— Ладно. Проверьте всю документацию, карточку. Наверняка будет жалоба. И придется написать объяснительную.

— Хорошо, — согласилась Вика.

Когда она шла в свой кабинет, из соседнего выскользнула пышногрудая Кристина.

— Зачем ты к Цезарю ходила?

— Вызывал.

— Подкатываешь к нему?

— Очень надо.

— Я видела, как он на тебя смотрит.

— Он что, тебе нравится? — усмехнулась Вика.

— Это мое дело. Не стой на моем пути. Получишь. Приехала из глухомани и сразу все хочешь. И себе, и сыночку.

Так вот кто рассказал матери Гриши о Борисе. Больше некому. Вот зараза! У Вики от возмущения сжались кулаки. В кончиках пальцев зажгло и закололо. Она сдержалась, промолчала и пошла к себе. В кабинете со стола взяла карточку последнего пациента, чтобы положить ее в стопку, и с испугом отбросила в сторону. На бумаге остались дымящиеся пятна, словно от затушенных сигарет, запахло паленым. Вика потопала по карточке. Затем сунула руки под холодную воду, которая сразу окрасилась в фиолетовый, почти черный цвет. Она несколько раз намылила руки, хотя понимала, что это вовсе не чернила.

На следующий день Борис вернулся после тренировки в мрачном настроении, а через день — с перевязанным плечом.

— Что случилось? — спросила Вика.

— Неудачно упал, — буркнул он.

— Дай я посмотрю.

— Не нужно. Врач бинтовал. Там просто синяк.

— У тебя неприятности в клубе?

— С чего ты взяла?

— Как ты получил травму?

— Треснулся об борт.

— Тебя толкнули?

— Такое бывает.

— Тебя специально толкнули?

Борис молчал.

— Я понимаю, почему так происходит.

— Что ты понимаешь? — взорвался Борис. — Все из-за тебя. Зачем ты притащила нас сюда? Это ты все разрушила. Ненавижу.

Он выбежал из гостиной и прогрохотал по лестнице. На втором этаже громко хлопнула дверь. Через час Вика постучалась к нему. Тишина. Она приоткрыла дверь и спросила:

— Можно?

Борис лежал на кровати в наушниках. Он даже не пошевелился. Вика присела на кровать у него в ногах.

— Давай поговорим.

Борис нехотя вытащил наушники и сердито уставился на нее.

— Ты не должен был так кричать на меня. Но я знаю, что ты меня любишь, просто у тебя сложный период. Ванесса жила одна. Ее дочь и внучка погибли на пожаре в загородном доме. У нее никого не осталось. На этом месте наши предки поселились еще до основания Петербурга. Я сейчас читаю родовую книгу, там об этом написано. Потом я вам расскажу. Этот дом особенный, он не должен был достаться чужим. И еще, если бы вы не приехали ко мне, я бы попала в беду. Вы охраняете меня. Спасибо, что ты согласился. Прости, что так получилось.

Вика встала и вышла из комнаты. Она знала, что задавать вопросы о клубе бесполезно. Борис ничего не расскажет. Да и без этого все понятно. Его начали травить. Наверняка Гриша рассказал друзьям, что Вика пыталась повесить на него дурацкий диагноз, запретить заниматься спортом. Вот они на Бориса и ополчились. Нужно поговорить с тренером.

В свой выходной Вика съездила в хоккейный клуб. Он располагался в новом спортивном комплексе «СТАРТ Арена». Тренер, русый бородач, сразу узнал Вику и вспомнил ее имя, хотя они общались всего один раз, когда Бориса принимали в клуб. Он оказался не в курсе каких-либо проблем в команде. По его мнению, ребята дружили, а без синяков и шишек хоккея не бывает.

— Не волнуйтесь. Я обязательно разберусь. В субботу у нас товарищеская игра, приходите посмотреть.

— Но ведь Борис пока не играет в основе.

— Я обещаю, что выпущу его в третьем периоде. Ненадолго, но выпущу. Пора парня посмотреть в деле. И вы увидите сына на льду. Договорились?

Она кивнула. Потом они еще минут пять поболтали. Тренер шутил и улыбался. Вика смущалась, она понимала, что нравится этому мужчине. Они не заметили, как мимо прошел Гриша с двумя друзьями.

— Смотри, какую красотку наш тренер клеит, — сказал один из них.

— Ее я знаю, — буркнул Гриша.

