В тот момент по его щеке скатилась слеза.

— Про-сти… мне очень жаль… — сказав это, он закрыл глаза и будто перестал дышать…

Дарьяна

6 лет спустя

— Такое редко, но случается, мне очень жаль, — голос глав врача звучал будто эхом.

— Ага, — только и сумела я вымолвить, переваривая удручающие новости.

— И в этот раз мы не сможем использовать его стволовые клетки. Нам понадобится сторонний донор… И… я уже отправил заявку, — утешающий взгляд смотрел на меня исподлобья.

Знаю я этот дежурный взгляд.

Не в первый раз приходится иметь дело.

— И как долго нам ждать донора?

— Точно не смогу сказать. Сами понимаете, очередь может быть… А как насчет отца ребенка?

Я вскинула брови к верху, будто меня спросили о чем-то крайне неприличном.

— Я поняла, Дмитрий Евгеньевич, будем значит готовиться к новым испытаниям, — не желая отвечать на его вопрос, тут же вскочила я со своего стула, чтобы попрощаться и уйти.

Сейчас мне срочно нужно оказаться на свежем воздухе.

Отдышаться, пустить в мозг кислород и начать думать, а не эмоционировать.

Оказавшись на улице, я жадно начала глотать воздух одновременно и носом и ртом.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Мне нужна была максимально трезвая голова, потому что на кону стояла жизнь самого родного мне человека.

Я набрала номер Лены, нашей няни.

— Лен, ты можешь задержаться еще у нас? Я не смогу сейчас приехать. Дела кое-какие возникли, — наврала я ей, не желая откровенничать, хоть она и была в курсе всех событий.

Просто не сейчас.

Сейчас я не была готова что-либо обсуждать.

Ни с ней, ни с кем-либо еще.

— Да, конечно, Даша. Что сказал врач?

— Давай потом, при встрече, хорошо? — сказала, как отрезала и бросила трубку.

Ехать домой и показываться перед Русланом в таком удручающем состоянии было недопустимо. Вот я и решила скоротать время где-нибудь в другом месте, соврав Лене о несуществующих делах.

Аппетита совсем не было, но, несмотря на это я остановила свой выбор на кафе.

Так и просидела в нем с чашечкой кофе весь вечер, делая вид, что работаю.

Благо ноутбук был с собой.

Решив, что няня уже должна была уложить сына спать, я поехала домой.

Добравшись до своей квартиры, я нашла Лену в гостиной, которая на тихой громкости смотрела что-то по телевизору. Заметив мое возвращение, она сразу же отвлеклась.

— Привет, — подходя ближе, приветствовала она меня.

— Привет, — обратилась я ей в ответ уставшим голосом. — Спит?

— Ага.

— Не капризничал?

— Не-а. Как только коснулся головой подушки, тут же уснул.

— Отлично. Спасибо тебе, Лена, ты меня выручила. Надеюсь, ты поела?

— Да, спасибо… Ну что, какие новости? Что сказали в больнице?

Я вдохнула воздух в легкие, чтобы произнести это страшное слово.

— Рецидив…

— Бли-и-ин, мне так жаль Даша, — на лице ее нарисовалась самая настоящая скорбь. Они очень ладили с Русланом, и обожали друг друга с первых дней, когда она появилась в нашей жизни, три года назад, когда ему впервые поставили этот злосчастный диагноз. — И что теперь?

— Будем искать донора… Ладно, сейчас не хочу об этом… — тут же остановила я себя. — Потом поговорим, хорошо? Поздно уже. Твои, наверно, тебя потеряли. Вызову тебе такси.

Лена была студенткой третьего курса. Жила тут неподалеку, где-то в двух кварталах, с родителями. Но время было уже позднее, несмотря на раннюю весну, темнело все еще как зимой, рано.

Когда она ушла я сходила в душ, а после, сделав себе вкусный клубничный чай, засела на кухне, продолжая пялиться на телевизор, который Лена оставила включенным.

