— Да.

— Вам приходилось им пользоваться?

— Никогда.

— Давайте посмотрим.

Они осмотрели прибор, поставили его на зарядку. Вика показала, что и как делать. Перед ее уходом врач несмело попросил телефон. Она оставила рабочий. У них есть общие интересы, мало ли что? Он передал ей свою визитку. Вика поблагодарила, ей было неудобно, что она не помнит, как его зовут. Теперь будет знать: Кирилл Николаевич Мещерский. По пути в гардероб ее догнал тренер.

— Виктория Андреевна, вы приносите удачу, — расплылся он в улыбке. — Борис молодец. Две отличные шайбы. Команда у «Снеговиков» так себе, а вот вратарь хороший, они благодаря ему и контратакам выигрывают.

— Мне показалось, что ребята не отдавали Борису шайбу.

— Ничего, сыграются. Если вы не спешите, мы могли бы пойти в кафе, все обсудить. Отметить победу.

— Думаю, не стоит. Ребята не поймут. Извините, мне нужно идти, — соврала Вика.

— Жаль. Приходите на игры.

— Постараюсь, — сказала Вика, махнула рукой и быстро пошла к выходу.

Ей не хотелось, чтобы кто-то еще заметил любезности тренера по отношению к ней. Поэтому она даже не стала ждать Бориса. Не маленький, сам доберется. В машине она думала о тренере и враче. Оба хороши. Почему бы нет? Если они не женаты, можно было бы попробовать. Кого выбрать? Тренер больше подходит по возрасту, ортопед уж больно молод. Но с тренером как-то не очень из-за Бориса. Интересно, как ее обновленное тело отреагирует на мужчину? Она усмехнулась. Представлять это было странно и неприлично. Она никогда не изменяла мужу, да и после развода для подсчета ее отношений хватило бы нескольких пальцев на одной руке. Ладно, поживем — увидим.

Домой Борис вернулся радостный. Впервые за последнюю неделю. Воспользовавшись его хорошим настроением, она решила с ним поговорить.

— Мне звонила мама Гриши Тупина по поводу драки. Кричала, грозила.

— Он за дело получил.

— Даже если так, это тебя не оправдывает.

— Почему это?

— Вот ты ударил человека. Возможно, не так уж сильно и по делу, но тот неудачно упал, треснулся головой об угол стола или камень на дороге. И умер. Кого обвинят в его смерти — того, кто бил. Это только в боевиках люди телами ломают стены, потом вновь поднимаются и продолжают драться. Человек хрупкий. Или у твоего соперника есть болезнь сердца. Ты ударил — человеку больно, всплеск адреналина, повышение пульса, все вроде обычно, но для больного сердца — катастрофа. Опять же, не хотел, а убил. Подумай об этом, когда захочешь помахать руками.

— О какой справке Гриша говорил? Ведь ты мне поэтому об этом рассказываешь.

— Поклянись, что не проговоришься. Я не должна передавать информацию о пациенте. Но мне кажется, что это особый случай. Потом, если что, ты сможешь оказать помощь. Они меня не услышали.

— Никому не скажу. Железяка.

— Так получилось, что Гриша пришел ко мне на прием в спортивную клинику. У него есть изменения на ЭКГ, при которых нельзя заниматься спортом. Я в этом уверена. В любой момент может возникнуть опасная аритмия. Но его мать не поверила, решила, что так я проталкиваю тебя в команду, убираю конкурентов. Скорее всего, об этом он рассказал ребятам в команде. Поэтому они на тебя и ополчились.

— На вид он здоров как бык.

— В этом и коварство болезни. Первым симптомом может стать внезапная смерть.

— Все так серьезно?

— Если он потеряет сознание на площадке, нужно срочно звать врача, тащить дефибриллятор и проводить кардиоверсию.

— Почему тогда ему не запретили играть в хоккей?

— Пока старый допуск работает. А мое заключение они не показывали. У него в семье, похоже, все заточено на спорт. Они не видят другого пути. Хоккей любой ценой.

— Но ведь это не обязательно случится?

— Может никогда не случиться.

— Будем надеяться.

— Будем. Но сейчас я научу тебя делать наружный массаж сердца.

— Мам.

