Роберт

Я находился в Москве по рабочим делам.

Завтра утром у меня планировался вылет домой, но на ночь глядя, я мчал в такси к той самой, услышав голос которой все во мне буквально перевернулось и заставило вновь трепетать, дышать, жить.

Я просто поддался давно забытым эмоциям, но радовался этому, потому что ощущал себя живым что ли.

Я уже перестал ждать от нее какой-либо весточки. Слишком долго я жил надеждой, хотя с самого начала мне никто ее не давал. Но что-то глубоко внутри меня теплилось и заставляло верить.

Что есть человек без веры, правда же?

— Я так рада тебя видеть, — обняла она меня несдержанно, как только открыла дверь.

Сказать, что я удивился, ничего не сказать.

Я не знал причину, по которой она предложила увидеться, но то, что она тут же полезет со мной обниматься, я даже в самом прекрасном сне не мог себе представить.

Шесть гребаных лет, Дана! И ты вот так вот просто…

«Привет. Есть важный разговор.»

А теперь еще эти обнимашки.

В памяти всплыл наш последний день, наша безумная близость, когда я думал, что все худшее позади, когда я был абсолютно счастлив и влюблен. Тот день, когда я решил, что хочу прожить с ней всю жизнь и без каких-либо раздумий даже предложил ей выйти за меня замуж… А потом я проснулся… и погрузился в кромешную тьму…

Встретиться она предложила у себя дома, объяснив это тем, что не сможет сейчас никуда выйти. Причину я не стал уточнять.

Думал лишь о том, что вот только когда жизнь вошла в новый виток своего развития, так снова меня догнало старое течение.

Она появилась, как ураган, как бы стоило догадаться, чтобы все снести к чертовой матери и не оставить после себя даже пепел.

Докрутив себя до этой мысли, я стал злиться про себя, пока она приветливо улыбалась и приглашала меня в ванную комнату, которая располагалась сразу же рядом с входной дверью.

— Руки можешь помыть здесь, — указала она мне на дверь, за которой спустя секунды я спрятался, иначе не сказать.

Слава богу, я остался наедине с собой и мог хоть немного отдышаться.

И радовался тому, что вновь ее увидел и злился тому, что она вот с такой легкостью может врываться в мою жизнь, а я при этом даже не в силах противостоять этому.

Мысли вихрем крутились в моей голове.

Пока я безучастно мыл руки, мой взгляд выловил детскую зубную щетку. И только после я вспомнил, что возле входной двери стояла обувь маленького размера. Тогда я не придал этому значения, потому что мой мозг был охвачен другими, более весомыми размышлениями.

Оглянувшись вокруг, я заметил еще много атрибутики, которая указывала на то, что в этой квартире живет маленький человечек.

Это открытие кольнуло мне сердце. Боль была куда хуже даже той, которую я испытал, когда получил ранение, но близка к той, когда Дана ушла.

Я ощутил бессилие. Присел на бортик ванны, уткнувшись лицом в ладони.

Ну, хоть кто-то из нас продолжил жить своей жизнью.

Хотя мне тоже было грех жаловаться и уж тем более упрекать ее в этом, я ведь тоже был без пяти минут женатый человек.

И что я тут делаю, спрашивается?

То- то и оно…

— Роб, ты там в порядке? — неожиданно ее голос раздался за дверью.

— Иду, — только успел я произнести, и снова увиделся с ней.

— Кофе? Чай? Покрепче, к сожалению, ничего не могу предложить. Потому что ничего и нет, — и снова это приветливое выражение лица.

Встретились, блин, два закадычных друга.

— Кофе, пожалуй, — сухо выдавил я, все сильнее сомневаясь в своем решении приехать сюда.

— Как обычно?

— Да…

Как обычно, покрепче. Все равно сегодня мне не уснуть…

Мы прошли через гостиную на кухню, комнаты были смежные.

Квартирка была довольно уютной, но казалась все равно крохотной.

Интересно, это та же, в которой она жила с мужем?

— Присаживайся… — указала она на стул.

