Из культи брызжет кровь. Пока первый замешкался – всё-таки, кинжал в спине! – я всаживаю сабельку в шею второго. Не отрубила, надо повторить, но тут происходит странное. В меня как будто врезается невидимая стена. Отлетаю! Врезаюсь в торговые ряды, проламываю их, на меня опрокидываются полусгнившие ящики с остатками овощей и еще каким-то дерьмом.

Дьявол! Они, оказывается, и колдовать могут? Не успеваю я выкарабкаться из груды отбросов, как вижу первого. Он несется на меня с вакидками. Лицо традиционно обмотано тряпками, но я знаю – он разъярен так, что мою голову точно прожигает раскаленный прут.

И я безоружна – ведь сабелька так и осталась в шее второго!

Но за секунду до момента, когда мечи неприятеля порубят меня в капусту, под руку попадается доска с торчащими в ней гвоздями. Длинная гнилая доска. Сойдет, лучше всё равно ничего нет.

Бац! Спасительная доска разламывается в щепки, но все же сносит верного и он тоже заваливается в кучу трухлявых деревяшек.

Быстрее ко второму! Забрать сабельку и прикончить первого! Но на полпути я останавливаюсь. Слышу цокот копыт. Проклятие! Так некстати! А верный с вакидками, а также с моим кинжалом в спине и торчащими в висках гвоздями, уже выбрался, и чертовы мечи в его руках, готов к бою, подлец! Воистину нечеловечья быстрота!

Шум все ближе. Опять охотники, скорее все те же. Жаждут отомстить за павшего брата. Мы оба замираем, обмениваемся взглядами. Вижу, ощущаю, как он пышет яростью.

– Ну да, я поняла – мы еще встретимся, – говорю я. – Передавай привет Икочу!

И вот момент, когда на площади уже показываются знакомые нам рыцари – вот же неугомонные! – я скрываюсь.

__________

[1] Бракемар – меч с широким коротким клинком.

Забираюсь на крышу ближайшего дома, замираю. Вижу четверку рыцарей. А вот верных нет, как и моей сабельки с кинжалом. И когда успели скрыться? Причем оба. Чувствую, что эти ребята непростые. Мало мне врагов-вампирюг, так еще и с нежитью посралась! Хороша вылазка! Эх, Настюха, Настюха! Чую, кончишь ты плохо.

Больше здесь делать нечего. Надо возвращаться к Чошу с Пегим. Как там здоровячок? Наверное плохо.

Первым делом сосредоточусь. Если они неподалеку, то я их быстро почую. Дождь наконец-то прекратился. Усаживаюсь в позе лотоса в каком-то страшно захламленном престарелой мебелью чердаке и начинаю слушать. Так и есть – ребята в паре кварталов отсюда. Надо бы сохранять передельную осторожность. Лезу по крышам, периодически останавливаясь и сканируя пространство. Рыцари, осмотрев площадь, ретируются, о присутствии теней ничего не говорит. Странные существа. Вот еще одна головная боль – некий не в меру серьезный парень, имени которого нельзя произносить вслух. При случае поспрашиваю о нем Кошича. Уверена – не обрадуется. Скажет – ну и наломала ты дров, подруга!

Что делать? Всё моя экспрессивность.

Нахожу мужичков в подвале полуразрушенного здания, видимо заброшенного уже давно. Пегий вынул из бедра болт и перевязал рану тканью, видно, где-то стащил подходящую. Но Чош всё равно выглядит очень плохо. Бледный, под глазами – темные круги, губы пересохли, что-то бормочет. Прикладываю руку ко лбу – горит.

– Мне так кажется, – мрачно говорит Пегий, – что болт был чем-то смазан. Кровотечение вроде остановилось, мне не впервой такие обрабатывать, но от раны плохо пахнет. Бедняга слишком быстро слабеет. Никогда такого не было. Ему бы мази какой-нибудь, из тех, что Дантеро делал. Но у меня ничего нет. Только вода. Боюсь, как бы…

– Сейчас, погоди, – говорю я и снимаю рюкзачок. – У меня кое-что есть…

– Лекарство? – недоверчиво спрашивает Пегий. – Колдовское? Ведьмовское?

