Мы сели на капот рядом друг с другом. Где-то вдалеке щебетала птица, дополняя мирную мелодию природы, которую не нарушали проезжающие машины.

— Я не боялся смерти. После смерти Эммы у меня не осталось других причин жить, кроме как из мести, и я думал, что если умру, то все будет хорошо. Я буду свободен от травм и боли. Но в том доме, рядом с тобой, я впервые боялся умереть. Я боялся оставить тебя, и моей последней мыслью перед тем, как я потерял сознание, было то, как бы я хотел снова тебя увидеть.

Горько-сладкое чувство сдавило мою грудь. Я переплела свои пальцы с его. Я никогда не забуду этот момент, блеск в его глазах, когда он сказал мне, что любит меня, прежде чем поток смерти утащил его.

— У меня появился второй шанс на жизнь, и я не хочу терять ни секунды. Я не хочу терять тебя. Я хочу видеть тебя. Твою улыбку. Твои прекрасные глаза. Хочу слышать твой сладкий смех. Твои песни. Я хочу всего этого и даже больше, поэтому я решил поступить в Колумбийский университет. Я хочу поехать с тобой в Нью-Йорк».

Мой пульс удвоился. Я схватила его за предплечья, готовая взвизгнуть и подпрыгнуть от волнения.

— Правда?

Он улыбнулся.

— Правда.

— Правда, правда?

Он усмехнулся.

— Ммм.

— Да! — Я подняла кулак в воздух и громко поцеловала его в губы. — Да, да, да! — Он рассмеялся, когда я осыпала его лицо поцелуями. — Мы оба едем в Нью-Йорк!

— Да. Я имею в виду, я не знаю, мое ли это дело, потому что меня никогда ничего не волновало, но мне нужно с чего-то начать. Может, получится так, что мне это понравится.

Я облизнула губы, представив себе Блейка в костюме в зале суда.

— Ммм, ты был бы сексуальным адвокатом.

Он приподнял бровь.

— Кто тебе сказал, что я собираюсь стать адвокатом? Может, я стану прокурором и буду сажать гребаных ублюдков за решетку.

— Еще лучше. Ты накажешь всех этих убийц и будешь выглядеть сексуально, пока будешь это делать. — Моя улыбка погасла, когда я внезапно вспомнила о его связях с бандой. — Но подожди… а как же банда?

Он стал серьезным.

— Это еще одна вещь, которую я хотел тебе сказать. Я говорил с Ти вчера вечером.

Я подняла брови.

— Ты говорил?

— Да. Я говорил с ним о том, чтобы уйти из банды.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Они тебя «выкинут»?

Его губы изогнулись в уголке.

— Не совсем.

Сначала я подумала, что неправильно его поняла.

— Нет? Но как? Почему?

Он нежно посмотрел на меня.

— Помнишь шрам под моей татуировкой?

Круглое пятно, похожее на шрам от пули.

— Да.

— Я получил его, когда кто-то пытался убить Ти некоторое время назад. Я стоял рядом с ним, когда это произошло, поэтому я инстинктивно отреагировал и заслонил его, приняв на себя пулю за него.

Я уставилась на него.

— Ты принял на себя пулю за него?

Он слегка улыбнулся.

— Сумасшествие, да? Я до сих пор не знаю, почему я это сделал. Может быть, я пытался положить конец своей жалкой жизни, а может быть, я действительно пытался защитить его. В любом случае, он был мне должен, и он сказал, что если я когда-нибудь захочу уйти, он отпустит меня. Жизнь за жизнь. Но я не хотел уходить, потому что жизнь там помогала мне отвлечься от моих проблем и справиться с тревогой. Но что еще важнее, она позволила мне копать глубже на Бобби Кью и его ребят. — Он посмотрел на темное небо, которое теперь было украшено несколькими звездами. — Когда Хейден захотел уйти, я пошел к Ти и сказал ему, чтобы он отпустил Хейдена вместо меня. Но он не хотел этого слышать, сказал, что так это не сработает. Я не мог помочь Хейдену.

Мое сердце ныло. Он был готов сделать все для людей, которые ему были дороги. Эмма. Хейден. Я.

— Но в конце концов, это оказалось хорошо, — сказала я ему, и он посмотрел на меня. — Потому что Хейден выжил, и ты можешь уйти без последствий.

— Верно. Так что теперь я официально вне банды. Я свободен.

