— Я бы тоже за ножки отдала свой голос, — сказала Катя, и из ее огромных глаз потекли слезы.

— У тебя очень красивый голос. Не стоит его отдавать. Ты поправишься. Давай думать о хорошем. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Гимнасткой.

После больницы Вика поехала в казанскую спортивную клинику «Олимп», где провела рабочее совещание. Из-за скандала в московской клинике по причине обожженного клиента, ей пришлось проверить все оборудование в кабинете физиотерапии и устроить экзамен медсестрам. Измученная этим занятием больше, чем всеми остальными, Вика вышла на свежий воздух и облегченно вздохнула. Дела на сегодня закончились.

Она прогулялась по пешеходной улице Баумана, или Казанскому Арбату, как называли ее местные, до освещенного яркими огнями отеля «Шаляпин», где проходил VIP-банкет. На нем она появилась уже к девяти вечера, как раз к горячему. В красно-золотом зале «Капелла» вовсю веселился народ. Организаторы конференции тут же ее заметили, встретили, проводили за стол, накормили и напоили.

Когда Вика поздно вечером добралась до гостиничного номера и с блаженством вытянулась на кровати, зазвонил телефон. «Только не это», — подумала она, но на звонок ответила.

— Привет! Как дела? — спросил мужской голос.

Она отставила телефон, чтобы убедиться, что не ошиблась с абонентом. Голос показался чужим.

— Нормально. Что-то случилось?

— Да.

— Вадим, мы же договаривались…

— Скажи честно, где ты была прошлой ночью?

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто ответь.

— Я сейчас в Казани. Прилетела вчера вечером. Была в номере.

— Во сколько прилетела?

— В 22.25 по расписанию

— Слава богу!

— Что произошло?

— Сохрани все документы о поездке. Билеты, чеки. Все.

— Вадим…

— Когда ты возвращаешься?

— Завтра утром.

— Из аэропорта сразу ко мне. Никуда не заезжай. Бери такси и ко мне.

— Да что случилось?

— Нетелефонный разговор.

Раздались гудки. Взволнованная странным разговором, Вика позвонила Сергею, Марии Дмитриевне и Пете. У всех было все нормально. Петя рассказал, что принял решение завтра лететь во Владивосток.

— Отлично, — обрадовалась Вика. — Ты договорился о Лидочке?

— Да. Но она…

— Что?

— Устроила истерику. Кричала. Как-то все…

— Ничего. Как раз успокоится. Вернешься и поговоришь.

— Думаю, что нет.

— Почему?

— Она поняла, что это ты. В общем…

— Ругалась, обзывала меня?

— Да.

— Не переживай. Собирайся в дорогу. Если что-то забудешь, я привезу в Сеул. Сейчас сообщу друзьям. Тебе перешлю их координаты. Вас встретят и отвезут на место. Жить будете рядом с катком в отдельном коттедже. Все будет хорошо.

— Спасибо, мам.

Вика взглянула на часы. Звонить во Владивосток было слишком поздно, вернее, рано. В Казани горели ночные огни, а там начинался рассвет. Вика написала несколько коротких сообщений. Все распоряжения она отдала еще загодя и не сомневалась, что ее мальчиков устроят в лучшем виде. Больше ее волновал звонок Вадима.

Вадим был полицейским, с которым Вика выслеживала речного маньяка на Обводном канале. Через несколько лет он попросил помочь в еще более жутком деле. Маньяк подкарауливал в подъездах детей и убивал их на лестнице, прямо возле квартир. Бабушка последней жертвы видела, как внук помахал ей в окно. Он возвращался из школы, а она поджидала его с горячим обедом. Но не дождалась. Вышла на площадку возле лифта и увидела еще живого мальчика с распоротым животом. Тогда с помощью Вики живодера поймали. После этого ей стало очень плохо, и она выпила последнюю каплю красной жидкости из хрустального пузырька. С тех пор больше не решалась применять свои способности. Вадим об этом знал. Зачем он звонил? Она не станет ему помогать, каким бы ужасным ни был новый маньяк в Петербурге. Но все оказалось значительно хуже.

Прямо из Пулково она поехала в полицейский участок на Садовой. Вадим сухо с ней поздоровался и развернул экран монитора.