— Не спорь. В жизни может пригодиться. Речь не только о Грише.

— Ладно, показывай.

Вика позвала Петю с Ингой и провела мастер-класс по оживлению человека. Потом подумала, что неплохо бы такие курсы проводить для всех спортсменов. Так можно сберечь жизни.

Первой ведьмой в роду, потомками которой считались Бейсовские, была дочь рыжего богатыря, финского мага, сказителя и рунопевца. О нем известно немного. Его имени не сохранилось. А ее звали Риитта.

Жили они в небольшом поселенье в устье Невы, тогда эти земли назывались Ингерманландией. Когда ей исполнилось пятнадцать, отец пошел в лес, заблудился, прилег на полянке отдохнуть, положив свою огромную голову на брусничный холм, заснул и больше не проснулся. Его обнаружили, когда он весь порос осинами и покрылся мхом. Потом ходили легенды, что рыжий богатырь все же просыпался и ходил по свету, однако он ни разу не навестил дочь. Риитте было обидно, что отец забыл о ней.

Она осталась совсем одна, но не пропала. Отец успел ей передать множество умений и заговоров, которых в его огромной голове-ларце было не счесть. В тех глухих болотистых местах колдуний не преследовали, а уважали. Риитта выросла сильной, крепкой, в папашу. Она помогала людям: лечила, оберегала. Когда враги сожгли деревню, спасла пять семей и увела их в лес. Основала новое поселение. Не у самой Невы, а повыше. Через год там было десять домов, а затем и все тридцать. В каждом доме обитало не меньше десяти человек, вот и считайте.

Пока она была жива, а прожила Риитта больше ста лет, та земля процветала. Враги в деревню не заходили, дикие звери тоже не совались. Ни те, ни другие туда дороги не находили. Сельчане занимались ремеслами, ваяли керамическую посуду и знаменитые глазчатые бусы, шили из шкур и самотканого полотна одежду. В холодных местах без теплых порток и шуб было не прожить. А глазчатые бусы в то время ценились больше золотых. Так что изделия продавались отлично.

Риитта всегда сама ездила в города сбывать продукцию, чаще всего в Старую Ладогу, которая тогда называлась Альдейгьюборт. Для этого несколько раз в год — зимой и летом — сельчане собирали обоз в десять подвод и направлялись в город через лес. Благодаря колдунье ни разу разбойники на них не нападали.

Однажды, когда Риитте исполнилось двадцать лет, она торговала одеждой на пристани в Альдейгьюборте. К ней подошел рослый парень с двумя вояками в возрасте, по говору норвежец, и стал перебирать кожаные кошели, но смотрел не на них, а больше на девушку. Спутники выбрали по шапке, расплатились и отошли. А парень все никак не мог определиться.

Риитта поняла, что он из норманнов, у пристани их военные и торговые корабли стояли — драккары и кнорры. Были тут и русские ладьи, и финские снеки. Она еще по приезде приметила большой норвежский драккар: красивый, с драконом на носу. Здесь проходил путь на восток. Викинги на своих тяжелых кораблях доходили с севера до Альдейгьюборта, оставляли их здесь, а до южных морей добирались на легких славянских или финских судах, могли и по суше: летом верхом, а зимой на подводах. Где-то там на юге воевали, видно, грабили и с добычей возвращались обратно, а потом уже на своих кораблях отправлялись в ледяные земли. Все они выглядели бандитами, у местных доверия не вызывали, хоть и был между ними мирный договор. Этот парень тоже. Огромный, сажень в плечах, бородатый, глаза дикие, на лбу и руке шрамы.

— Вот этот возьмите, — подсказала Риитта, указывая на черный кошель из кожи волка, украшенный красным шнурком.

Парень кивнул. Расплатился и ушел, оглядываясь. Вечером Риитта со своими людьми ужинала на постоялом дворе. Посетителей развлекал финский певец. Послушать его набилась толпа. Сначала Риитта не прислушивалась. Она с утра ничего не ела, а кормили в заведении прилично. Да и новостей набралось много. Особенно порадовала сделка с византийским купцом, который за двойную цену скупил все глазчатые бусы. Потом, когда насытилась, Риитта стала прислушиваться к певцу. И то, что услышала, ей очень не понравилось.