Да, да, да! Я начала подпрыгивать на капоте, смеясь как дурочка. Ему не придется рисковать своей жизнью. Он был свободен.

— ДА! — Я хлопнула в ладоши. — Мы должны это отпраздновать!

— Определенно. — Он улыбнулся и положил руку мне на талию, его взгляд был полон обожания. — Ты потрясающая, ты знаешь это?

— Не больше, чем ты.

— Нет, ты самая потрясающая. Самая милая, самая заботливая, самая вызывающая привыкание… — Его губы нежно коснулись моей щеки. — Ты отдала мне свое сердце и помогла мне, когда мне больше всего нужна была помощь, не задавая вопросов. Я никогда не забуду тот момент в школьном подвале, когда ты помогла мне справиться с панической атакой.

Он обхватил мою голову руками.

— Может быть, именно это заставило меня влюбиться в тебя. — Его голос упал до шепота.

Я втянула воздух, опустив глаза к его губам, прежде чем он поцеловал меня, медленно пробуя меня на вкус. Все мое существо было наполнено любовью к нему, которая росла с каждым днем. Каждый день он давал мне новую причину быть счастливой, и я наконец смогла полностью понять слова Сары с ее дня рождения.

Любовь устойчива. Она может родиться на земле, наполненной ненавистью и негативом, и все равно выжить. Она может изменить человека, и, увидев, как Блейк наконец позволил себе исцелиться и стать счастливым, я поняла, что любовь — это не только ловушка. Это не только нежелательные чувства, которые держат вас в месте, из которого вы хотите сбежать. Это также может быть исцеление и второй шанс. Это может быть дверь в новый мир, которая позволяет нам расти и становиться сильнее, чем когда-либо.

Среди всепоглощающего негатива наши сердца сумели найти дорогу друг к другу. Нам удалось найти убежище от всей боли и взрастить нашу любовь, и теперь мы были свободны любить друг друга без каких-либо ограничений, которые держали бы нас в оковах.

Его глаза были почти такими же темными, как небо над головой, когда он отстранился, чтобы посмотреть на меня. Его руки томно бродили вверх и вниз по моим рукам.

— Итак, если я действительно такой удивительный, что я получу за это?

Я приложила палец к губам, притворяясь, что думаю.

— Хм. Дюжину поцелуев?

Его глаза сверкнули от удовольствия.

— И?

Я опустила подбородок.

— И? Давай подумаем… секс?

Он усмехнулся и провел пальцем по моей нижней губе.

— Тонны его, да. И?

Я усмехнулась в недоумении.

— Хочешь большего?

Он ухмыльнулся.

— Абсолютно.

— Я позволю тебе снова выиграть у меня в «Монополию».

— Я выиграл ее честно и справедливо, но, конечно, я бы с удовольствием выиграл снова. Ну и что? Что еще?

Моя улыбка была широчайшей.

— Хорошо, я поняла. Ты хочешь, чтобы я спела для тебя.

Его тлеющий взгляд согрел меня.

— Бинго.

Мое сердце забилось в груди. Моя тревога перед выступлением выплеснулась наружу, но я обещала, что спою для него сегодня, и я хотела увидеть благоговение в его глазах, когда сыграю ему свою новую песню.

Я слезла с капота и открыла заднюю дверь, чтобы достать с заднего сиденья свою новую гитару.

— Обещай, что не будешь смеяться. — Я села рядом с ним, держа гитару в руках.

Он наклонил голову набок.

— Как я смеялся в первые два раза, когда услышал, как ты поешь?

Мои щеки покраснели.

— Я знаю, что ты не смеялся, но я нервничаю, и хотя я знаю, что ты не будешь смеяться, не повредит напомнить тебе…

Он прервал мою болтовню, прижавшись губами к моим, одарив меня долгим, теплым поцелуем, и мои пальцы на ногах сжались.

— Никогда не нервничай при мне. — Его слова прошептали мне по коже. Наши взгляды встретились. — Я люблю тебя, Джесси.

И вот так мое беспокойство ушло. Я положила пальцы на струны, и мои губы изогнулись в улыбке.

— Я тоже тебя люблю.

Я сыграла первые несколько нот неуверенно, затем более уверенно, и пронзительная мелодия полилась в ночной воздух. Я устремила на него взгляд, тронутая звездами в его глазах, которые соответствовали тем, что усеивали небо, впитывая этот момент.