Мы сидели в машине возле моего дома.

Вика продолжала плакать.

Я притянул ее к себе и просто обнимал, но это никак не спасало ситуацию.

— Ты достойна лучшего… Дело было всегда во мне, ты же это понимаешь? А ты замечательная.

— Ой, оставь эту розовую чушь для какой-нибудь другой дуры, — улыбнулась она, ударив меня слегка по груди. — Не утешай меня, — и снова разревелась.

Я как никто другой понимал ее, не раз бросаясь под поезд несбывшейся любви и каждый раз с одной и той же женщиной.

Я также понимал, что слова тут были излишни.

Что бы я сейчас не сказал, все не то.

Это нужно просто прожить.

— И вообще… Чего это я… Ты сам пойдешь и все объяснишь моим. Не хочу и дальше во всем этом унижении принимать участие… Пожалуй, с меня хватит. Еще слушать папу, который обязательно напомнит мне о том, что предупреждал меня, что мне еще рано замуж, да и вообще, что ты слишком старый для меня…

— Старый? Он так говорил?

— Ой, Роберт, тебе сейчас именно это интересно? — шмыгала она носом, продолжая лежать у меня на груди

— Хорошо, — улыбнулся я, поглаживая ее макушку. — Не переживай по этому поводу. Сделаю все в лучшем виде.

— И не забудь сделать акцент на том, что это Ты козел… — смеялась она и плакала одновременно.

Я слушал ее шутливые колкости и немного отходил от своих тягостных переживаний и грузных мыслей, хотя осознавал, что еще было не время расслабляться.

Впереди по-прежнему ждало неопределенное будущее, которое могло подкинуть еще херову тучу неподъемных задач…

Роберт

Я прилетел в Москву, никому не сообщив о своем приезде.

Руслана еще не выписали, а Дана продолжала находиться рядом с ним в больнице денно и нощно.

У меня были запасные ключи от ее квартиры, поэтому я, планировал остановиться у нее, почему-то скрыв от нее самой этот факт, когда мы еще днем говорили с Даной по телефону.

Я открыл дверь и на мое удивление в квартире горел свет.

Наверно, Дана забыла выключить.

Больше ни имея сил поразмыслить о чем-то еще, я равнодушно стал разуваться, как вдруг дверь ванной комнаты открылась и тут передо мной пристала сама хозяйка квартиры.

— О, господи, ты меня до чертиков напугал, — воскликнула она, держась за область сердца, прикрывая свое голое тело полотенцем.

— Привет, — я тоже был удивлен ее появлению. Но больше меня беспокоил ее внешний вид, возможность лицезреть который вот так вот нагло в упор, я давно был лишен. — А ты чего дома?

— Отпустили на ночь. Вот лежала, отмокала в ванной…

Кажется, она поймала на себе мой кровожадный, ну или просто жадный, изголодавшийся взгляд и стала поправлять полотенце в области груди.

— А ты давно прилетел? Чего не предупредил? — зарделась она.

— Не думал, найти тебя здесь… — сказал как есть.

— Погоди, что у тебя с лицом? — Дана резко переключилась, ринувшись ко мне рассматривать оттек, который уже практически спал, а шрам все еще прикрывал пластырь.

— А, это… пустяки…

— Ну, как же, пустяки… И чет я по телефону не замечала твоих боевых ран, — размышляла она, будто разговаривала сама с собой, просто видимо вслух. — А если серьезно?

— С девушкой расставался… — серьезно не мог ответить на ее вопрос из-за нелепости произошедшего в день получения травмы.

— И как на это реагировать? Мне тебе посочувствовать или поздравлять? — продолжала она смотреть на меня, при этом проводя аккуратно, еле задевая кожу, кончиками пальцев в области отека и шрама. — Да, нехило так…

— Я пройду? С ног валюсь жутко.

Я очень хотел куда-нибудь приземлиться своей пятой точкой.

Ноги почему-то не хотели меня слушаться, а я походил на немощного старика.

Кажется, я действительно за тот короткий срок, который мы не виделись вживую, сильно постарел. По крайней мере, я себя чувствовал старым и больным. А еще мне все время хотелось жаловаться на свое состояние.

