Я была рада, что она не знала о наркотиках. Иначе Стивена исключили бы из школы раньше, чем я успела бы сказать «придурок».

— Конечно, — ответила мама, и её губы дрожали. — Я понимаю.

После этого она почти ничего не говорила, лишь натянуто улыбнулась госпоже Агуда на прощание, прежде чем мы покинули её кабинет. Коридоры были переполнены, и какая-то часть меня глупо надеялась увидеть где-нибудь уродливую голову Стивена, но я знала, что в чудеса лучше не верить. Я снова проверила свой телефон, но от него по-прежнему не было сообщений. Меня охватило беспокойство. Я не могла перестать думать о его носе и о всех возможных проблемах, которые могли возникнуть, если бы он не лечил его.

— Я уверена, что Стивен скоро придёт в себя, — солгала я, ободряюще улыбнувшись ей.

Она встретила мой взгляд с серьёзным выражением лица.

— Мели, мы должны найти его. Ситуация выходит из-под контроля, а Роберт отказывается что-либо с ним делать. — Конечно, мой отец отказался что-либо предпринимать в отношении Стивена. Он давно махнул на него рукой. Он не хотел больше ничего слышать о Стивене, пока тот не изменится к лучшему, поэтому мы не могли полагаться на него как на голос разума.

С другой стороны, не только он был виноват в том, что ситуация вышла из-под контроля. Рядом со мной шла ещё одна виновница, которая до недавнего времени говорила: «Стивен не наркоман». Но у меня не хватило смелости прямо обвинить её в этом.

— Мы найдём его, но ты же знаешь, что мы не можем привлекать полицию, — сказала я, понизив голос и посмотрев на группу студентов, мимо которых мы проходили, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. — Что, если он с друзьями-наркоманами? Или ещё хуже — с этими ублюдками из банды? Его посадят в тюрьму.

Мама сжимала в своих идеально ухоженных руках красную сумочку от Дольче. Было забавно, насколько безупречной была её внешность, так непохожая на её жизнь, которая трещала по швам. Если бы только она старалась со Стивеном так же, как тешила своё тщеславие…

— Я понимаю. Нам нужно найти другой способ. Ты можешь спросить у его друзей. Некоторые из них, вероятно, знают, что он задумал.

Я поморщилась.

— Сомневаюсь, что они стали бы делиться со мной, если бы он решил избегать нас. Кодекс дружбы и всё такое.

Внезапно я заметила, как промелькнули ослепительно светлые волосы. Я остановилась, чувствуя отвращение к самой себе из-за идеи, которая только что пришла мне в голову.

— Кстати, о друзьях Стивена… — Я кивнула в сторону Барби, который был занят спором с кудрявой брюнеткой у своего шкафчика. — Я пойду спрошу его о Стивене, так что дай мне несколько минут.

Она приподняла бровь, заметив, как Барби открыто демонстрирует свое вечное возбуждение.

— Хорошо. Я подожду тебя в машине, — произнесла она.

Когда я приближалась к ним, мои шаги были неторопливыми, а губы кривились в усмешке. Что-то неприятное сжалось у меня в животе, и я была уверена, что это связано с тем, что мне было неприятно видеть, как эти двое почти трахаются так, будто завтрашний день не наступит.

Я не знала, что вызывало у меня большее отвращение — то, как он присасывался к ее губам, словно осьминог, или звуки наивысшего экстаза, которые они издавали. Они были рождены, чтобы сниматься в порно. Я не удивлюсь, если они уже это сделали.

Заметка для себя: проверь, не снимает ли Барби тайно порно. Тогда ты сможешь шантажировать его и править миром.

Я остановилась прямо за ними. Мне бы очень хотелось оказаться где угодно, только не здесь, но как бы я ни старалась игнорировать тот факт, что эта "крыса на стероидах" была хорошим другом Стивена, я не могла просто уйти. За последние несколько месяцев они стали очень близки и проводили много времени вместе. Если кто-то и мог знать о местонахождении Стивена, то это был Барби. Я должна была воспользоваться этим ценным источником информации, даже если это означало, что мне придётся поступиться своей гордостью и совершить то, что казалось преступлением против человечности

— Кхм, — я прочистила горло, но влюблённые продолжали обмениваться своими заражёнными жидкостями. Я изобразила руками воображаемый рог. — Мэйдэй! Мэйдэй! Двое возбуждённых подростков собираются зачать зомби-младенцев прямо в коридоре! Повторяю, двое озабоченных подростков собираются сделать зомби-младенцев прямо в коридоре! Пришлите подкрепление! И очень маленькие презервативы!

