И как эхо гудят призрачные голоса.

– Мистерик?

– Мистерик.

– Не уходите, господин!

– Мистерик…

– Что будет с нами?

– Я ухожу.

Меня тянут по полу. За ногу. Как Штайна. По коридору. Темными закутками. Реальность доходит урывками. Точно вспышки света. Видимо, периодически отключаюсь. Платье задралось. Стукаюсь головой о неровности. Рейшо, покряхтывая от натуги, тащит менякуда-то. В лабораторию, наверное. Вот и мой черед пришел.

Очередное включение. Я в кресле. Ноги связаны ремнями. Ремень на горле. Руки стянуты ремнями. Но одна, правая, стянута не так крепко. Вынуть можно. Прекрасно! Ремень от времени потрескался, задубел, пряжки расшарошились. С трудом, но вынуть руку можно. Предполагаю, что Рейшо кое-как пристегнул меня, а айда поскорей варить своё колдовское зелье.

Не спи, Настя, не спи! Заточка, глиняная заточка! Быстрей достать! Где Рейшо? Где он? Слышу возню, кто-то стучит в дверь. Шум в отдалении. Или это гудит в моей голове?

Слепо озираюсь. Глаза еще подернуты пеленой, но уже лучше. Стресс разгонит любое наваждение. Вижу колбы, реторты, прочую алхимическую утварь. Книги, бочонки, сосуды всех размеров и форм. Здесь воняет химикатами. На печке посреди лаборатории греется странной формы медный сосуд. От него отходит трубка, с трубки капает жидкость в подставленную колбу.

Чувствую, как меня начинает отпускать. Отлично! Обессилевшей рукой пытаюсь выудить из трусов финку. Только не засни! Достать финку! Ну вытаскивайся же, вытаскивайся!

– Вот она! – вскрикивает Рейшо, выудив из внутренностей жутко захламленной лаборатории мешочек и торжествующее потрясая им. – Вот она! Квинтэссенция по рецепту из великого и редчайшего гримуара Гарро-отшельника «О бессмертии души»! Тут чуток аурум, щепоть лунника, безоарчик[1], выуженный, как сейчас помню, из живота юной девы, девственницы. Чистый безоар, кристальный! Также и сульфур, разумеется, особый, с драконова замка, как утверждал Урта. – (а вот и последний из списка – некто Урта. Только какой мне прок от этой информации?) – И, самое главное, тайный элемент. О котором я никому не говорил. Тайная тайна! Хе-хе… Это должно гармонизировать гуморы в теле подопытной, это то что надо. Надо было сразу, но что делать. Теперь-то уж никто не сможет выведать мои секретики, не будет, как этот щенок Штайн лезть ко мне. Ну-ка! – Рейшо подбегает к печке. – Сыпанем чуток квинтэссенции в алембику. – Приоткрывает крышку медного сосуда, бросает туда горсть, закрывает. – Подбавим огоньку в атанор. – Открывает заслонку печки, подбрасывает туда поленце.

Тем временем я окончательно прихожу в себя. Спасительный осколок кувшина в ладони, руку сунула под ремешок на подлокотнике. Демонстративно постанываю. Как можно жалостней.

– Пить, пожалуйста!

Стук усиливается. Голос, вроде знакомый. Кто-то кричит за дверью, что-то требует. Я жду.

– Пошли вон! – орет в ответ на стук Рейшо. – Вон пошли, не открою!

– Пить, пожалуйста, прошу вас!

– Сейчас, милая моя, сейчас, дай закипит. О, готово! Так-так, должно накапать с палец. Вот! Как хорошо идет процесс! Вот такой должна быть истая тетрасоматома! Никакому Курифику и не снилось. Так, берем. Осторожней, не разлить. Сейчас, милая моя, сейчас я тебя напою.

Наливает перегнанную жидкость в чашечку, подходит. Мотаю головой, охаю, радуясь, что дурак забыл про ненадежный ремень, про свободную руку. Впопыхах наверное. Или назойливый стук в дверь отвлек, или что еще. Эти горе-ученые такие растяпы. В моем универе таких полно.

– Ну, дева, открой-ка ротик пошире…

– Пожалуйста, не надо!

– Надо, милая, надо! Ну, что же ты?

– Уверен?

Этот вопрос, произнесенный уже другим тоном, сбивает его с толку. Его взгляд падает на мою руку.

