– Да какая я тебе госпожа? Смеешься, что ли? Зови меня – Лео. И чтобы на ты. Поняла?

Сандра кивает.

– Три сильнее, – прошу ее. – Вот так.

Сандра старательно натирает мне спину. Тело охватывает истома, в мои порядком измученные руки с горячей водой проникает сладостная боль.

Сандра вдыхает поглубже, как будто набираясь смелости.

– Спрашивай, – смотрю на нее. – Я же вижу, ты что-то хочешь спросить.

– Лео! – начинает она после короткой внутренней борьбы.

– Говори, не бойся.

– Возьмите… То есть, возьми меня в услужение! Я буду хорошей служанкой. Буду готовить, стирать…

У меня против воли вырывается короткий смешок.

– Ох, Сандра, Сандра… Да что ты такое говоришь? Какое такое услужение? Да у меня самой ни гроша за душой! Думаешь, от хорошей жизни я тут чалюсь?

– Всё равно, мне не нужны деньги! Я просто хочу… – голосок ее надламывается. – Хочу покинуть это место.

– Понимаю, Сандра. И сама не прочь убраться отсюда подальше.

– Пожалуйста, Лео, пожалуйста! Хозяйка послушает тебя, она тебе не откажет!

– Ладно, ладно. Ничего не обещаю, но с хозяйкой поговорю. На много не рассчитывай – сразу предупреждаю. На тебя там, вроде как планы.

Сандра так и лучится счастьем. Наивная.

– Как ты здесь очутилась, Сандра?

– Меня тетка сюда привела.

– Тетка? А родители что? Умерли?

– Да, три года назад, от чумы.

– У вас тут была чума? Ничего себе!

– Была. Только странная.

– В каком смысле?

Сандра нагибается и шепчет в ухо:

– Магическая.

Сандра будит меня ни свет ни заря.

– Что случилось? – спрашиваю я, потягиваясь.

– Хозяйка ждет вас… ждет тебя у себя в будуаре, – отвечает она.

– Неприятности?

– К ней пришел… – тут она краснеет.

– Кто пришел-то?

– Дантеро.

Поднимаюсь и начинаю одеваться.

– Кто такой Дантеро?

– Это друг Лиса.

– Так, и что дальше?

– Он принес плохие вести.

– Понятно. Есть хоть, где умыться?

– Вот тут, в тазике, я уже принесла. Мыло, полотенце.

– Ага, – уныло говорю я, посмотрев на предметы туалета на столе. – В тазике.

Понятно, отчего покраснела Сандра. Дантеро отменный красавчик. Из тех, что едва взглянув на тебя, буквально прожигают насквозь. Плечистый черноглазый брюнет, слегка небритый, с аккуратным шрамом на щеке, придававшим ему одновременно и мужественный и немного задумчивый вид, челка непослушно падает, прикрывая один глаз. Одет на первый взгляд скромно, – потертый кожаный плащ, под ним жилетка, серый платок, небрежно подвязанный на груди, давно не чищенная шляпа, – но я тут же отмечаю, что наряд подобран так, чтобы вызвать у искушенного человека мнение, что перед ним не обычный бродяга.

Во-первых, он хорошо вооружен – жилетка выполняет роль боевого арсенала. В ней скрыто, по меньшей мере, два кинжала. Во-вторых, длинные тонкие пальцы выдают парня, никогда не утруждавшего себя тяжелой работой, и, наконец, манера говорить, да еще с таким чуть ироничным прищуром, – спокойная, рассудительная, с тонкими и скрытыми от неподготовленного собеседника шпильками.

Словом, имеем дело с авантюристом из мажоров, по какой-то причине вынужденным прозябать на социальном дне. Я угадала? Посмотрим.

– Садись, милочка, – говорит Лизэ указывая на кушетку, на которой уже расположился, закинув ногу за ногу, Дантеро.

– Я постою, – хмуро отвечаю я, игнорируя то, как меня разглядывает гость. Не скажу, что пожирая глазами, но с интересом. Не люблю, когда меня вот так рассматривают, точно дорогую игрушку. А еще не люблю вставать спозаранку.

– Это Дантеро, – указывает на гостя Лизэ, – Дантеро – это та, о ком я тебе говорила. Ее зовут Лео.

Дантеро сдержанно, но учтиво кланяется, и сохраняет молчание. Я окатываю его холодным взглядом и не реагирую. Да пошел ты, герой-любовник!

– Лео, – вздохнув, начинает Лизэ, – Георга похитили.

– А поподробнее?

