Владик дёрнулся, однако ничего не сказал. Пожалуй, ему эти убийства дались ещё труднее, чем мне. Он рассказал о своём мире достаточно, чтобы понять, что там, у них, жизни ценятся больше, чем тут, у нас.

Я перескочила через трупы и потянулась к сундуку – закрыт. Крышка намертво прижата к основанию. Я попыталась вскрыть руками, но петли не издали ни звука, тогда ударила по столу с такой силой, что затряслись стены. Ничего не помогает.

Замахнулась мечом, но Владик меня перебил:

— Я думаю, он оставил для нас ключч, — уверенно произнёс Влад. — Он, должно быть, решил, что резиденцию нужно будет уничтожить в любом случае – умрёт он или нет. В то же время, если он осознавал вероятность свой смерти, то должен был догадаться, что мы вернёмся за книгой…

Я начала понимать его логику, только вот:

— Почему он тогда не оставил ключ тут?

— Думаю, что он знал, что за сокровищами семьи Грацио могут прийти нехорошие люди, скажем так.

— Если он хотел, чтобы именно мы нашли книгу…

— То должен был оставить ключ там, где нашли бы его только мы… — продолжила я.

— Арена! — хором вырвалось из нас.

В ту же секунду я засунула сундук в инвентарь и помчалась наружу. Обгоревший угол, поворот, чуть не вскрыла ногу о заострённый кирпич, выпрыгнула в окно, хотела побежать и дальше, но вид вкопал меня в песок.

Всё вокруг мертво. Мертвы цветы, видом которых я наслаждалась. Мертвы кусты, за которыми Шанкс так трепетно ухаживал. Мертва трава, на поверхности которой случился мой лучший в жизни бой…

Я медленно зашагала вперёд, предаваясь воспоминаниям. Тело инстинктивно вышло на центр арены, совершило глубокий вдох. Руки вцепились в рукоять, подняли меч над головой. Сознание замерло, глаза закрылись, а уши стали улавливать мелодию, знакомую только нам двоим. Едкий аромат гари сменился на приторный шум пыльцы, яркий солнечный свет, запах медленных облаков и зелёной травы.

А затем я начала выдыхать, руки, вместе с воздухом из лёгких, вырвались из-под моего контроля и застыли на уровне талии. Мелкие песчинки ударили в бёдра и голени, а мощное дуновение ветра подняло мои волосы.

Я открыла глаза, но поверить им не смогла. Даже не знаю, что именно меня так удивило: либо тот факт, что я, хоть и неосознанно, но повторила бескровный удар, может, то, что ров передо мной был глубиной с полметра, а, может, то, что я увидела внутри этого рва.

Прямоугольная металлическая шкатулка, что была закопана по центру арены, приняла на себя какую-то часть удара и потрескалась – доломать её не составило никакого труда. В руках у меня оказался аккуратно скрученный свиток с восковым гербом семьи Грацио, а на пол с глухим стуком упал маленький золотистый ключик.

Можно назвать это чредой случайностей, а можно судьбой, однако решение вернуться и забрать книгу, встреча с мародёрами, самонадеянное предположение и удар в случайном месте привели к тому, что сейчас я читаю самые важные строки:

Привет, дорогая Селестия. Пишу это письмо с надеждой на то, что ты его никогда не найдёшь, однако с осознанием, что это, скорее всего, неизбежно. Дальнейшее исходит из предположения, что я мёртв. Скажу сразу – да, резиденция была уничтожена по моему указанию. Все семейные сокровища я распределил поровну между прислугой, остальное уничтожил. Хотел и тебе оставить, но понял, что не возьмёшь. Почему я так поступил? Хочется сказать, что я не знаю, но, на самом деле, объяснить будет слишком сложно. Я ненавижу весь род Грацио. Ненавижу своего отца и своего деда. Ненавижу проклятую книгу и ненавижу этот мир. Я был рождён, чтобы влюбиться и погибнуть. Всё то, о чём мы говорили с тобой в нашу единственную и последнюю ночь, я мог бы повторить и тут, но ты всё знаешь. Будь счастлива. И Владу передай, ему я тоже желаю счастья. Человеку из другого мира, что позволил мне по-другому посмотреть на свой собственный. Хочу попросить вас лишь об одном – уничтожьте того, кто создал эту книгу, а после и саму книгу. Напоследок, ниже я закрепил семечко той самой нежно-розовой лилии, вдруг когда-нибудь у тебя появится свой дом. Посади этот цветок и не забывай обо мне, хорошо? Не лей слёзы.