Я с удовлетворением отметила, что привлекла внимание всех в коридоре, включая Барби. Он застонал, с трудом оторвавшись от ее губ, и посмотрел на меня через плечо. Его свирепый взгляд и насмешка были не для слабонервных, но, к сожалению для него, я привыкла к подобным взглядам и насмешкам.

— Я бы узнал этот раздражающий голос где угодно, — проворчал он. Мой взгляд невольно упал на его губы. Они были припухшими, как будто он только что целовался с пчелой. Дважды «фу».

— Я рада, что меня узнают. Должна сказать, это признак по-настоящему замечательных людей, — сказала я с усмешкой, которая, как я надеялась, отпугнет всех, кто мог бы принести мне несчастье.

Он повернулся ко мне со скучающим выражением лица и смерил меня взглядом.

— Нет, это признак того, что ты раздражаешь людей, и тебе нечем гордиться. Иди и изводи своего брата, раз у тебя так хорошо получается в последнее время.

Его последние слова оставили во мне глубокое сожаление, но я бы никогда, ни за что на свете, не показала ему, как сильно они меня ранят. Мне хотелось ответить ему тем же, но я понимала, что ради общего блага должна подавить свою гордость и держать язык за зубами. Я искренне надеялась, что жизнь вознаградит меня за это беспрецедентное терпение. Например, неограниченным количеством книг в твёрдом переплете и «Доктором Мартенсом».

— Забавно, что ты упомянул моего брата, потому что именно из-за него я удостоила тебя своим присутствием, — брюнетка фыркнула, и я встретилась с ней взглядом. — Можешь сказать что-нибудь умное, куколка Братц?

Она сморщила нос и скрестила руки на своей маленькой груди, её взгляд скользнул вниз по моему телу.

— Да, в отличие от тебя, я могу сказать много умных вещей, рыбка-капля.

— О-о-о, это просто невероятно! Я не могу этого вынести! Нам следует обратиться в комитет по наградам и попросить присудить тебе первую премию, потому что, честно говоря, у тебя настоящий талант, девочка!

— Ты уже уходишь? — Спросил Барби, прежде чем брюнетка успела ответить. Он скрестил руки на груди. — Ты убиваешь мои мозговые клетки.

Я склонила голову набок.

— Какие клетки, мозговые? Насколько мне известно, у тебя их нет.

— Серьезно, уходи, — Сказала брюнетка. — Ты мешаешь нам.

— О-о-о. Приношу свои извинения твоей вагине, но я не уйду, пока не получу то, за чем пришла.

— Если ты пришла за моим членом, можешь забыть об этом, — сказал Барби. — Я не трахаюсь с уродливыми психопатками.

Я съежилась.

— Зачем мне твой микроскопический член? — Я взглянула на его ширинку. — Я должна предупредить тебя, куколка Братц. Тебе следует держаться подальше от Барби, если ты не хочешь пережить худший секс в своей жизни.

— Убирайся к черту, — процедил Барби сквозь зубы.

Я проигнорировала его слова.

— Стивен ушёл, и я хочу, чтобы ты сказал мне, где он, — произнесла я настойчиво.

Он поднял бровь, его губы искривились в насмешливой улыбке.

— Ты только посмотри на это! Ты просишь меня о помощи. Ты уже не такая крутая, не так ли? Меня так и подмывает снять это на видео, чтобы я всегда мог показать тебе, какая ты жалкая, — произнёс он с явным презрением.

Я поморщилась, сжимая руки в кулаки.

— Терпение, — повторила я себе. — Просто будь терпеливой… И меня так и подмывает придушить тебя, но на этот раз я готова уступить тебе. Просто скажи мне, где он, — повторила я настойчиво.

Он разразился хриплым смехом. Гнев вспыхнул во мне, слишком быстро достигнув поверхности, и я испугалась, что устрою ещё одну сцену прямо здесь и сейчас.