– Дело в том, что Дантеро видел его с… ну, ты понимаешь…

– Блуд все-таки добрался до него? – ухмыляюсь. – Чего и следовало ожидать. А чего Георг ушел в такую рань?

– Он часто так делает, – грустно отвечает Лизэ. – Раннее утро вдохновляет его. Он же поэт.

– Даже если с похмелья?

– Он такой…

– Хватит врать, Лизэ.

Красавчик помалкивает. Зыркает.

– Он поднялся еще затемно, – говорит Лизэ, заметно задетая моими словами. – Анике видела, как он ушел из дому в четвертом часу ночи. А полчаса назад заявился вот Дантеро и с ходу… огорошил.

– А вы разве не это? – спрашиваю я.

– Не понимаю, разве не что?

Вот же курица! Не понимает она.

– Разве вы не провели ночь вместе? – прямо так и вываливаю я. – В одной постели?

– О нет, что ты! Мы давно не делим ложе.

– Так он же муж?

– Ну и что?

– Ладно, забудем. Так что с ним, конкретно?

Тут вступает наш сладкоголосый красавчик.

– Я смотрю, твои пальчики так распухли, – курлычет он.

Отчего-то я смущаюсь и спрячу руки под мышки. А когда меня смущают вот такие хлыщи, я начинаю злиться.

– На тебя сил хватит, сладенький!

Дантеро вынимает из внутреннего кармана коробочку и протягивает мне.

– Это что за дрянь?

– Это, милая Лео, – чувственно растягивая слова, говорит Дантеро, – целебная мазь.

От этого голоса меня чуть в дрожь не бросает. М-да, бабы и правда любят ушами.

– Только не говори, что случайно завалялась у тебя в кармане!

– Нет, конечно! Это мазь моего собственного изготовления, зачарованная на ребисе особой выделки. Лечебные травки с чистых загородных лугов, гаратский кунжут, толченное в ступе серебро, кое-какие секретные добавки. Очень хорошо помогает, испытано. Дарю!

Я колеблюсь. Но Лизэ развеивает мои сомнения.

– Дантеро – очень хороший целитель. Бери смело.

– Хорошо, – принимаю подарок. Задобрил Настюху, негодник. – Спасибо, но я повторю вопрос: что с Георгом?

– Его сцапали люди Блуда, – говорит Дантеро. – Как раз те, кому ты, любезная Лео, вчера так премило помяла бока. Ну, и еще парочка холуев.

– А ты откуда это знаешь? – спрашиваю я, вложив все свое недовольство.

– Сам видел.

– В четвертом часу ночи?

– Наблюдал за звездами.

– И что на выручку не пришел, звездочет?

– Я не дурак набрасываться один на пятерых.

– С тобой всё понятно. От меня-то что требуется?

Лизэ кашляет в кулачок и говорит:

– Мне неудобно тебя просить, но не могла бы ты…

– Пойти и отдубасить Блуда и всю его свору? – перебиваю. – Нет, я тебе что, капитан Марвел?

– Кто? – Есть некоторое удовольствие наблюдать за тем, как здешний народ реагирует на незнакомые слова. Лица вытягиваются, типа, о чем ты? Вроде девка адекватная, но иногда как что-то выдаст. Надо бы сбавить обороты, поберегу их, бедолаг.

– Никто, забудь.

Лизэ берет мою ладонь и с чувством говорит:

– Я понимаю, наш союз с Георгом уже давно распался. Но ради нашей покойной дочери, я не могу вот так просто отдать человека, с которым прожила столько лет в горе и радости, на растерзание этому чудовищу Блуду. Не знаю точно, что за делишки у него были с ним…

– Не знаешь, или не хочешь говорить? – убирая руку, говорю я.

– Не перебивай, пожалуйста. Прошу, дай договорить. Итак, вчерашнее событие имело, в некотором роде, далеко идущие последствия…

Дантеро сдержанно смеется.

– Чего? – буравлю его глазками.

– Да так, ничего, – отвечает он.

– Нет уж, скажи.

– Хорошо, милая Лео. О тебе только и разговоров. В логове Буна тем более. Чош на все лады расхваливает тебя и клянется добиться твоего расположения. Ты стала знаменитостью, Лео. Слушок дошел до самого Буна. И он хочет побеседовать с тобой.

– О чем?

Дантеро пожимает плечами.

– Не думаю, что с тобой приключится что-то нехорошее, если ты об этом. Бун уважает силу и к мнению Чоша прислушивается. Этот буйноголовый здоровяк считается лучшим бойцом и первым помощником. А еще Бун заинтригован. Событиями на площади в том числе.