— Не вмешивайся! Это моя жизнь, и я могу делать то, что захочу.

— Нет, ты не можешь! Подумай о своей семье, придурок! Подумай о нашей маме. Она так беспокоится о тебе. Хоть раз в жизни перестань быть эгоистом и подумай о ком-то, кроме себя!

Он нахмурился еще сильнее, и я почувствовала исходящую от него волну враждебности, которая только усилила мою собственную. Мы стояли так близко друг к другу, но, казалось, между нами пролегла пропасть. Я не могла до него дотянуться, не могла заставить его понять, что его ждёт только погибель, если он продолжит в том же духе, и он причинит боль всем нам.

Он посмотрел мне в лицо.

— Знаешь что, сестренка? Ты и наша глупая мать можете отправляться прямо в ад и наслаждаться собой…

— Мисс Брукс! Немедленно остановитесь! — Воскликнула директор Агуда.

Кто-то обхватил меня сзади и прижал к себе. Знакомое чувство страха и ярости охватило меня, заставляя сердце бешено колотиться.

— Отпусти меня! — Закричала я, извиваясь и брыкаясь.

— Успокойся, черт возьми, — прорычал Мейсен Браун мне на ухо, крепко сжимая меня в объятиях.

Успокоиться? Теперь, когда он был здесь, он только усугублял ситуацию. Просто он должен был стать свидетелем этого. Это должен был быть человек, которого я ненавидела больше всего. И еще больше я ненавидела то, что он поднял на меня свои мерзкие, грязные лапы.

— Отпусти меня! — Я дернула головой назад, сумев схватить его за челюсть с достаточной силой, чтобы он отпустил меня.

Он отшатнулся.

— Сукин…

Я развернулась с поднятым кулаком, готовая ударить и его тоже, но директор Агуда остановилась прямо передо мной.

— Мисс Брукс, немедленно прекратите, или будут последствия!

Я замерла, тяжело дыша.

— Черт возьми, — пронеслось у меня в голове. Я огляделась. Все смотрели на меня с удивлением и растерянностью на лицах. Но что действительно меня беспокоило, так это то, что я не смогла сдержать свой гнев, а директор сидела в первом ряду. Просто отлично.

Я опустила руку, отступила назад и оглянулась через плечо на Стивена. На его лице читались боль и отвращение. Из его теперь уже заметно искривленного носа текла кровь, и я была уверена, что он сломан. Острая боль сожаления поселилась в моей груди.

Я обещала себе, что никогда больше не ударю его. И все же мы были здесь, а я даже и не поняла как сделала это.

— Стивен, я… — начала я.

— Держись от меня подальше, Мелисса, — ответил он.

Мое сердце замерло.

— Я больше никогда не хочу тебя видеть, и я серьезно это говорю, — сказал он, развернулся на каблуках и зашагал прочь.\

Моя гордость подсказывала мне остаться на месте и позволить ему дуться сколько угодно, но его слова прозвучали слишком… слишком категорично. Нет, я не могла позволить ему уйти вот так, поэтому бросилась за ним:

— Стивен, подожди!

Но директор остановила меня своим непреклонным тоном:

— Вы останетесь здесь, мисс Брукс. — Я остановилась, не в силах возражать. — Мистер Брукс, вы тоже! — Добавила она.

Стивен, не обращая на нее внимания, исчез за углом, не сказав ни слова и даже не взглянув в ее сторону. Я тихо выругалась и повернулась к миссис Агуда.

— Это возмутительно и неприемлемо, — сказала она, а затем посмотрела на Мейсена: — С тобой все в порядке?

— Да, — ответил он, устремив на меня пристальный взгляд, который, как я предположила, он приберегал для своих злейших врагов. Он потер челюсть, явно раздраженный моим движением, которое, к сожалению, не оставило даже синяка.

Я скривила губы и окинула взглядом его дизайнерскую белую рубашку и темные джинсы. Они были слишком обтягивающими и демонстрировали его мускулы, что привлекало многих девушек в округе. Однако все эти усилия были напрасными, потому что я ненавидела в нем абсолютно всё. Отвращение — слишком мягкое слово, чтобы описать мои чувства. Мейсен Браун, известный также как Барби, был одним из самых популярных и востребованных парней в школе Ист Уиллоу. Но, насколько я могла судить, он был просто бесполезным человеком, с венерическими заболеваниями и абсолютной глупостью. Он был груб, высокомерен и неразборчив в связях. Если бы я могла, то с удовольствием изгнала бы его с этой планеты. Предпочтительно, с помощью нескольких громких звуков, которые я бы направила ему в лицо.

