Но теперь шанс был упущен, а сожаления — бессмысленны.

Покачиваясь, карета въехала во внутренний двор захваченного замка и остановилась. Селем сам открыл дверь и поспешно выпрыгнул в смёрзшуюся и холодную грязь.

Он нашёл Белиньи в главном зале. Среди пылающих напольных светильников вились тени танцовщиц, замотанных во флёр полупрозрачных одежд. По всему залу были расставлены огромные дубовые столы с едой, и командиры армии герцога, сдвигая кубки, шумно пили за здоровье своего повелителя.

Сам герцог не участвовал в празднике. Он сидел у дальней стены зала на высеченном из белого камня троне и, подперев голову кулаком, задумчиво взирал на пирующих. В его руке чуть покачивался резной золотой кубок, зажатый меж тонких пальцев.

Когда Селем вошел в зал, герцог резко поднялся со своего места и вскинул руку, словно подавая знак. Музыка оборвалась, танцовщицы упорхнули в тень колонн, пир остановился и гости в зале один за другим начали медленно оборачиваться в сторону вошедшего.

— Эй, Селем! — сказал Белиньи пафосно и надменно. В его глазах блеснули искры, и Селем попятился, словно предчувствуя что-то недоброе.

Поставив кубок на подлокотник трона, герцог вместе с двумя стражниками подошёл к тёмному.

— Как дорога, Селем? — спросил он с еле заметной издёвкой, — Камень в надёжном месте?

— Да. Всё в порядке, — сухо ответил тёмный, — я почти нашел ещё один. К северо-западу отсюда я почувствовал странные вибрации силы, — неуверенно сказал он, словно стараясь заполнить неловкую паузу и придать своим словам больший вес, — нам надо послать разведчиков в те земли… Боюсь, наши планы немного меняются.

— Да, верно… верно, — с каким-то ледяным спокойствием проговорил герцог, обходя его по кругу.

Тёмный напрягся: наёмники, сидящие за столами, смотрели на него с враждебными усмешками. Музыка молчала, и больше никто в зале не издавал ни звука — лишь каблуки герцога тихо щёлкали по полу. Что-то было не так.

— Планы действительно изменились, — многозначительно заметил Белиньи, — мои планы, Селем. Ты больше не командуешь. Ты больше не нужен.

Тёмный замер, как поражённый громом. С невероятной растерянностью он вдумывался в слова своего недавнего союзника, словно пытаясь найти в них признаки какого-то иного смысла.

— Постой… — пробормотал он, — так нельзя, Леон. Мы ведь заключили сделку…

— Сделку? — с наигранным удивлением переспросил герцог, — плевать мне на сделку! — выкрикнул он и нагло, ядовито расхохотался, глядя в бледнеющее от гнева лицо Селема, — я ведь знаю, что ты ведешь какую-то свою игру, и посвящать меня в её смысл ты явно не собираешься… Так ведь? Что ты молчишь? Ты первый нарушил условия.

— Леон… — Селем скрежетнул зубами и гневно оскалился, — остановись сейчас, иначе будет поздно…

— Поздно для тебя, — герцог отошел к трону. Указательным пальцем левой руки он провел по своей шее, как бы говоря о том, что следует сделать.

Один из стражей, на ходу вытаскивая меч из ножен, выступил вперёд и коротким ударом пронзил тёмного мага. Приподнимая складки плаща, лезвие, обагренное тягучей кровью, вылезло из спины Селема.

Тёмный зашатался. Выставив вперед руку со скрюченными, дрожащими пальцами, он сделал два неверных шага назад, словно стараясь вытащить меч из распоротой груди. Белиньи брезгливо поморщился, глядя на полумертвого чародея, качающегося на подгибающихся ногах.

— Бросьте его в реку… — герцог пренебрежительно махнул рукой, — и вытрите, кто-нибудь, кровь с пола. Мне противно смотреть на эти пятна.

Подхватив Селема за локти, солдаты потащили его к угловой части зала, нависавшей над обрывом. Чертыхаясь, они проволокли безвольно обмякшего мага по истертым, крутым ступенькам и, приподняв, вытолкнули в распахнутое окно.

Распластавшийся чёрный силуэт мелькнул в морозном воздухе и стремительно полетел вниз навстречу пенящимся серым водам. Ещё секунда, и далеко внизу, над медленно текущей рекой разнесся глухой плеск, и среди осколков серых льдин всплыло распростертое кровавое тело в мокром, вздувшемся пузырём плаще.