Честно, не вникала, что по нему показывают. Просто уткнулась в экран, а мыслями была где-то далеко отсюда.

Понимала, что больше нет смысла и дальше оттягивать неизбежное. Нужно было звонить ему.

Столько лет прошло. Как вообще все это преподнести ему?

Ой, да, не все ли равно тебе?

Он может быть единственной надеждой на исцеление Руслана, а ты сейчас вообще не о том думаешь.

Одернула я себя.

Блин, а если номер уже сменил?

Вот и проверишь!

Прежде, чем нажать на кнопку вызова, я глянула на часы, чтобы убедиться в том, что не слишком поздно. И лишь когда пошли гудки, я вспомнила, что в Сибири как раз таки уже была глубокая ночь.

Черт!

Я тут же сбросила звонок.

Черт, черт, черт.

Испытала испанский стыд за свою бесцеремонность.

И пока бранилась про себя, на телефоне высветился входящий вызов. Все тот же номер.

— Да, — запыхавшись, все еще не отойдя от волнения, ответила я.

— Вы мне только что звонили… — звучал бодрый мужской голос на другом конце провода.

Не спит?

— Д-да, звонила. Привет, — неуверенно произнесла я. Это я… — «Дана», хотела я сказать.

НО!

— Привет, Дана, — опередил он меня.

Дарьяна

Воспоминания

После похорон я была сама не своя. Все время пребывала в какой-то прострации.

Да что уж там говорить, я и сами похороны-то мало помню.

Спасибо маминой единственной подруге, Валентине, которая помогла все организовать. Я бы одна не справилась. Слишком много было переживаний внутри, чтобы заниматься столь непростой задачей, как хоронить своих родных людей.

В голове было настоящее затмение. Мозг не хотел воспринимать реальность и просто отключался, убегал подальше в какие-то другие параллельные миры, лишь бы хоть немного смягчить мою боль.

Я потеряла сразу обоих родителей. Папа даже до больницы не доехал, скончался в дороге, мама еще немного поборолась за жизнь под присмотром врачей и тоже ушла.

Отравление угарным газом. Был таков вердикт.

В силу возраста и имеющихся проблем каждого из них со здоровьем, никто из них не справился.

Вот так они жили долго и несчастливо, и умерли практически в один день.

Это была моя вина. Ведь именно я привела в их жизнь Андрея…

А еще мне становилось паршивее, когда я вспоминала, что накануне желала отцу смерти.

Вот получись, распишись.

Невыносимо тяжело.

Фиговая из меня получилась дочь, наихудшая.

Роберт после полученных травм, перенес сложную операцию и до сих пор находился в коме. Состояние у него было нестабильное, пару раз даже отказывало сердце, насколько я слышала.

Сама я так ни разу и не навестила его в больнице. Вначале было некогда из-за похорон, к тому же шло следствие и допросы, а после и Артур Альфредович сказал, что в этом нет необходимости, объясняя это тем, что в реанимацию меня все равно к нему не пустили бы.

Оставалось только ждать хороших новостей.

Врачи утверждали, что сделали все, что в их силах, теперь дело было за Робертом и его организмом.

Что они еще скажут?

Наконец настал тот день, когда Артур Альфредович позвонил и сообщил, что его брат пришел в себя и более того, он хочет меня видеть.

Я тут же помчала в больницу. Впервые за долгое время, найдя в себе силы, чтобы смочь выйти из дома.

Ну, как из дома, я жила последние дни в номере отеля.

Совсем не хотелось находиться в отчем доме, который к тому же пострадал из-за пожара.

Причиной было, конечно, не только плачевное состояние коттеджа, но и воспоминания о том дне, которые меня преследовали.

Я нашла нужный этаж и палату, а возле нее и… их маму, ту самую Смирнову.

Как только я подошла ближе, она сразу же подняла голову, отвлекаясь от чтения какого-то журнала.

— Дана? — с приветственной улыбкой обратилась она ко мне.