Дарьяна

Мы с Робертом оказались в какой-то мрачной комнате. И таковой она была от того, что весь интерьер, включая стены и пол, был выполнен в каких-то темных оттенках. Если эта была его спальня, то она явно была воплощением потаенных уголков души своего хозяина.

Он скинул меня бесцеремонно на широкую кровать, которая была, судя по всему, не заправлена или ее уже успели расправить. Я легла на пастельное белье, которое, между прочим, тоже было черно-угольного цвета.

Да, обстановка располагала…

У кого-то красные комнаты, а у кого-то — черные.

И чего мне ждать дальше?

Терялась я в догадках, ибо Роберт не предпринимал никаких действий, а просто пожирал меня своим звериным взглядом, откровенно и без стеснений рассматривая каждый участок моего обнаженного и мокрого тела, поглощая всю меня без остатка.

Казалось, что его зрачки расширились до такой степени, что от его синих глаз не осталось и следа. Теперь они были просто черными, от чего общая картина выглядела еще более зловеще.

Моя фантазия разыгралась, подкидывая моему воображению разные, не совсем радужные сценарии. От этого одновременно на меня набросились и страх и смущение. Но и понимание того, что все это не мешало мне и дальше желать близости с хозяином этого дома.

Внезапно все же смущение взяло вверх и встало во главе всех остальных переживаний, и я начала рефлекторно прикрываться руками, скрещивать ноги, хотя при этом не сводила своего взгляда со спортивного тела Роберта, тоже голого и мокрого, в конце концов, остановившись на его эрекции.

Он естественно это заметил.

— Приласкай его, — мягким голосом обратился он ко мне, снова привлекая внимание к своим глазам.

Я хотела переспросить, но не осмелилась. Вместо этого просто посмотрела на него озадаченно.

— Дана… — Еще мягче произнес он, будто лаская мое имя и при этом гипнотизируя меня своим взглядом, не оставляя мне не единого шанса.

Меня смутила его просьба, и это можно было заметить по щекам, залившимся краской. Но если быть честной до конца, я почувствовала неловкость больше не от его просьбы, а от собственных желаний, потому что я и сама этого хотела, а он будто только прочитал мои мысли и подчинился моим желаниям.

Я потянулась к его мужскому органу. Взяла его, горячего и твердого, двумя руками и после, смакуя, поглотила его своим ртом. От чего Роберт издал рык, схватив меня болезненно за затылок.

И в этот момент в него будто вселился сам дьявол, его движения стали весьма грубыми и резкими. Я пыталась сдерживать его порывы, упираясь об его раскачивающиеся бедра, но у меня не хватало сил на эту борьбу. Он входил очень глубоко, вызывая рвотный рефлекс, от чего я умоляюще стонала, прося о пощаде, потому что не было сомнений, что вот-вот и меня вырвет. И это легло бы на меня очередным позорным пятном.

Да, именно так я бы восприняла подобную ситуацию.

Слезы хлынули из глаз. Даже не от душевного отчаяния, а от физического дискомфорта, который доставлял мне Роберт в тот момент, игнорируя мои попытки остановить его.

Но, слава богу, эти пытки закончились быстро.

Роберт также быстро и резко поднял меня на ноги и жадно поцеловал в губы, будто извиняясь за свою оплошность и безудержные порывы.

Также резво он сел на край кровати и потащил меня за собой, ловким движением сажая меня на себя и вводя внутрь меня свою твердую плоть. Это было не сложно сделать, из меня уже водопадом сочилась моя природная смазка, выступая доказательством моего чрезмерного возбуждения.

Он сжал мои бедра, двигал ими взад-вперед, а я помогала ему, схватившись руками за его широкие плечи.

Как приятно чувствовать его внутри.

Приятно?

Нет, это слово совершенно не подходило к этой ситуации. Оно было слишком скупым и невзрачным для описания того, что именно я чувствовала…

Я не успевала следить за его движениями и уж тем более предугадать следующие его действия. Я лишь вылавливала его рык от наслаждения, что только сильнее меня возбуждало. Он походил на торнадо, который все сносил за собой, и в который я разрешила себе броситься, идя на поводу своих первобытных желаний.

Роберт буквально разрывал мою грудь зубами, небрежно кусая и дергая мои соски. Вдавливал мои ягодицы с такой силой в себя, что я могла прочувствовать всю длину его полового органа своим влагалищем.

Боль сливалась с необъяснимым удовольствием, которое я даже клетками мозга ощущала. Мой оргазм не заставил себя долго ждать.

— А-а-а… — Я вцепилась в него, обхватив мертвой хваткой его шею.

Но Роберт не стал останавливаться, он и дальше продолжал двигать моими бедрами, пока новая волна наслаждения не настигла, накрывая меня с головой.

Ого. Второй раз подряд.

Мурашки бегали даже внутри головы.

Я только успевала кричать и жадно хватать ртом воздух, которого в комнате совсем перестало хватать.

Снова и снова.

В его руках я была подобно тряпичной кукле, он мог делать со мной все, что угодно. И он делал. В разных позах. И мне нравилось, что я даже не успевала передохнуть ни на секунду.

И целовал. Так целовал…

Я поняла, что мало чего до этого знала о поцелуях. Будем откровенны, ранее это были какие-то жалкие подобия.

А эти его:

«Смотри на меня»

«Дана»

На вдохе. На выдохе. Шепотом. Нежно.

Голова шла кругом.

В меня вселилось нечто похотливое и игривое. Вот я над ним, вот под ним, после где-то рядом, сбоку. Внутри меня уже все настолько отекло и набухло, по ощущениям, что каждое движение становилось еще более чувствительным, а стоны, исходившие из меня, становились более протяженными. И Роберт такой сексуальный,

страстный,

грубый,

нежный,

разный все никак не хотел останавливаться.

Это была и пытка и наслаждение одновременно.

Садо или просто мазо, чистой воды.

И я уже даже не помнила, как все закончилась, и как я по итогу вырвалась из этого плена страсти и отправилась в мир снов…

Роберт

Я переложил Дану в соседнюю спальню. После еще немного посидел возле нее, наблюдая за тем, как она спит.

Бред какой-то.

Растрепанные волосы были раскинуты по воздушной подушке, реснички подергивались, на щеках все еще лежал румянец, а губы горели цветом страсти, снова заманивая меня в свои сети. Я снова их коснулся. Осторожно, нежно. Казалось, что если я этого не сделаю, то не смогу больше дышать. Со стороны, я наверно выглядел как умалишенный…

Оказавшись в своей комнате, еще долго не мог сомкнуть глаз, добирая эмоции после нашей сумасшедшей близости, снова и снова погружаясь в эти приятные воспоминания.

Только эта девочка может так сводить меня с ума.

Я думал, что Дана — всего-навсего мой незакрытый гештальт, и после одного раза мое наваждение пройдет, но, судя по всему, я сильно просчитался. Желал ее, как безумный с тем же душевным трепетом, который властвовал надо мной еще в школьные годы.

Меня это беспокоило. Я не должен идти на поводу этих чувств, ибо ни к чему вселять надежду глупому сердцу того мальчишки, внутри которого, кажется, все еще что-то жило к той самой черноглазой девчонке.

Утро.

Я готовил кофе на кухне, вылавливая приятную тишину, которая царила в пространстве.

Я обожаю это чувство покоя.

Наверно, поэтому я любил бывать один. Кто-то страшится одиночества, уединения, я же наоборот, всегда наслаждался всеми этими состояниями.

Но! Сегодня я был не один. На втором этаже, в одной из комнат спала Дана. Ее присутствие в доме сбивало все настройки моих привычных утренних ритуалов.