Еще время от времени она отправлялась в город самостоятельно – по приглашению жен местной знати. Ни разу не дав повода заподозрить себя в двуличии. Интересно знать, чем она занимается во время таких отлучек. Что-то подсказывает – совсем не проводит время в целомудренных беседах с почтенными матронами из Порто-Маре…

Тихий скрип двери. Лаура скользнула внутрь, наградив поднявшегося Рафаэля многозначительным взглядом. Сегодня вместо привычного наглухо застегнутого черного платья она надела нечто куда более изысканное. Открытое декольте так и притягивает взгляд. Кажется, он ни разу не видел ее в таком наряде.

– Добрый вечер, Рафаэль. – Негромкий низкий голос наполнен едва уловимой иронией. Гостья явно наслаждается произведенным эффектом.

– Добрый вечер. Потрясающе выглядишь в этом платье.

В черных глазах мелькнуло что-то насмешливое.

– Что бы сказала твоя невеста, узнав, что ты отвешиваешь комплименты неведомым ей сеньорам?

– Надеюсь, она и дальше будет пребывать в неведении.

Лаура многозначительно улыбнулась. Рафаэль, не дожидаясь просьбы, предложил ей бокал охлажденной сангрии.

– Послание Исс’Ши уже отправлено. Она сообщит, когда прибудет в окрестности Замка Фей. Думаю, к этому моменту ты уже вернешься из вашего вояжа.

– Марк со своей свитой свалился на голову невовремя. Впрочем, пользу можно извлечь и из его внезапной находки.

– Вот как? Впрочем, об этом мы поговорим чуть позже. Сегодня ты готов к откровенному разговору?

– Как и вчера.

– Но сегодня у нас куда больше времени. – Волнующе рассмеялась Лаура. – Полагаю, я могу приоткрыть карты – но надеюсь на полную твою взаимность.

– Непременно. – Нетерпеливо согласился Рафаэль.

– Когда отец узнал, что Карлос отказался от титула главы дома, он решил, что я должна отправиться в Замок Фей вместе с ним. Не из соображений нравственности или этикета, отнюдь.

В глазах Лауры полыхнула неприкрытая ярость. Она происходит из дома Рохо. Род, древностью и влиянием ничуть не уступающий Альварес или Сальвадоро. Пожалуй, отец и впрямь мог счесть, что ссылка дочери в Порто-Маре лежит за пределами допустимого.

– Он хотел, чтобы я, пользуясь своим положением, представляла здесь интересы нашего дома.

– Каким образом? – Не понял Рафаэль.

Порто-Маре традиционно считается вотчиной Флорес. И на его памяти Лаура никогда не предприняла ни единой попытки оспорить положение дел. И очень хорошо, ведь на попытку провернуть что-то подобное наместник бы повел себя куда как жестко.

Лаура ухмыльнулась.

– Повсюду есть контрабандисты и пираты, которые плевать хотели на закон. Не имея сил оспорить власть Флорес, отец решил подточить ее изнутри. Взять под контроль темную сторону жизни в этом треклятом захолустье. И, тьма подери, я добилась куда больше, чем могли бы предположить Карлос или Веласко.

– В голове не укладывается. – Пробормотал Рафаэль.

Он был готов к чему угодно. К тайному колдовскому ковену. Сообществу демонопоклонников или чему-нибудь еще более зловещему. Но уж точно не к тому, что жена Карлоса окажется серым кардиналом рыщущих вдоль побережья корсаров и сбывающих награбленное дельцов!

– Разумеется, я действовала не одна. Эмиссары Рохо нередко посещают Порто-Маре. С их помощью я сумела создать тайную сеть агентов. Через меня вожаки преступных кланов получили связи в Городе Богов. Это приносит им баснословные прибыли – но обязывает учитывать мои пожелания и рекомендации в очень многих вопросах. Это была грязная и тяжелая игра. Но я справилась.

Неожиданно лицо Лауры исказила злобная гримаса.

– Отец должен был наградить мои старания! Но он, тьма его дери, предпочитает держать меня здесь. А без его дозволения я не могу покинуть Порто-Маре. За его пределами вся моя власть и связи превратятся в ничто.

– Какое знакомое ощущение. – Буркнул Рафаэль.

– Если бы не запрет отца, я бы давно сыпанула Карлосу отравы и освободилась от уз проклятого брака. Но власти отца это не отменит. Он просто выдаст меня за кого-нибудь другого в этом забытом светом городишке.