— Смотри, — сказал он. — Прошлой ночью на Крюковом канале убили девушку. Двадцать три ножевых ранения. Камера зафиксировала и убийство, и убийцу.

— Зачем ты мне это показываешь?

— Сейчас увидишь.

На записи преступник, одетый в длинное пальто с капюшоном, отделился от лежащей на земле жертвы, выпрямился, и его лицо попало в свет фонаря. Это была женщина, очень похожая на Вику. Вадим внимательно следил за ее реакцией. Вика вскрикнула и зажала рот рукой.

— Это еще не все. Она зашла в магазин «24 часа».

Полицейский включил другую запись. Женщина в том же длинном пальто стояла у холодильника с напитками. Она развернулась, капюшон упал с головы и по плечам рассыпались рыжие волосы. В камеру смотрели разноцветные глаза: правый голубой и левый — карий. В окровавленной руке женщина держала бутылку воды.

Вика с трудом сглотнула. Во рту пересохло. Страх проник в сердце и вибрировал там ледяным камертоном.

— Это не я, — прошептала она.

— Она очень похожа на тебя. Программа выдает стопроцентную идентичность.

— Я была в Казани.

— Если бы ты не была в Казани…

— Ты мне не веришь?

— Ты необычная женщина. Твои возможности запредельны. Я их всех не знаю.

— Хочешь сказать, что я умею создавать клонов и питаюсь человечиной?

Вику душила обида. Она рисковала собственной жизнью, помогая ловить преступников. А теперь он обвиняет ее в том, чего она не делала. Какая несправедливость! И вдруг, несмотря на весь ужас происходящего, она испытала удивительное спокойствие. Прошлое, настоящее, да и будущее, переплелись и открыли ясную картину.

— Вспомни, как мы ловили речного маньяка. Он убивал там, где не было никаких камер, и точно не заходил в магазин купить водички, — сказала она.

— Ты считаешь, что это подстава? Тогда подумай, кому это нужно.

— Нашли нож?

— На месте преступления его не было.

— Думаю, что его нужно поискать возле моего дома.

— Едем.

Они нашли его в сугробе возле входной двери. Преступник позаботился, чтобы это не составило труда. На снегу имелись капли крови.

— Что скажешь?

— Я знаю, кто это придумал. Но тебе не стоит в это ввязываться.

— Тебе придется мне рассказать.

— Пойдем в дом. Мария Дмитриевна покормит нас. Мне нужно подумать.

На «Озерную 37» они приехали уже в сумерках. Одно из окон домика ярко горело, из форточки доносилась негромкая музыка, а за тюлевой занавеской двигалась тень. Вадим вопросительно посмотрел на Вику, вздернув брови. По дороге она уверяла его, что внешне дом непригоден для жилья. Вика лишь пожала плечами и двинулась по узкой тропинке к крыльцу. Вадим придержал ее и пошел первым. Постучал кулаком в дверь. Она вскоре открылась. Музыка стала громче. Звучал трек к фильму «Сумерки», под него вампиры играли в бейсбол. Эту песню Петр подобрал для короткой программы Лидочки, в которой она должна была предстать в образе Беллы. Он хотел, чтобы ей сшили черное платье с красными полосками, изображающими кровь. Вика запротестовала, решив, что это слишком зловещий образ для ребенка. Но Петр рассказал, с каким восторгом девочка восприняла эту идею и что дети просто помешаны на вампирах.

На пороге стояла миловидная блондинка в свободной толстовке с карманом-кенгуру и брюках-джоггерах. В руке она держала кухонное полотенце. В доме пахло не тухлым мясом и костями, а яблочным пирогом.

— Здравствуйте, — сказала Вика. — Я…

— Я вас узнала. Видела по телевизору. Лида рассказывала, что вы приезжали на каток.

— Вы ее мать?

— Да.

— Вы позволите войти? Нам нужно поговорить.

— Кто это с вами?

— Мой друг.

— Проходите.

Они прошли за женщиной на кухню. Она выключила приемник и жестом предложила гостям сесть за стол, возле которого стояли три старенькие табуретки. Вся мебель имела обшарпанный вид, но все поверхности и пол были тщательно отмыты.