С любовью, Шанкс Грацио.

Я перечитала это письмо несколько десятков раз, прежде чем Владик смог меня отвлечь. Тогда я показала текст и ему.

Он читал долго, а я всё это время думала. С одной стороны на меня накатывала жуткая злоба, а с другой ледяное опустошение или, даже, отчаянье. Я потянулась за ключом, спрятала его в нагрудный карман, а затем просто села на землю.

Я смотрела на далёкий лёс, на песок, перемешанный с золой, на внушительный металлический забор. Из глаз текли слёзы, но никаких эмоций я не испытывала.

— Си, ты как? — спросил Влад.

Я ничего не ответила, тогда он продолжил.

— Знаешь, иногда я, ещё в прошлой жизни, мечтал стать облаком, — я подняла голову, — Мне кажется, что это очень спокойно – летишь себе, смотришь на всех и вся сверху вниз: на города, людей, горы, пустыни, поля и океаны… И нет у тебя совсем никаких проблем.

— Разве так интересно жить? — я сама удивилась от своего вопроса.

— Думаешь, нет?

— Не знаю…

Ещё некоторое время мы молча сидела, а затем я поднялась с земли и быстро зашагала в сторону повозки, лишь напоследок окинула взглядом это место.

Вольдемар и Гласи не стали задавать лишних вопросов. Мы тронулись в сторону Кроссграда. Остаётся надеяться, что доктор-кузнец Нэйл сможет дать нам хоть малейшую зацепку.

Вскоре пошёл дождь, а затем начался настоящий ливень. Дороги размыло, а небо затянулось грозными тучами. К тому моменту, как мы подъехали к городу, казалось, что на улице стоит глубокая ночь.

— Мне нужно зайти в лавку и поговорить с дедушкой, — произнёс насквозь промокший Вольдемар, спустившись с повозки.

— А я займу всем комнаты в трактире, там и встретимся, хорошо? — подхватила Гласи.

— Да, — выдавила я из себя и поскорее удалилась.

Высокие городские стены уже не казались мне такими привлекательными, люди – дружелюбными, а архитектура – завораживающей. Некоторое время я не торопилась идти на площадь кузнецов – хоть обычно я бы предпочла не гулять под проливным дождём, сейчас мне нравилась эта прохлада, приводящая в себя.

Стоило первой молнии ударить где-то вдалеке, а грому врезаться в мои ушки, как последние смельчаки попрятались по домам. Мы с Владиком остались на улице вдвоём. Казалось, город замер, испугавшись стихии, а ещё казалось, что это место нам больше не радо, что мы сделали тут всё, что могли. Пора двигаться дальше.

Булькающие минуты спустя я заприметила знакомый угол дома, повернула в длинный переулок, затем прошла мимо арены – пожалуй, единственного в городе место откуда сейчас доносились звуки, спустилась вниз по площади и наконец точно поняла куда нужно идти.

— Как себя чувствуешь, Си? — спросил Владик.

— Плохо, — призналась я, — как дождь. Тоже хочу порыдать, а затем улететь подальше.

Мой меч, кажется, хихикнул, а затем продолжил.

— Не знаю обрадует тебя это или нет, но я почти разобрался с новой бронёй и приступаю к изучению «нового себя». Как думаешь, Доктор Нейл сможет нам что-нибудь рассказать про историю или особенности клинка Си – Пера Си?

Он вновь хихикнул.

— А я вот думаю, что всё наладится. Не может же всегда всё быть плохо.

— Пожалуй и правда, не может, — согласилась я, подходя к заветной лавке кузнеца Нейла.

В прошлый раз на этой площади было не протолкнуться от обилия народу, удары молотов о наковальни заглушали стуки сердца, а из палаток то и дело вылетал чёрный дым. Сейчас же все кузнецы перебрались в дома, которые окружали площадь и, видимо, куют внутри – в большинстве окон горит свет. Только вот… Странно…

Та маленькая деревянная дверь, что ведёт в окутанный магией меча кабинет оружейного врача, надёжно опечатана толстой цепью с замком. А рядом, в обе стороны от двери, прямо в стены, вбиты специальные колышки и полочки, а на них висят отполированные до блеска мечи, кинжалы и нагрудники. Тогда я присмотрелась повнимательнее.