Его глаза застыли, губы скривились в усмешке.

— Ты можешь быть еще более неблагодарной? — Спросил он, пытаясь встать, но затем поморщился и выругался, опираясь на одну руку и колено.

Я больше не могла терять время. С усилием я оторвалась от него и встала на ноги, торопясь отнести Пиги домой. Пиги начал сопротивляться, извиваясь и брыкаясь, когда я попыталась посадить его в переноску. После двух попыток мне всё же удалось затащить его внутрь. Я закрыла боковой люк переноски и, не оглядываясь, бросилась к дому.

Элай ждал меня у клетки средних размеров, которая стояла в гостиной.

— Это клетка, которую мы используем, когда он здесь, — сказал он. — Не могла бы ты принести полотенце и вытереть его, пока он не простудился?

— Конечно, — ответила я и отправилась за чистым полотенцем в шкафчик в прихожей, оставляя за собой лужицы дождевой воды на полу.

Когда я возвращалась, то заметила Мейсена, который зашёл в свою комнату. Внутри меня всё сжалось, когда я мельком увидела его спину, прежде чем он закрыл дверь. Его белая футболка была разорвана и испачкана кровью, вытекавшей из двух длинных горизонтальных порезов.

Я сжала руку в кулак.

— Чёрт.

Схватив полотенце, я вернулась к Пиги, виновато закусив губу. Вытирать его было непросто: он пытался убежать от меня каждые несколько секунд. Я посмотрела на вход в гостиную, надеясь увидеть Мейсена, но он так и не появился, и у меня неприятно заурчало в животе.

Он спас меня от травмы, а я даже не поблагодарила его. Вместо этого я повела себя как настоящая стерва. Отлично. Теперь я чувствовала себя просто ужасно.

Я тщательно вытерла Пиги и посадила его в клетку. Я и сама была совершенно мокрой, поэтому решила поискать сменную одежду, но сначала нужно было решить более важные вопросы.

— У тебя есть аптечка первой помощи? — Спросила я у Эли.

— Да, она в ванной. А зачем она тебе? — Ответил он, нахмурившись.

— Это для твоего брата. Ничего серьезного, просто небольшой побочный эффект, — добавила я, видя его озабоченное лицо. — Тебе нужно что-нибудь еще?

— Нет, не сейчас.

— Тогда я вернусь через секунду, — сказала я и пошла за аптечкой, потирая руки, чтобы согреться.

Мое сердцебиение ускорилось, когда я остановилась перед дверью Мейсена. Хорошо. Я могу это сделать. Так я отплачу ему. Это было безумие, но безумные времена требовали безумных мер, или как там говорится.

Я внимательно осмотрела свою чёрную рубашку, чтобы убедиться, что она не просвечивает, ведь мне не хотелось, чтобы он видел мой лифчик. К счастью, всё было в порядке. Фу.

Я постучала в его дверь, но не стала ждать разрешения войти, так как сомневалась, что оно когда-либо последует. Я открыла дверь и шагнула внутрь, но, увидев его, замерла. Он сидел на своей кровати, одетый лишь в сухие спортивные штаны, повернувшись ко мне обнажённой спиной. Я не могла отвести взгляд от его кровавых ран, перемежающихся с паутиной старых шрамов на безупречно сложенной спине, и мой желудок сжался от волнения.

Он посмотрел на меня через плечо и сказал:

— Я не разрешал тебе входить.

Я медленно сглотнула. Теперь, когда не было ни паники, ни страха, я смогла осознать, каким тёплым было его тело, прижатое к моему на холодной мокрой земле, и как крепко он держал меня, защищая. Моё сердце подпрыгнуло. Он действительно защитил меня.

Закрывая за собой дверь, я почувствовала неуверенность, и это было незнакомое мне ощущение. Было что-то ужасно интимное в том, что я находилась в его маленькой комнате, вдыхала аромат его освежителя воздуха, а он сидел полуголый на своей кровати. Что-то, чего я не могла точно определить, притягивало меня.

— Я знаю, — произнесла я странным, тихим голосом. — Я просто хочу тебе помочь.

Его глаза расширились, прежде чем он взял себя в руки и состроил раздраженное выражение лица.

— Мне не нужна твоя помощь, — ответил он, отвернувшись.

Я подошла к его кровати, с моих губ чуть не сорвалась резкая отповедь, но я снова почувствовала усталость. Всегда в борьбе. Он помог мне, а теперь был ранен. Я просто не могла остаться в стороне.