Когда парни зашли в раздевалку, Борис уже переодевался. Гриша подскочил к нему.

— У твоей мамаши со справкой не получилось, решила собой тебя в основу пропихнуть, — выкрикнул он и грязно выругался.

Борис схватил его за грудки.

— Не смей оскорблять мою маму.

— И что ты мне сделаешь? — сказал Гриша, стукнув его по руке.

Он отошел на шаг, оскалился и вновь выругался. Борис подскочил и треснул его кулаком в скулу. Гриша, похоже, только этого и ждал. Накинулся на соперника и повалил на пол. Остальные парни принялись их разнимать. В раздевалку вошел тренер. У Бориса текла кровь из носа, у Глеба пылала щека.

— Что за шум?

— Ничего, — буркнул Гриша.

— Подрались? Кто зачинщик? Борис, у тебя такая милая мама, а ты в драку…

Борис схватил свою сумку и выбежал из раздевалки. Вечером он отказался от ужина. Мария Дмитриевна пошла к нему с градусником. Он не пустил в комнату даже ее.

Вика долго размышляла: идти ей на игру или нет? В результате пришла лишь к концу первого тайма. Дела у «Витязей» шли не очень, на табло значилось 2:0 в пользу «Снеговиков». Во втором тайме «Витязи» отыграли одну шайбу, ее забросил Гриша. Вика с удивлением услышала его фамилию, в форме и маске она его не разглядела. Неужели спортивный врач разрешил продолжать играть с таким диагнозом?

Тренер увидел Вику и махнул ей рукой. Настроение у него было хорошее, несмотря на проигрыш. Счет его не огорчал, так как игра была дружеская. В третьем тайме он выпустил Бориса. Вика принялась безотрывно следить за сыном. Он вырывался к воротам на удобную позицию, но никто ему шайбу не отдавал, было очевидно, что ее специально придерживают. Борис сам отнял шайбу у защитника «Снеговиков», припечатав того к борту, и пошел в атаку. Когда он бросил по воротам, Вика прошептала: «Попади». И он попал. А через минуту запустил вторую банку, причем издалека, из-за синей линии. Шайба залетела в верхний угол рядом с перекладиной. У Вики закружилась голова, но несильно. Теперь она понимала причину своего недомогания. Раздался финальный свисток. «Витязи» выиграли 3:2.

После игры Вика решила все-таки поговорить с врачом клуба. Ей не хотелось вредить Борису, но врачебный долг пересилил. Она нашла дверь с табличкой, постучалась, вошла и замерла на пороге. За столом сидел хирург-ортопед из поликлиники сибирского города.

— Вы?

Мужчина смотрел на нее с не меньшим удивлением. Потом вскочил, извинился, подвинул стул к столу, усадил.

— Вот так встреча, — сказал он. — Без маски и шапки я вас сразу не узнал. Но ваши глаза никогда не забуду.

Вика улыбнулась. Она вспомнила, какой лысой и беззубой красоткой была.

— Вы меня узнали? — на всякий случай уточнила она.

— Виктория Морозова. Два сломанных ребра. Помню очень хорошо.

— Как вы здесь оказались?

— Еще осенью поступил в аспирантуру. Пишу диссертацию о спортивных травмах. Всегда этим интересовался. Главный врач в поликлинике упросил поработать до Нового года. Вы, можно сказать, были моей последней пациенткой. Очень давно мечтал жить в Петербурге.

— Надо же.

— Вас что привело?

— Мой сын, Борис Морозов, играет за «Витязей». Смотрела игру.

— Да, отличные шайбы. Поздравляю.

— Речь не о нем. Я работаю в спортивной клинике «Олимп» детским кардиологом. У клуба с нами договор.

— О, здорово. Буду знать. Как раз собирался туда заехать.

— Ко мне приходил Гриша Тупин. Ему нельзя заниматься спортом.

Она рассказала о сути проблемы и о конфликте с его матерью.

— У него допуск есть из спортивного диспансера. Я ведь здесь детей не обследую, только помощь оказываю. Попрошу, чтобы он принес мне новый допуск.

— Спасибо. Я очень о нем беспокоюсь. Прошу вас, не говорите обо мне.

— Постараюсь сделать так, будто это от меня. Объявлю всей команде, чтобы принесли свежие допуски. Как раз время подходит.

— Спасибо. У вас есть дефибриллятор?