– Значит, ты ищешь возможности вернуться в Ниланту?

– Как и ты, не правда ли?

Рафаэль кивнул. И он, и Лаура способны сорить деньгами, поражая воображение местных простолюдинов. Но деньги эти в их руках появляются лишь с соблаговоления глав их домов. Что проку от возможности плюнуть на все и отправиться в Город Богов, если там они окажутся изгоями, нарушившими волю отцов? Главы золотых семей – не из тех, кто спустит потомкам такое самоуправство.

– Вдвоем мы можем добиться многого, Рафаэль. Не сомневаюсь, Исс’Ши не просто так интересуется твоей персоной. А теперь… Кажется, настала твоя очередь для откровенности?

– Эй! Есть тут кто живой?

Хриплый голос за окном выдернул Хуана из невеселых размышлений. Кого, тьма подери, могло принести в эту глушь? За все проведенные в полуразвалившейся хибаре дни он ни разу не встретил ни одной живой души. И как только Горацио отыскал эту лачугу посреди лесной глухомани…

За дверью обнаружился бородатый мужик в крепкой кожаной одежде. На поясе у незнакомца висит крепкая дубинка.

– Эва! Никогда бы не подумал, что здесь кто-то живет! – Удивился незваный гость, смерив его цепким взглядом.

– Кто таков? – Буркнул на правах хозяина Хуан.

– Просто путник, добрый человек! Не найдешь чашки воды? Не хотел тебя побеспокоить. Совсем в чащобе заплутал.

Первым порывом было послать незнакомца в бездну. Есть в нем что-то такое, что заставляет насторожиться. Не похож он на заблудившегося селянина. Но, пожалуй, лучше этого «путника» держать под приглядом. А то как бы он посреди ночи не вернулся.

– Ну, заходи. Может, и найду.

– Вот спасибо! Дай тебе Милада-милостивица долгих лет и всяческих преуспеяний. – Осклабился бородач. – А ты что же в этой хибаре, один посреди леса живешь?

– Точно. Один.

– Опасная эта затея, добрый человек. Можно, и на волков наткнуться в такой-то глуши…

– А то и на кого похуже.

– Твоя правда.

Зашли в дом. Хуан как раз наклонился, чтобы набрать воды из бочки, когда пляшущие по стенам тени от свечей на полке ясно отразили за спиной короткое быстрое движение. Бородач ловко сорвал с пояса дубину. Короткий замах…

Разбойник оказался опытным малым. Вот только дело иметь он привык с беззащитными селянами. Оттолкнувшись сапогами от подгнивших досок, Хуан резко отскочил назад, сбив бандита с ног.

Вскочить бородач уже не успел. Мощный пинок тяжелым подкованным сапогом вышиб у него весь воздух из легких.

– Spinngewebe!

Сорвавшаяся с раскрытых ладоней темная паутина вмиг оплела разбойника. Тот взвыл от боли, но попытки вырваться из удушающей хватки темного заклинания остались бесплодными.

– А вот теперь давай поговорим. – Ухмыльнулся Хуан.

– Аы! Выпусти! Я заплачу!

– Быстро соображаешь. Только деньги твои я и так могу забрать.

– Нет у меня денег! Три медяка в кармане! Если выпустишь, кореша заплатят. У них и флорины найдутся!

– Да ну? И откуда это у лесных бандюганов завелось золото?

Хуан кровожадно осклабился. До следующего полнолуния еще уйма времени. Но что-то внутри души вдруг по-волчьи оскалилось. Не выпустит он пленника живым. Прикончить его, медленно раздирая пальцами трепещущее живое мясо, намного приятнее, чем получить горсть золота. И потом, кто сказал, что подельники разбойника станут платить?

Впрочем, кое-чем этот мордоворот и впрямь ему может быть полезен.

– Есть золото, есть! – Завизжал бородач. Вспыхнувшее в глазах пленителя алчное злобное пламя перепугало его куда сильнее, чем блеск честной стали или звон кандалов.

– Расскажи-ка мне о своей банде. Кто такие? Сколько вас?

– Да ты чего, парень? Я, что ли, стукач? Кореша меня за такое…

– Как думаешь, какой глаз тебе выдавить первым? Левый или правый?

Хуан с все той же кровожадной ухмылкой потянулся к лицу разбойника. Тому потребовалось всего одно мгновение, чтобы понять: жуткий отшельник, имуществом которого он столь опрометчиво решил поделиться, совсем не шутит.