— Я знаю, — ответила я, на мой взгляд, довольно покладисто. — Думаю, это лучший способ отблагодарить тебя. Ты был прав, как бы мне ни было неприятно это признавать. Я была неблагодарной.

— Ни хрена себе, — произнес он.

Я взглянула на него и уже было открыла рот, чтобы выразить своё недовольство, но потом вспомнила, что должна быть лучше. По крайней мере, в этот раз.

— Я пришла, чтобы помочь тебе, — произнесла я сквозь зубы.

Он бросил на меня удивлённый взгляд через плечо.

— Ты действительно хочешь помочь? Это удивительно.

Я прикусила щеку.

— Не стоит так волноваться. Поверь мне, я лучше буду есть червей, чем изображать медсестру. Но ты истечёшь кровью до смерти из-за меня, и, как бы мне ни хотелось, чтобы это произошло, и чтобы мы могли отпраздновать это, будет справедливо, если я помогу тебе, — закончила я фразу, и от нервозности мой голос стал невнятным.

Он закатил глаза и повернулся боком, чтобы посмотреть на меня. Мой взгляд сразу же упал на его грудь, и мне пришлось с трудом отвести глаза, отгоняя от себя образ его рельефных, подтянутых мышц.

— Я не собираюсь умирать от потери крови, — произнёс он.

Не смотри на его грудь. Она некрасива. Очень некрасива.

— У тебя по спине будто струится водопад. Это, безусловно, так и выглядит.

— Даже если бы я умирал, я бы не хотел, чтобы ты была моей медсестрой. Ты совсем не сексуальна, что делает тебя ужасной медсестрой по умолчанию.

Мое сердце упало. Он говорил мне об этом по меньшей мере дюжину раз, и я никогда не задумывалась об этом дважды, но по какой-то глупой причине сейчас я была расстроена.

Я заставила себя не показывать этого на лице.

— О, да? Так же, как и восемьдесят процентов настоящих медсестер. Тебя никто не учил не верить всему, что ты видишь в порно?

Он ухмыльнулся мне.

— А откуда ты знаешь, что в порно? — Он приподнял бровь. — Только не лги, что не смотришь его.

— Смотришь порно, сладенькая? — Его голос донесся из той ночи, и я замерла, увидев его и темноту леса позади него.

Я это чувствовала.

Вкус его слюны.

Его губы на моих.

Пелена тьмы.

Мои руки так сильно сжимали аптечку, что, казалось, она могла в любой момент треснуть. Я ослабила хватку и дважды глубоко вздохнула, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Затем я снова сосредоточилась на Мейсене, который наблюдал за мной с чрезмерным вниманием.

— Ты хочешь, чтобы я тебя подлатала или нет? — Спросила я резко. — Я больше не буду уговаривать.

Его пристальный взгляд задержался на мне на несколько мгновений дольше, чем следовало бы, и я была на грани того, чтобы вспылить и бросить в него аптечкой. Я чувствовала это — он читал меня, как открытую книгу, и теперь, когда он стал свидетелем еще одной моей слабости, он собирался…

— Отлично, — сказал он. — Только давай быстрее.

Я выдохнула воздух, который задерживала, одним судорожным вздохом. Я действительно это делала. Я собиралась подойти к нему ближе и даже дотронуться до него, и не потому, что собиралась надрать ему задницу, нет. Возможно, мне было бы лучше подняться на Эверест голой, в самых суровых погодных условиях, без воды и еды. Его дверь теперь выглядела как волшебный портал, который увел бы меня от надвигающейся катастрофы, но я должна была быть в брюках для больших девочек. Сбежать было невозможно.

Я уже собиралась сесть на его кровать, но он резко встал и произнес:

— Нет, ты не будешь сидеть на моей кровати.

Я нахмурила брови. Не то чтобы я хотела сидеть на его кровати, но его слова меня разозлили.

— А почему собственно нет? — Спросила я.

Он указал на мою мокрую одежду.

— Очевидно, потому что ты насквозь промокла. Я не хочу, чтобы ты испортила покрывало.

Я посмотрела на свою одежду, с которой капала дождевая вода. Она стекала по всему полу. Усмехнувшись я медленно подняла взгляд, поставила аптечку на тумбочку, и с наслаждением плюхнулась на его кровать, двигая задницей влево-вправо, чтобы сделать покрывало как можно более влажным.