Торопливым шагом Белиньи подошёл к окну и, растолкав собравшихся командиров, взглянул вниз. Еле различимый труп ничком плыл, покачиваясь в тёмных водах Бевельфлоу. Герцог удовлетворённо кивнул.

— Хорошо… — устало сказал он. В его голосе уже не было прежнего ликования. Казалось, Белиньи в какой-то момент уже пожалел о содеянном, — проблемой меньше… — он задвинул шторы и окинул взглядом лица стоящих вокруг командиров, — но помните, господа, если мои разведчики не врут, через пару недель к стенам Ротбурга подойдёт объединённая армия трёх земель. Надо оказать им подобающий приём. Чтобы здесь, у стен замка, они и остались.

***

Герцог ошибся лишь в одном: не в двух неделях — но в двух днях пути от замка Вилленхоф, всхрапывая, ржали кони, лязгали доспехи, отмечая неровный шаг множества людей. С переливчатым стеклянным звуком звенели сбруи, и, подхваченный ветром, хлопал шёлк вскинутых в небо знамен.

Артлин и его соратники вновь разделили встретившиеся было армии и продолжили путь на восток: Вельдис и его отряды конницы двинулись к замку по торговой дороге, тогда как остальные остались возле речного устья, чтобы осуществить дерзкую задумку Артлина — дойти до Ротбурга по реке.

Золтан оказался прав: Бевельфлоу замерзла у самых порогов. Меж острых камней нависал желтоватый лёд, и из-под его глыб, шипя и бурля, рвалось непокорное тёмное течение.

На то, чтобы разбить и расплавить лёд, у магов ушел целый день. Меж намёрзших глыб были забиты стальные клинья. Бойцы Мистры расставили вдоль порогов огромные котлы, в которых развели огонь. Очень скоро речной лёд зиял синеватыми изломами и курящимися паром проталинами.

Арти и остальные командиры расчищали пороги вместе со своими солдатами. Золтан забивал клинья, Киба, Артлин и Родерик откалывали лед ударами больших горных молотов. Штерн обходил пылающие котлы и подбрасывал в них поленья.

Когда на замерзшую реку опустились густые синие сумерки, работа была закончена: тонкий, оплавленный лед, озаренный огнями пылающих котлов, покрыла сетка крупных, ветвящихся трещин. Вдоль порогов темнели протопленные полыньи, и в них, переливаясь через край, бушевали чёрные волны.

На зазубренные клинья накинули канаты. Стоящий на берегу Барвис подал сигнал, и сотни человек, рассыпавшихся вдоль русла, разом дёрнули за веревки, и лёд разошелся с оглушительным треском. Потоки воды забились меж расколотыми льдинами и, ломая и сталкивая их, потащили по направлению к морю, протискивая блестящие глыбы меж белеющих во мраке камней.

Лед хрустел, трещал, с гулким стоном ломался, и река неистовствовала, бурля, накатывалась на берега, вспухала рябью и гребнями волн, освобождаясь от холодного плена.

Сбросив остатки льда, Бевельфлоу вернулась в привычное русло, и вновь потекла медленно и величественно, перехлёстывая через пороги и редкие, выступающие камни.

— Ну и работка! — Киба уселся прямо в снег и поднес к глазам опухшие, истёртые до кровавых мозолей ладони, — думал, спину надорву.

— Погоди надрываться, — Артлин взглянул на освобождённую реку, — если корабли не пройдут пороги, придётся им помогать.

— Тёмные просто лопнут от страха, когда мы подойдем к ним с двух сторон, — Киба рассмеялся, — Арти, — отсмеявшись, добавил он — твой первый план был таким дурацким, но работал. Новый план хлеще прежнего, но поди ж ты, работает ещё лучше!

— То ли хвалишь, то ли ругаешь, — усмехнувшись, заметил Артлин, — в том и смысл: план и должен сводить их с ума.

Лежащий в снегу болотный маг повернул голову и пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты сам-то с ума не сходишь?

— Ты о чём?

— О Шерин. Ты скучаешь по ней. Это видно.

— Скучаю… — Арти тяжело вздохнул. Надев капюшон, он взглянул в тёмно-синее беззвёздное небо, — а может, и впрямь с ума схожу. Вообрази: вчера, когда уснул, мне показалось, что она рядом. Даже будто видел, как она из палатки выходит на рассвете…