– Да ну тебя! Нашли тоже ведьму! Обычное! Сейчас, погоди…

В рюкзачке моем не так густо. Всю косметику я выкинула, оставила только тюбик с гигиенической помадой и крем для рук. Кроме них и смарта с пауэрбанком там еще есть остатки ранозаживляющей мази офломелид (иногда пользовалась после тренировок) и парацетамол – один блистер. Да, к этим предметам из далекого-далекого будущего примешались вещи здесь вполне обыденные – кружечка, огниво, самодельный бинт из полос обычной льняной ткани, деревянная ложечка между прочим собственного изготовления, флакончик духов (тех самых, от Джованни Рэ), кусочек мыла, завернутый в кожу. Антибиотиков нет. Когда собиралась на свидание с мудилой Антохой, не думала, что в итоге мне придется спасать от смерти громилу с отравленным болтом в ноге, живущем в мире, населенном вампирами, вурдалаками и просто очень нехорошими людьми!

Выдавливаю из блистера пару таблеток парацетамола.

– Дай ему эти… пилюли, – говорю я. – Они снимут жар. Пусть запьет их водой. Затем промой рану, обработай вот этим, – даю ему флакончик с духами, – там должен быть спирт, он обеззараживает. После этого смажь рану вот этой мазью. – Вручаю офломелид. – Выкручиваешь колпачок и выдавливаешь на рану и втираешь. Понял? Только руки помой. Мыло есть?

– Есть.

– Ну, хоть что-то. Есть чем перебинтовать?

Пегий кивает.

– А ты куда?

– В логово Буна.

– Зачем? Там же эти… порченные.

Я на секундочку задумываюсь.

– Во-первых, там должен быть сундучок Дантеро с лекарствами. Я должна его добыть и принести сюда. В любом случае, он нам пригодится. Во-вторых, эти люди – не порченные.

– А кто же?

– Вспомни, как вели себя собачки того деревенского колдуна с огромным носом?

– Ты хочешь сказать…

– У Буна такая же способность.

– Вот же черт! А я и забыл об этом! Но как ты проникнешь к нему? Там ведь уйма народу! А у тебя и оружия-то нет!

– Я знаю, где лежит еще один меч. Заберу его и пойду туда.

– Что за меч?

– Бастард. Подарочек Фнуфта.

– Какие-то странные у вас были отношения. Не зря ли ты прикончила его?

– Поверь – не зря.

– Может, возьмешь мой? Или вот топор? Чошу он все равно ни к чему.

– Не надо. Оставь себе. Мало ли что. Дай только свой ножичек. Толку от него, но мало ли.

Пегий отдает мне ножик, качая головой.

– Все равно, – с сомнением говорит он. – Какой бы ты ни была умелой, Лео, там же столько людей!

– А я по крышам, – отвечаю я. – Как кошка. Никто и не заметит. Бывай, Пегий! Я вернусь!

– Надеюсь, Лео.

– Позаботься о нашем здоровячке.

– Обязательно. Береги себя!

Выхожу из укрытия, в три движения влетаю на крышу, сажусь на корты чтоб отдышаться. Мне показалось, или кто-то за мной следит? Испуганно, но с толикой надежды. Концентрируюсь и натыкаюсь на знакомые «тихие ужасы», как я их называю. Здесь нормальных людей не так много, но какие есть, уподобились крысам, шныряющим во тьме.

Незавидная участь. Отгоняю наваждение, скорее всего показалось. Неудивительно – напряжена как никогда.

Эх, надо бы ускориться! Определиться бы только, в какой стороне и на какой крыше лежит бастард. Это же железка, ее не учуешь, как какого-нибудь крестьянина, потеющего от страха в погребе. Кроме того, я устала. И физически, но еще больше ментально. Я как ищейка, вроде бульдога Тори из старого советского кино о Шерлоке Холмсе, постоянно вынюхиваю. И в прямом и переносном смысле.

Осмотревшись повнимательней, двигаю. По ходу разберусь – Пагорг не ахти какой мегаполис, с родным Питером и его легендарными крышами не сравнить.

И все-таки пришлось побегать с полчаса, прежде чем я отыскала, наконец, то место. Вроде и прошло всего ничего, а с другой стороны, как давно это было! Вот та самая башенка, где я сидела, – босая, взлохмаченная, ошалевшая, – вот и меч, так и присыпанный черепицей и палой листвой. Годится – добротное оружие, хороший баланс, заточка. Головы рубить самое то. На этот раз он из моих рук не выпадет.

Всё, пора в гости к другу Илио. Я уже неплохо освоилась и без труда допрыгиваю до места назначения. Вскарабкиваюсь на колоколенку местной церквушки, гляжу. Вон она, таверна, а заним дом, где залег подлец Бун. Кормчий, чтоб его. Одурманенные его волшбой так и шастают туда-сюда, а вот на спортплощадке, где я тренировала его сброд, никого.