На станции Вику встретила директор интерната — скромная женщина небольшого роста, худая, с черными узкими глазами, смуглой кожей и волосами цвета перца с солью. До места они доехали на желтом микроавтобусе с надписью «Дети». Ветхое двухэтажное здание интерната, с облупившимися синими стенами и маленькими белыми деревянными рамами, стояло на высоком пригорке, а виду из его окон позавидовал бы пятизвездочный отель. Впереди расстилался, сливаясь с горизонтом, белоснежный Байкал. Смотреть на горящий на солнце снег, искрящиеся ледяные торосы можно было только прищурившись, хорошо, что у Вики оказались солнцезащитные очки.

В учреждении стояла тишина. Воспитанники разъехались на зимние каникулы.

— Почему Саян живет у вас, а не в детском доме? — спросила Вика.

— Он с семьей летом приехал в Клюевку в гости к знакомым. Родители рано утром ушли в море на арендованной моторной лодке. Погода была хорошая, не штормило. Поэтому никто не заволновался, когда они не вернулись. Думали, мотор сломался или клев хороший, решили на берегу переночевать и еще порыбачить. Сотовая связь у нас тут не очень. Потом их искали. Но не нашли никаких следов. Ни людей, ни лодки. Родственников у него не оказалось. Уголовное дело до сих пор не закрыто. Вот он в подвешенном состоянии и пребывает. Пока определили к нам. После того как все произошло, замкнулся, перестал разговаривать. Как-то мальчишки баловались с пультом, искали что-нибудь поинтересней посмотреть. Наткнулись на фигурное катание. Тут он и крикнул: «Оставь!» Первое слово за два месяца. Мальчишки подняли его на смех. Он убежал к себе и разрыдался. Психолог за этот инцидент ухватилась и выяснила, что он занимался фигурным катанием, влюблен в этот спорт. Пойдемте, я вам покажу.

Директор привела Вику в комнату мальчика. Окно ее выходило на лес, за которым виднелся поселок. Хорошо, что не на Байкал. Сколько бы времени он провел, глядя на него, высматривая лодку с родителями? Стену возле кровати украшали вырезки из журналов. Среди известных фигуристов Вика узнала и собственного сына.

— Благодаря этой страсти, он справился со стрессом. Начал хорошо учиться, завел друзей. У нас нет поблизости катка. Мы расчистили ему лед на озере. Он там катается каждый день. Это противоречит технике безопасности, но психолог убедила, что нужно разрешить. Конечно, я волнуюсь. Вдруг травма. Меня не простят. Но мальчика жалко. Еще у нас нет средств. Мы нашли старенькие коньки… В общем, надеемся на вашу помощь.

— Где он сейчас?

— На льду.

Вика спустилась по хорошо протоптанной тропинке к берегу озера и встала за ствол сосны. Она могла и не прятаться, мальчик все равно не обратил бы на нее внимания. Он был поглощен танцем. Вероятно, из телефона, другой аппаратуры Вика не заметила, звучала музыка композитора-минималиста Филипа Гласса. Под нее катался американец Нейтан Чен и стал чемпионом мира. Через год его переиграл Петр Морозов, но он всегда приводил в пример то выступление Чена, когда его спрашивали об идеальном прокате. Вике тоже очень нравилась программа. Своей техничностью, лаконичностью, эмоциональной отрешенностью. Музыка и движения мальчика удивительно сочетались с окружающей красотой. Вдаль, вдоль синих сопок, уходило необъятное белоснежное пространство. Вокруг высились торосы из бирюзового прозрачного льда. Все вокруг дышало кристальной чистотой.

Саян повторял движения и элементы американца. Тогда Чену удалось безупречно исполнить пять четверных прыжков. Саян прыгал тройные, но выполнял их хорошо. Особенно лутц. Высокий, размашистый, его легко будет переделать в четверной. Аксель в три с половиной тоже у парня имелся. Как и удивительная пластичность, музыкальность. Он явно талантлив и способен приковывать к себе тысячи глаз. Очень красивые, изысканные движения. Даже в этом мешковатом свитере. А если учесть состояние естественного льда, да еще коньки… Они на Вику произвели неизгладимое впечатление. Их носки были обрезаны, и оттуда торчали шерстяные носки. Ботинки оказались ему малы, и он придумал, как выйти из положения. Все ради фигурного катания. Спорт любой ценой.