Взмах! Крошечная самопальная финка делает свое дело – кровь из горла хлещет мне прямо в лицо. Но…

Вот всегда в таких случаях бывает но, не так ли? От крови я жмурюсь и как конченая кретинка распахиваю зев. Типа, добро пожаловать, Герасим[2], в мое нутро! Так оно и происходит: Рейшо, взмахнув руками, падает, чаша с чудодейной колдовской жидкостью выскальзывает, перевертывается и чертово снадобье попадает мне в рот. Вместе с его кровью.

Боже! Скорее освободиться, скорее! Бешено бьющейся рукой расстегиваю ремни на горле, левой руке, снимаю платье – лучшего ничего не придумала – судорожно вытираюсь, одновременно сплевывая гадость. Сдуру проглотила малость, надо же! Может, ничего? Обойдется? Отстегиваю ремни на ногах, ношусь по комнате, как угорелая, сбивая все на своем пути. Опрокинула дьявольский алембик, врезалась даже в атанор. Чем бы горло промочить, чем? На заваленном книгами и свитками столе стоит графин. Нюхаю. Вроде вино. Полощу рот, сплевываю, полощу, сплевываю. Сую пару пальцев в глотку, вызываю рвоту, сблевываю, всё, что есть в желудке.

Дверь слетает с петель и в комнату врывается мой благоверный. А я-то думаю, что-то голос знакомый. Он останавливается, видит мертвого алхимика и меня, голую, в одних лишь трусах. Блюющую.

– Что смотришь? – кричу я. – Тут вода есть? Дай воды, черт тебя дери! Скорее же, твою мать!

– Что тут произошло? – спрашивает он.

– Воды!!!

Слава богу, здесь есть вода. Несколько бочонков, видимо для лабораторных нужд. Дантеро выливает на меня целый ушат, прежде чем я успокаиваюсь. Плюс выпила, наверное, целый литр. И тоже наружу. Надеюсь, живот очистился и в кровь отрава не попала. А то кирдык мне.

– Не думала, что скажу это, но я рада тебя видеть, красавчик, – говорю я, отряхиваясь и вытираясь какой-то тряпкой.

Дантеро стоит, глядит на меня. Нет, на мои прелести. Спохватываюсь, закрываю груди руками.

– Что уставился? Найди во что одеться! Ишь ты какой, сразу сиськи разглядывать!

– Ты на меня не сердишься? – осторожно спрашивает он.

– Слушай, ты бы поискал во что облачиться. Потом обсудим наши дела. Я так понимаю, – добавляю я, прислушиваясь к шуму на улице, – нам бы смыться отсюда?

– Ты не представляешь, милая Лео, как осточертело мне это место. В печенках сидит.

– Представляю. Еще как представляю.

__________

Друзья! Спасибо за то, что вы со мной! Дальнейший текст – платный. Надеюсь, я дал достаточно объемный фрагмент, чтобы расчувствовать историю и продолжить чтение. Цикл будет дописан до конца и долго ждать не придется. Уверяю, если купите книгу, а также, надеюсь, продолжения, – не пожалеете.

__________

[1] Безоар – инородное тело в желудке, камень из плотно свалявшихся волос, стеблей растений и так далее. Чаще всего встречается у жвачных животных, реже – у человека. Алхимический компонент.

[2] Герасим – в смысле героин.

Пока я стою, сердито прикрываясь руками, Дантеро бестолково мечется по лаборатории, находит кучу мятого сопревшего хламья, вываливает передо мной на пол.

– Вот, – говорит он, посматривая на меня. – Ничего лучше не нашлось.

– Ладно, сойдет, – отвечаю. – Ну что глядишь? Отвернись!

Дантеро отворачивается. Эх, опять придется рядиться в обноски! Выбираю рубаху и холщовые штаны, на ноги башмаки. Рубаха пахнет застарелым потом, штаны благоухают типично по-мужски, это если деликатно. Плохо встряхивал агрегат, кем бы он ни являлся. Беда, свойственная чуть ли не всем парням, что лично меня дико раздражает. Башмаки чуть великоваты, не критично, но и от них несет немытыми носками. Ничего не поделаешь, надеваю.

Фух! Кажется, я переоценила свою стойкость. Причем, за несколько дней, проведенных в местной киче, стат никак не прокачался. Пора бы и привыкнуть к здешним особенностям.

Мучительно борюсь с позывами к рвоте. Что-то от этого типично мужского наряда недурственно так поплохело. Не выдерживаю, выблевываю из моего бедного нутра всё оставшееся, то есть ничего (что еще хуже). Дантеро озабоченно придерживает меня. Такая показная забота почему-то выбешивает.

Раздраженно отталкиваю его.