скептически настроенного Айра самую малость, но проняло.

— Сейчас я должен вам сказать речь. О доблести, защите родной земли и королевства. О том, что мы, мужчины, рождены для того, чтобы проливать кровь. О человеческой доблести, способной бросить вызов любым испытаниям. И, разумеется, о женщинах и детях, которых мы должны закрыть своей грудью. Но я не стану этого делать. Зачем? Ведь вы уже здесь стоите, отважные воины! Вы пришли сюда, чтобы сражаться. А потому я скажу вам о другом, — громовым голосом возвестил Филиш.

А затем на его лице появился хищный оскал:

— О том, с кем нам предстоит биться. Свежеватели не знают пощады и не берут пленных. Все те страшные сказки, что вам рассказывали бабки по вечерам, или жуткие слухи, что вы слыхали в тавернах… ВСЁ ЭТО БРЕХНЯ! Правда гораздо, гораздо страшнее. Если мы падём — весь Восток умоется кровью! Все, кого вы знаете или любите, будут похищены или убиты. Это битва не за золото или славу, а за само выживание. А потому — мы не падём! Мы зальём эти стены чёрной кровью до основания, мы будем убивать каждого нелюдя, что посмеет ступить на нашу землю! Во славу Воина и для защиты Девы!

Строй взорвался воинственным воплем. Стоявший в первом ряду Айр набрал воздуха в грудь и завопил вместе со всеми. Справа от него, вскинув вверх правую руку, ревел Малыш и остальные командиры отрядов. Мужественные воины были готовы сражаться и убивать, черпая силы и решимость друг у друга.

Молчал только Ланнард, находящийся по правую руку от Брасса Старшего. Он выглядел скучающим и безучастным, как и всегда, терпеливо дожидаясь, когда толпа стихнет. Когда прибой голосов пошёл на спад, он спокойно задал вопрос, который был на уме у многих присутствующих.