Я даже не успел ее разглядеть изначально, был занят совсем другим.

А теперь, пока она возилась с кофемашиной, я стал с интересом наблюдать за ней.

— Ты не особо и изменилась…

— Скажешь тоже… Годы берут свое. Не молодеем, — говорила она дежурные фразы и, кажется, даже засмущалась. — А вот ты изменился.

— Правда?

— Ага, — потеребила она мои волосы, пока ставила чашку с кофе передо мной. Хотя нет она изменилась. Только эти изменения были не внешние, а внутренние. Прежняя Дана себе бы такого не позволила, она, будто стала более раскованной. Чертовщинка, в хорошем смысле этого слова, в ней всегда была, и вот она проявилась во всей красе. Это радовало и удивляло. — Я про седину. Но ты не переживай, тебе она очень идет.

Я стал жутко волноваться, ощущая как вибрация моего сердца передается по всему телу, заставляя его непроизвольно мандражировать. Мало того, что она смотрела на меня так пронзительно, дотягиваясь этим самым взглядом до самых потаенных уголков моей беспокойной души. А еще эти ее прикосновения…по которым я, что уж тут скрывать, скучал, как сумасшедший, но которые, учитывая контекст, были явно лишними.

— А-а… — протянул я, сделав глоток бодрящего напитка, — ребенок? — осторожно спросил я, слегка тревожась, будто вступал на минное поле.

— Кстати, об этом… Собственно, о нем и пойдет речь…

Роберт

Воспоминания

Дана так и не появилась в больнице.

Я злился на брата за его поступок и как будто бы догадывался, что именно из-за этих раскрывшихся подробностей, она и не приезжает.

И уже не понимал, увидимся ли мы с ней когда-нибудь вновь.

А еще смерть ее родителей…

Бедный ребенок…

Столько всего в очередной раз навалилось на ее хрупкие женские плечи.

И как она одна там справляется?

Даночка, приди ко мне.

Но телефон ее по-прежнему был недоступен, в отчем доме она тоже не появлялась. Она будто сквозь землю провалилась.

Из города она точно не могла уехать, так как шло расследование.

Да, и все те, кто мог бы хоть как-то причинить ей вред, были под следствием. Это меня успокаивало, поэтому я не смел ее преследовать.

Конечно, можно было попросить Егора отыскать нашу беглянку. Он бы за считанные секунды узнал об ее местонахождении. Но я останавливал себя от этого опрометчивого шага, уговаривая себя, что ей просто нужно дать время.

Не нужно на нее давить.

Она появилась у меня дома, когда меня уже выписали из больницы.

— Прости, не нашла в себе смелости появиться в больнице, там, где было полно твоих родственников. Да и после последнего инцидента вообще не могла смотреть твоей маме в глаза, не говоря уже обо всем остальном…

Я не задавал лишних вопросов, старался никак не нагнетать обстановку, и без того было непросто сейчас всем нам.

— Мне так жаль, Роберт. Прости меня…

— Тебе не за что извиняться, — подошел я к ней, утешающее обняв за плечи. — Это мне жаль, что я не смог спасти твоих родителей…

— Не говори так. Ты и так рисковал, мог ведь и сам… — она не договорила, просто поникла, будто возвращаясь в тот ужасный день.

Как вспомню…

Как этот упырь держит ее, наставляет на нее оружие…

Дикий ужас охватил все мое жалкое нутро. Каждый дюйм тела, от кончиков пальцев ног до самой макушки головы, источал страх. Страх за жизнь человека, которого я так сильно любил.

Именно в тот момент я остро ощутил, как сильно она мне дорога. До какого-то необъяснимого безумия, сродни психозу.

Казалось, с ее появлением, я даже быстрее пошел на поправку. Я был несказанно рад ее «возвращению», если так можно было выразиться.

Я хотел ее поддержать, стать ей крепким и надежным плечом, не только показать ей, но чтобы она чувствовала, что отныне и навсегда она может положиться на меня, что она не одна, что у нее есть я.