– Ничего не скажешь, неукротимая, – скорее констатирует факт Бун.

– Какая есть. Так зачем ты пришел? Чтобы узнать, зачем я убила твоего Штайна? Подвернулся под руку, вот и всё.

– Он был неоценимым помощником. Последний, по-настоящему верный человек. Из-за тебя, Лео, я потерял двух самых толковых и расторопных моих людей.

– А второй кто?

– Баколай.

– Я не виновата в его смерти.

– Понимаю, но если бы вы с Дантеро действовали более тонко, то не натворили бы дел. Хочешь знать, почему ты здесь оказалась? Отвечу: ты слишком дорого обходишься.

– Просвети неразумную, какой такой ущерб я тебе нанесла? Я тренировала твой сброд, украла проклятый камень…

– Что касается сброда, то это действительно, как ты изволила сказать, сброд, что касается камня, то мне на него плевать, каким бы волшебным он ни был. Сброд по-большей части разбежался, не в последнюю очередь из-за тебя, Лео. Ты стала у них очень популярной персоной, да и Чош, подлец, взбунтовался. Увел ребят, поклявшись, как говорят, отомстить мне за тебя.

– Пришла лисичка, махнула хвостиком, шарик и покатился, – улыбаюсь я.

(Чош, симпатяга, обожаю тебя!)

– Это первая, так сказать, трата, – не обратив внимания на мои слова, продолжает Бун. – Я остался один, не считая парочки болванов слуг, да твоего Дантеро, хотя толку от него. Штайну он и в подметки не годится.

– Зато ты завладел могущественным камушком. Что он там может делать?

– Да что камень! – машет рукой вампир. – Уверен, таких еще много в горах. Одним больше, одним меньше. И лучше пусть Рейшо растратит артефакт на свои ненормальные опыты, чем он попадет в руки Турриса, например. Ты слышала, что в Пагорге творится? Нет? Благодаря некоей амброзии – ты случаем не пробовала? повезло же тебе, – а также взрыву в лаборатории, который ты так опрометчиво учинила, в городе вспышка новой «песте магистериум». Только уже в гораздо больших масштабах. Амброзия, плюс вся та алхимическая дрянь, которую Туррис скопил на мансарде, в донжоне и подвалах замка барона, образовала что-то вроде ядовитого тумана. Туман проник во все уголки пышного строения барона Робаша, увы, ныне почившего, ты не знала, нет?

– Догадывалась.

– Теперь знаешь. Почти вся знать превратилась в одержимых кровью монстров. Включая князя. Они носятся по округе, хватают народ и пьют их кровь. Полный хаос. Это вторая трата. Замечаешь, как повышаются ставки?

– Надо же. Опять я виновата. Но зато ты воцарился тут. Блуд в темнице, ты – король. Окопаешься, благо народу здесь немало, будешь держать оборону против орд зомбарей. Разве не так?

– А вот и третья трата. Во-первых, со смертью Штайна Рейшо стал практически неуправляемым, во-вторых, гарнизон оказался на удивление верным Блуду. Даже несмотря на все его сумасбродства, пытки, убийства, бесчинства и так далее. И даже тут ты сумела насолить мне. Был бы жив Штайн, держал бы в узде придурка Рейшо, народ благополучно оставался бы в неведении относительно того, где Блуд и что с ним, так нет же, тебе надо было всё испортить. К сожалению твоя проникновенная речь о заточении Блуда посредством идиотов Тобиаса и Картофки достигла ушей гарнизона и, что еще хуже, каторжан. Гарнизон ропщет, каторжане уже бунтуют. Везде только и разговоров – ведьма с упырем заперли хозяина в темницу, а теперь и нас хотят убить с помощью какого-то чудодейственного камня.

Бун тяжко вздыхает.

– Молодец я, – говорю. – Вот это кавардак устроила! Так вам всем и надо!

– Тебе смешно, а вот мне нет.

– Надо же, тебе невесело. Да ты вообще способен хоть что-то чувствовать?

– Нет. Вампирам чужды эмоции.

– Поэтому ты так легко отдал меня Рейшо?

– И поэтому в том числе. К тому же это была сделка, взаимовыгодная, как нам тогда казалось.

– Можно услышать условия сделки?

– Рейшо получает вожделенный камень, а взамен помогает мне стать полноправным властителем каменоломен. Взамен тяжело заболевшего Блуда. Я давно об этом мечтал, но из-за тебя всё сорвалось.

– Ладно, и что ты будешь делать дальше?

– Это уже не твое дело. Как бы ни были плохи дела, всегда найдется способ исправить положение.

– Любой кризис дарит новые возможности.

– Вот-вот.

