— Всему свое время, — ответил Кирилл Сергеевич. — Сначала покажу дом. Вам нужно убедиться, что все в целости и сохранности.

Они прошли вперед и попали в просторную гостиную. Вика с интересом осматривалась кругом. Очень давно, на последнем курсе медицинского университета, она нарушила обещание, данное Генриетте, и навестила свою двоюродную бабулю. Адрес разузнать оказалось несложно благодаря редкому сочетанию имени и отчества родственницы. Так что Вика уже была в этом дворике на Крюковом канале. Тогда дверь открыла молодая женщина в черном платье. Вика сказала, что ей нужно увидеться с Ванессой. Та спросила, кто она такая, а когда узнала, захлопнула дверь. Вике ничего не оставалось, кроме как уйти ни с чем. Может, это была дочь Ванессы? Если так, то она похоронена на Смоленском кладбище, и теперь не спросишь, почему юную студентку не пустили даже на порог. Теперь изгнанная Золушка стала хозяйкой шикарной квартиры. Вот такие превратности судьбы.

Вика никак не ожидала, что Ванессе принадлежит все двухэтажное строение. После своей маленькой квартиры общей площадью в сорок семь квадратных метров, где прекрасно уживались шестеро человек, трудно было представить, как одинокая женщина проводила время в столь обширных апартаментах. Может, она каждый день меняла спальни, которых на втором этаже было целых пять?

На первом этаже, помимо гостиной, находились прекрасно оборудованная кухня, столовая, обитая деревянными панелями и от этого имеющая мрачноватый вид, кабинет со старинным письменным столом, кожаными диванами и огромным книжным шкафом, а также еще одна комната, запертая на ключ. Имелись в доме и уж совсем невероятные для Вики помещения: прачечная с сушилкой, сауна, спортивный зал с дорожкой, шведской стенкой и еще с каким-то инвентарем, который не вязался с возрастом старушки.

— Она жила здесь одна? — спросила Вика.

— Да, — ответил адвокат.

— Как она поддерживала порядок?

— Когда живешь один, это не так сложно. У меня трое внуков, я знаю, о чем говорю, — улыбнулся Кирилл Сергеевич. — Наверняка ей кто-то помогал, но я не в курсе. Кроме того, сейчас вы видите результат уборки сотрудниками клининговой компании. Максим этим занимался.

Адвокат подошел к окну одной из комнат на втором этаже.

— Ну и погодка, — сказал он. — Жаль, ничего не видно. Место это красивое, потом сами убедитесь. Напротив Никольский морской собор. Справа Семимостье.

— Семимостье? — переспросила Вика.

Она тоже подошла к окну, наполовину залепленному снегом.

— Крюков канал короткий, начинается от Фонтанки, — адвокат махнул рукой вправо. — Потом пересекает канал Грибоедова, а затем и Мойку, — он махнул рукой влево. — Везде мосты. С определенного ракурса можно увидеть сразу семь мостов.

— Говорят, что и девять, — уточнил Максим.

— Не знаю, не знаю. Место называется Семимостьем. Туда, конечно, туристов привозят. Но отсюда не видно и не слышно. Ладно, вы обживайтесь, привыкайте. Если появятся вопросы, звоните. У нас еще много работы по оформлению документов и денежным вопросам. Но мы все постепенно сделаем.

Все спустились на первый этаж.

— Я купил для вас продукты. Немного, на первое время, — сказал Максим. — Не знаю ваши предпочтения.

— Спасибо.

Адвокат с помощником откланялись и покинули дом. Вика присела на диван в гостиной, откинулась на спинку и прикрыла глаза. Все, что с ней произошло за последние несколько часов, было трудно осмыслить и понять, да и сил у нее на это не осталось. Она достала из сумки телефон, выключила его и включила обратно. К счастью, сим-карта определилась. Вика позвонила маме, рассказала вкратце, что произошло.

— Хотела бы я посмотреть, как выглядит дом сейчас, — сказала Мария Дмитриевна.

— Ты здесь была?

— Мы уехали из Петербурга, когда мне было восемь лет. Я кое-что помню.

— Ты жила в этом доме?

— Да. Моя комната находилась на втором этаже. Окна выходили на Крюков канал. Я помню, как по нему проплывали кораблики с туристами.