Саян под трек из кинофильма «Шоу Трумана» сделал дорожку шагов, а затем энергично закончил программу. Он не запыхался и не устал. Видно, что парень физически крепкий. Вика подошла к краю озера.

— Привет! Тебе нравится программа «Метаморфоз»?

— Кто вы? — спросил мальчик.

— Меня зовут Виктория Андреевна. Мой фонд «Добрый спорт» помогает детям. Я приехала сюда по приглашению вашего директора.

— А-а-а. Улетная программа. Чен — космос.

— Согласна. Нужно поговорить. Ты можешь закончить тренировку и подняться в корпус?

Мальчик кивнул. У него было симпатичное скуластое лицо с черными как смоль глазами и чуть приплюснутым носом. Внешне и фигурой он сам походил на Чена, имеющего китайские корни. Это тоже плюс. Азиаты — отличные фигуристы. Но даже без всех этих логических выкладок Вика точно знала, что перед ней будущий чемпион.

В тот вечер они обговорили все детали, бюрократическая волокита продолжалась еще пару месяцев, но уже к маю Вика стала попечителем Саяна Бероева и привезла его в Петербург. Она обратилась к известным петербургским тренерам, потом к московским. Никто не хотел заниматься пятнадцатилетним парнем, в арсенале которого не было четверных прыжков. Поэтому она и упросила сына позаниматься с мальчиком, поставить ему хоть один, а лучше два необходимых элемента. Петр, пребывающий после травмы не в лучшем расположении духа, нехотя согласился, а потом увлекся новой работой.

Они занимались на небольшом крытом катке в Кавголово, недалеко от загородного дома, который Вика, согласно обязательствам по завещанию, как раз отстроила. Там и жили, появляясь в городе только на выходные. Дом располагался в сосновом лесу рядом с озером Хепоярви. Петру там нравилось. После травмы он стал настоящим мизантропом и сторонился людей. Каждое утро с палками ходил по тропе здоровья вокруг озера, разрабатывая ногу, а Саяна заставлял бегать по тому же маршруту. Потом они ездили на каток, где проводили часовую тренировку. После нее Саян оставался в Кавголово и отправлялся в местную школу. Вечером была еще одна тренировка, уже более длительная.

За это время Саян многого успел достичь. Он был влюблен в своего тренера и беспрекословно выполнял все задания. Теперь в его арсенале были четверные лутц, сальхов и тулуп, ритбергер тоже начал получаться. Весной он выскочил в спортивный мир как черт из табакерки. Выиграл все турниры, в которых участвовал, а в конце года стал чемпионом России. Он поражал своей собранностью и решимостью. Даже если что-то не получалось на тренировках, отлично выходило на соревнованиях. Петр звал его Самураем. Такие спортсмены на вес золота, их называют «плюс-старт».

Петр считал, что такую выдержку его ученику сформировала сама жизнь. Человек, переживший потерю родителей, вряд ли будет мандражировать на соревнованиях и обращать внимание на ерунду. Вика соглашалась, но на первых порах помогала, как только сама умела. На примере детей она поняла, что, стоит спортсмену почувствовать уверенность, как его результаты начинают расти словно весенняя трава. Какой-нибудь досадный сбой может пройтись по молодому организму газонокосилкой. Словно не было умения, потенциала и достижений. В такой момент спортсмена отправляют к психотерапевту. Но редко это срабатывает. Зато Вика умела действовать наверняка.

Вика вошла в ресторан и сразу увидела Сергея. Он поднялся навстречу, помог раздеться, усадил за стол, сам устроился напротив и принялся с улыбкой разглядывать ее. Щеки и нос Вики раскраснелись от мороза. После прогулки в парке она добралась пешком до ресторана, не подумав о том, что одета слишком легко. По карте ей показалось, что от Останкино до ВДНХ рукой подать. Там, в одном из восстановленных исторических павильонов, и располагался уютный ресторанчик, славившийся авторской кухней.