– Скажи мне, Илио, каково это, быть вампиром? Просто хочется знать.

– Тебе зачем?

– Женское любопытство. Уважь обреченную на смерть.

– Ничего хорошего. Не знаю, что там чувствуют шнеи, но я – изгой. Я сам по себе. Я выживаю наперекор всем.

– А что там с Лисом? С Георгом?

– Я сдержал слово – Георг свободен.

– Да неужели?

– Честно. Сделка есть сделка. Я всегда стараюсь выполнять условия сделки. Георга освободили. Где он в данный момент, не знаю, да и не хочу знать.

– Еще вопросик. Понимаю, ты ничего не чувствуешь, но Рейшо! Он же столько служил своему хозяину! И вот так предать его? Ради какого-то камня?

Бун коротко рассмеялся.

– Ты помнишь ту девушку, с обнаженной грудью? Во время нашего первого визита?

– Как не помнить! Такую эпичную сцену разве забудешь!

– Твой Блуд придушил ее. И выбросил с балкона. Каково? Вижу эмоции. Переваривай это и прощай, Лео.

– Мы еще увидимся, Илио. Перед твоей смертью. Я убью тебя! Жди!

Илио Бун равнодушно пожимает плечами и уходит, но на пороге показывается алхимик. Он возбужден.

– Подождите, господин Бун, прошу вас, подождите!

– Что еще?

– Прошу вас, усыпите ее! – Тычет в меня, гад. – Пожалуйста, прошу вас, умоляю! Мне она страсть как нужна! Я на пороге величайшего открытия!

– У меня нет времени.

– Я встану на колени! – И Рейшо действительно падает ниц перед вампиром. – Прошу, прошу! Мне больше не к кому обратиться! Даже Дантеро куда-то делся, сволочь эдакая! Прошу, прошу!

– Ты же видишь, что творится? Сюда вот-вот ворвутся люди Блуда!

– Мне нужно всего-то с полчаса! Прошу, не дайте погибнуть отличнейшему, превосходнейшему образцу! Позвольте использовать ее по назначению, раз уж она все равно умрет. Так хотя бы пострадает ради науки. Или не пострадает, как знать, как знать…

– Ладно, – сдается Бун и возвращается.

Мамочки мои родные! А вот такой поворот мне совсем не сдался! Что же делать? Что делать-то?

Бун подходит и смотрит на меня. Просто стоит и смотрит. А вы думали, он начнет размахивать руками, делать пассы, выкрикивать заклинания? А вот и нет. Стоит и смотрит.

Блуд молится еще усерднее.

Голова словно наливается свинцом.

Я не засну! твержу я себе. Не засну! Как бороться с гипнозом? Может, думать о чем-то? Или что-то говорить? Петь? Точно! Что-нибудь боевое. Попробую.

В голове сами собой складываются знакомые строчки.

Усаживаюсь в позу лотоса и смотрю в ответ исподлобья.

– Я вся – скрученный нерв, – декламирую, что помню. –

Моя глотка – бикфордов шнур,

Которая рвется от натиска сфер,

Тех, что я развернула.

Я – поэтесса заходящего дня,

Слишком многого не люблю.

Если ты, сукин сын, оскорбишь меня

Я просто тебя убью!

Я – пастырь, я – красный волк

Дрессировке не поддаюсь.

Ввергаюсь в бой! В бой! В бой, сукин ты сын!

Ну давай!

Бун сосредоточен, я сосредоточена. Но вампир сильнее. Одолевает.

– Если ты, сукин сын, оскорбишь меня, я просто тебя убью! – теряя силы, упрямо продолжаю я. – Если ты, сукин сын, оскорбишь меня, я просто тебя… просто тебя…

Заваливаюсь в неудержимом стремлении заснуть.

– Всё, – доносится откуда-то издали голос Буна. – Можешь забирать ее.

– Вы куда, господин? А как же мы? – канючит Рейшо.

– В город. А ты как хочешь. Лучше уходи, оставаться здесь опасно.

– Я слышал, в городе сейчас заправляет Мистерик.

Что-то такое шевелится в моей одурманенной голове. Мистерик, Мистерик, Мист… Гроссбух Джанкарло! Кажется, там были следующие строчки: столько-то о. р. от Мист. Ага, вот и еще одно имя разгадано. Кто там еще остался? Урт, кажется. Наверное, лучше-ка я притворюсь спящей. Мне действительно страсть как хочется спать, но я держусь, продолжая твердить про себя: «Я – пастырь, я – красный волк, дрессировке не поддаюсь… к черту слезы, от них – тоска… я просто тебя убью, я просто тебя убью, просто убью...»