— Ты мне об этом никогда не рассказывала.

— Генриетта запретила.

— Почему она уехала и увезла тебя?

— Они поссорились с Ванессой.

— Она могла остаться в Петербурге. Жить отдельно.

— Это семейная тайна. Об этом знает только Генриетта.

— Как она?

— Молчит. Сегодня поела суп.

— Ребята как?

— Не волнуйся. В порядке.

— Мам, тут такая ситуация… В завещании есть много условий… Я могу выполнить их только здесь, в Петербурге. Иначе наследство отойдет благотворительному фонду. Поверенный Ванессы сказал, что этот фонд в курсе и меня могут проверить. В общем, либо я остаюсь здесь, либо мы отказываемся от всего этого.

— Викуша, я думаю, что тебе нужно переезжать с детьми в Петербург, — сказала Мария Дмитриевна после короткого молчания.

— А ты?

— Генриетта никогда не согласится. Я останусь с ней.

— Я без тебя не справлюсь. Дети тоже не обрадуются. У них там друзья, своя жизнь. Попробуй уговорить Генриетту.

— Это невозможно. А с ребятами я поговорю. Ты разузнай про школу, спортивные секции. Как ты себя чувствуешь?

— Даже не знаю. Нужно все обдумать, а в голове каша.

— Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее.

— Мам, я тебя очень люблю.

— Я тебя тоже.

Вика, не раздеваясь, прилегла на диван в гостиной и моментально заснула.

Вика проснулась очень рано. От неудобного положения на мягком диване у нее затекла рука и болела шея. Она присела, растерла левое плечо. Потом вскочила и подошла к окну. За ним чернело типичное петербургское небо без единой звезды. Луны тоже не было видно. Белел замерзший Крюков канал, освещенный с двух сторон неяркими фонарями. Снег прекратился, но новый день обещал быть хмурым. По пустой набережной проехал фургон. У Вики защемило сердце, на глазах навернулись слезы. Она несколько раз глубоко вдохнула и плотно сжала губы, чтобы не расплакаться. В это трудно поверить, но она в Петербурге, в огромном доме, который по счастливой случайности принадлежит ей.

Вика приняла душ, с удовольствием натянула чистую футболку. Прошла на кухню. Заглянула в холодильник. Обнаружила там молоко, яйца, колбасную нарезку, сыр, овощи, пакет сока и бутылку минеральной воды. Поискала на полке геркулес, но нашла только гречу. Есть хотелось ужасно, даже желудок заболел. Попивая мелкими глотками газированную воду из стакана, она по-быстрому сварила два яйца в мешочек. На мелкой терке измельчила сыр и огурец. Заварила зеленый чай с жасмином. Только успела позавтракать, как в дверь позвонили. Кто это в такую рань? Оказалось, что Максим. Он вошел с двумя переносками для животных и поставил их на пол.

— Добрый день, Виктория Андреевна! Вот здесь видеокамера включается, — показал он на небольшой экран. — Вы просто так дверь не открывайте. Чужие здесь не ходят, но мало ли что. Я через калитку с вашим соседом прошел. Первая кнопка — это ворота, вторая — входная дверь. Вот здесь нужно нажать, чтобы открыть калитку.

Вика понажимала кнопочки. Система наблюдения с разных ракурсов показывала весь двор и часть улицы возле ворот.

— Поняла.

— Я вам питомцев привез.

Вика присела на корточки и заглянула в переноски. В одной из них бегал и попискивал темный зверек. В другой — очень длинной, больше метра — стояла тишина.

— Кто там?

— Мангуста Клеопатра и крокодил Гена.

Вика встала и с удивлением посмотрела на Максима. Он тоже поднялся.

— Вы шутите?

— Нет.

— Я думала, речь идет о кошке или собаке. Зачем Ванессе дикие животные?

— Она говорила, что для дела.

— Вы знаете, чем она занималась? Вчера сосед, Тимур, тоже что-то о деле говорил.

— Вам лучше у Кирилла Сергеевича спросить, — смутившись, сказал Максим. — Насчет животных не бойтесь. Крокодил живет в специально оборудованной комнате на втором этаже. Иногда его нужно на ночь выпускать. Он умеет сползать и подниматься по лестнице. Он тихий и робкий. Сам старается не попадаться на глаза.