Чем не старость?

— Ой, прости, конечно. Так, я сейчас переоденусь и вернусь к тебе.

— А мне и так норм… — пытался я еще шутить, не понимая насколько это уместно, учитывая, что она была почти полуголая, а мы друг другу даже непонятно кто.

Вот бы завалить ее сейчас, задрать это полотенце и вставить ей.

Кажется, озабоченный подросток внутри меня делал попытки выселить ненадолго моего престарелого мужчину.

Она только ухмыльнулась и исчезла в глубине квартире, напоследок махнув мне своим хвостиком, которым являлась ее аппетитная попка, которая даже через махровую ткань будоражила мою фантазию.

Я дошел до дивана, который стоял в гостиной и просто плюхнулся в него, закрыв глаза от бессилия.

— Роб, — через какое-то время позвала меня Дана, нависая надо мной так близко, что я чувствовал ее дыхание на своей коже и млел. — Ты голодный наверно? Может, закажем чего. Дома, сам понимаешь, шаром покати.

Не открывая глаза, я интуитивно дотянулся до ее руки и потянул к себе.

— Ой, — Дана плюхнулась рядом.

Я притянул ее к себе еще ближе и обнял.

— Роберт?

— Давай просто так посидим, — не имея возможности распахнуть веки, говорил я куда-то в пустоту, продолжая удерживать ее в своих объятиях. — Та-а-ак хорошо…

Без слов, она прижалась ко мне, окольцевав меня в области талии, обнимая в ответ.

По телу тут же побежал приятный холодок от соприкосновения с ее все еще влажными волосами, выводя мурашки в свет.

Секунды, минуты…

Я чувствовал биение ее сердца, которое, казалось, билось в унисон с моим в каком-то сдержанном ритме.

Ловил ее аромат, наполненный приятными и нежными цитрусовыми нотками.

Слышал ее дыхание, которое превращалось в музыку и находило отклик даже в глубинах моих молекул.

Секунды, минуты, станьте вечностью!

Такое простое и все же безудержное счастье…

Дарьяна

— О-па! — Роберт поднял меня на руки, и мы вошли в номер отеля. — Ну, это традиция такая, невесту нужно вносить в дом на руках.

— Так мы же не дома…

— Так. Отключаем нашу зануду, — он поставил меня на ноги, наконец, и тут же прикоснулся к моим губам, которые сегодня уже прилично потрепались от этих бесконечных «Горько!».

— Устала просто жуть, — присела я на край кровати, когда мой новоиспеченный муж оторвался от меня.

— И не говори… — выдохнул он, также присаживаясь рядом. — Так, давай-ка помогу тебе расстегнуть это красивое, но совершенное лишнее в данный момент платье.

Он поцеловал меня в плечо, потом развернул спиной к себе и начал возиться с пуговицами на свадебном платье.

— Господи, это что за предохранитель? Тут же сто и одна пуговица. Нельзя так издеваться над молодоженами в их первую брачную ночь.

А «ночь» у нас и вправду была первая.

Ну, не считая всех тех предыдущих, многолетней давности.

Роберт сказал как-то, что никакого секса до свадьбы.

Я думала, он шутит так, а оказалось, вполне себе говорил серьезно.

Начал с того, что устроил нам целый марафон со свиданиями, желая, по его словам, нагнать упущенное.

— Я хочу, чтобы у нас были нормальные отношения. Свидания, первые поцелуи, признания. Потом я зову тебя замуж… — он сделал паузу, будто проверяя мою реакцию на свои слова. — А уже после все остальное. Хочу пожить, как обычный смертный человек с его простыми человеческими радостями… — смеялся он, говоря об этом. — Ибо у меня ощущение, что мы начали не с того…

И он держался. А я вредничала по началу, и не могла удержаться от того, чтобы не поприставать к нему. Но после пары его отказов, все же сдалась и присоединилась к его, как мне тогда казалось, странной игре. А потом настолько втянулась, что стала получать истинное удовольствие от всего того, что он задумал.