— Я требую объяснений — сказала директор.

— А что тут объяснять? — Ответил Мейсен, прежде чем я успела что-либо сказать. — У неё серьёзные проблемы с агрессией. Она постоянно бьёт учеников.

Что за… Моя кровь закипела в венах.

— Это неправда! Он лжёт!

— Конечно, я не лгу. Вы сами это видели, миссис Агуда. Мне повезло, что она ничего не сломала, чего, держу пари, не может сказать её брат. Всем очевидно, что у неё серьёзные проблемы — те, которые можно решить только с помощью смирительной рубашки.

Я сжала кулаки и, не задумываясь, шагнула к нему, но затем взглянула на миссис Агуда. Она, нахмурившись, смотрела на мой кулак. И я немедленно разжала пальцы.

Проклятье! Успокойся, девочка. Просто успокойся на секунду.

Я глубоко вздохнула. Затем ещё раз.

Я могу вести себя цивилизованно, всё в порядке.

— Он лжёт, — спокойно повторила я.

Она встретилась со мной взглядом.

— Основываясь на том, чему я только что стала свидетелем, мне трудно поверить, что мистер Браун лжет. В мой кабинет. Сейчас же.

— Но…

— Никаких но.

— Видите? Она даже слушать не хочет, — подстрекал Мейсен.

Мой глаз задергался.

— И ты говоришь, что я лгу. Ты всегда говоришь о травле, но в тот момент, когда что-то идёт не так, как ты хочешь, ты становишься Халком.

Этот придурковатый идиот просто обязан быть здесь, чтобы добавить масла в огонь. Он просто обязан был это сделать!

— Ты лживый кусок дерьма, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Достаточно, вы оба, — сказала директор Агуда.

Мейсен ухмыльнулся, как будто я его позабавила, и это взбесило меня ещё больше.

— Продолжай доказывать, что у тебя не всё в порядке с головой…

— Заткнись! — Я бросилась к нему и толкнула его в плечо. Он не сдвинулся ни на дюйм, а его глупая ухмылка стала ещё шире.

— Хватит! — Повторила директор.

— Я тебя ненавижу! — Воскликнула я.

— Мисс Брукс!

Я снова толкнула его в плечо.

— Перестань улыбаться!

— Мисс Брукс, вы отстранены от занятий!

— Я собираюсь… — начала я, но затем до меня дошли её слова, и я замера. Улыбка Мейсена стала шире, чем фарфоровая.

Отстранена?

Я повернула голову и уставилась на неё. Что это было за колдовство?

Она приподняла брови.

— Привлекла твоё внимание? Хорошо. А теперь я предлагаю тебе изменить своё отношение и сию же секунду проследовать за мной в мой кабинет, если ты не хочешь более сурового наказания.

Я усмехнулась, но мне было не до смеха. Совсем.

— Позавчера было первое апреля.

Она уставилась на меня совершенно серьёзно.

— Я не шучу. — Она взглянула на Мейсена. — Ты можешь идти.

Мейсен кивнул, его глупая улыбка всё ещё не сходила с лица.

— Пока-пока, — одними губами произнёс он, отсалютовав мне двумя пальцами и ушёл.

Я НЕНАВИЖУ ЕГО.

Я открыла рот, чтобы накричать на него, но миссис Агуда подняла руку.

— Я не хочу слышать от тебя ни слова, — сказала она, указывая в сторону лестницы.

Я закрыла рот. Как же я ненавижу Мейсена Брауна! Я желала, чтобы он упал с лестницы и сломал себе шею. Трижды, для надежности.

Я последовала за директором, стараясь говорить спокойно, но внутри меня всё кипело. Я злилась на своего брата за то, что он постоянно создавал проблемы. Я злилась на Мейсена за то, что он был здесь и постоянно действовал мне на нервы. И я злилась на себя за то, что не смогла добиться большего успеха.

И вот теперь меня отстранили от занятий.

Я достала свой телефон и проверила приложение. Стивена нигде не было видно, и мне не хотелось думать о том, что это значит. Я лишь надеялась, что у него хватит ума обратиться к врачу, чтобы хотя бы поправить нос. Чувство вины охватило меня. Я поняла, что перестаралась. Этот человек заслужил наказание за то, как он отзывался о нашей маме, но… сломанный нос — это уже слишком.