– Изгнание? – переспросил Вутергур, широко раскрыв глаза. Он не понимал брата, ведь он самый старший из всех. Зачем ему уходить в изгнание?

– Мне нужно обдумать свои цели в жизни, – объяснил Ураг, с грустью просмотрев на брата.

– Я не могу тебя отпустить! – заявил Гулзур, недовольный всем этим. – Ты мой старший сын, ты займёшь моё место!

– Не хочу я быть вождём! После смерти Гримбаша… Не хочу, – огрызнулся Ураг. Затем он посмотрел в сторону брата. – Вутергур не менее славный воин.

Вутергур склонил голову вниз, понимая, что это неправда. Он пока и близко не стоит к мастерству брата.

– Одумайся, Ураг, – умоляла Шинегра, не хотевшая потерять ещё одного своего сына. – Ты не знаешь, что тебя ждёт в изгнании. Останься… Прошу…

Шинегра подошла к сыну, крепко обняла его, не собираясь отпускать.

– Извини, мама. Но я не могу, – отвергнул просьбу матери Ураг. В его взгляде виднелись печаль и чувство вины. – Ты должна меня отпустить.

Шинегра отошла от сына с заплаканными глазами, понимая, что он такой же упёртый, как и Гримбаш. Она не сможет его удержать, как бы не пыталась.

Ураг виновато посмотрел на мать, понимая, что причиняет ей ещё бо́льшую боль. Но тут чаша весов перевесила на решение собственных проблем. Поэтому ему нужно было покинуть крепость.

– Я вернусь, обещаю, – пообещал матери Ураг, приобняв её.

Гулзур не хотел отпускать сына из политических и личных причин. Если он уйдёт, семья начнёт распадаться. А семья в каждой крепости представляет собой силу и единство. И ему не хотелось отпускать Урага… Просто не хотелось.

– Если уйдёшь сейчас – не вернёшься никогда. Ты уходишь в добровольное изгнание. По Кодексу я не имею права тебя принять обратно. Ты это понимаешь? – пытался переубедить сына Гулзур, приподнимая брови.

– Если ты меня не пустишь, то так тому и быть, – согласился Ураг, который твёрдо решил уходить.

– Гулзур, он давно взрослый. И он сам в праве вершить свою судьбу, – объяснила мужу Арга, которая нейтрально отнеслась ко всей ситуации. Она ни поощряла, ни порицала уход Урага.

Гулзур молча кивнул, уже согласившись с дерзким отбытием сына. Повернувшись к Оланве, он обратился к ней:

– Ты что скажешь, провидица? Ты видишь его будущее?

Оланва загадочно посмотрела на вождя, а после на Урага.

– Иди на восток. Ты знаешь куда именно, – посоветовала Оланва, с грустью посмотрев на брата. Ей не хотелось, чтобы он уходил, но оно знала – там его судьба.

Ураг кивнул, понимая про что она. Однако ему надо было попрощаться со всеми. Подойдя к своим младшим братьям, Райсенкарду и Одокару, он встал перед ними на корточки.

– Ты уходишь? – с грустью в глазах спросил Райсенкард, до сих пор не верящий, что брат уходит.

– Ты не можешь просто так уйти! – присоединился Одокар. У него уже виднелись слёзы, медленно стекающие из его глаз.

– Не держи слёзы, братец. Иногда можно и поплакать, – успокоил его Ураг, после чего обратился к Райсенкарду. – Не грусти, братишка. Мы ещё непременно встретимся, – Ураг потрепал волосы младших братьев.

– Ты обещаешь? – спросил Райсенкард, устремив взгляд на брата.

– Обещаю. Если конечно меня отец пустит, – Ураг посмотрел в сторону вождя. Лицо Гулзура было неизменно.

– И куда ты уходишь? – обидчиво спросил Одокар, скрестив руки.

Ураг улыбнулся братьям, после чего обратился к ним:

– Я ухожу на восток, братцы. Возможно вступлю в легион, буду воином в рядах стальных людей. – Когда Ураг затронул тему стальных людей, Гулзур фыркнул. Среди орков ходили противоположные мнения о лакийцах, но именно вождь Гойрана их недолюбливал. – Кто знает, куда меня приведёт судьба. Как подрастёте, можете меня там навестить. К тому времени я там уже освоюсь. Возможно кто-нибудь из вас пойдет по моим стопам, но я не настаиваю. У каждого своя дорога. Может быть мы ещё встретимся. Прощайте, братья, – Ураг обнял младших братьев, после чего встал на ноги и подошёл к Вутергуру.

– Ты может и не самый сильный воин в крепости, но я знаю точно – ты способнейший кузнец из всех, кого я знал. Ты даже превзошёл нашу мать, – обратился к нему Ураг, похлопав по плечу. – Ты обязательно станешь великим воином. Я буду скучать, брат.

– Бывай, брат. Не погибни. Вернись, если сможешь, – пожелал удачи Вутергур.

Ураг улыбнулся, после чего отошёл в сторону, оглядев всё своё семейство. Он старался запомнить эту картину, ибо возможно он в последний раз видит их всех в полном сборе. Все смотрели на него, понимая, что возможно он уходит навсегда. Слишком много печали за последние несколько дней.

– Да будут вести вас боги, – попрощался с семьёй Ураг, сбросив на землю свой браслет.

Райсенкард мысленно желал удачи брату, хоть и не совсем понимал сути его изгнания. Но он надеялся, что у брата будет всё хорошо. А ещё он верил, что Ураг сдержит обещание и вернётся. Мальчик верил, что брат скоро снова будет рядом.

Одокар же не мог простить Урага за его своевольный уход. Он считал, что старший брат попросту бросил их всех. Эту обиду он затаил на него ровно с этого дня. Даже если Ураг вернулся бы завтра, то Одокар ещё долго дулся бы на него.

Шинегра же смотрела на всё это, будучи зарёванной. За последние несколько дней она потеряла одного сына. А тут ещё придётся смириться с тем, что второй сын уйдёт неизвестно куда, неизвестно насколько. И неизвестно, будет ли он жив или погибнет где-нибудь за углом.

Гулзур очень тяжело воспринял уход сына; даже угрозы об изгнании не остановили Урага. Но если он надумает вернуться, Гулзур радостно примет его обратно, несмотря на Кодекс.

Вутергур тоже горевал: без старшего брата и наставника ему теперь не стать великим воином. Ему будет не хватать Урага.

Оланва тоже грустила. То, что она стала провидицей, сделало её странноватой, но не лишило эмоций. Но она знала, что у него всё будет хорошо.

Спокойнее всего отнеслась Арга, хотя ей также тяжело было смотреть на это зрелище.

Однако молодому воину пора в дорогу. Кивнув своей семье на прощание, Ураг взял свои вещи и отправился в долгий путь, полный опасностей и приключений. Неизвестно, куда его приведут ветра перемен.

991 год 4 Эры, март.

Важное место в обществе арокандов занимают воины. Помимо постоянных боевых учений, они занимались охотой, разбавляя их деятельность. Лучшие из них попадали в личную гвардию вождя, составляя элиту войска. Их называли гозхорами.

Конечно, в случае войны в армию могли взять всех желающих, но не всегда. Более всего ценились мужчины и женщины, владеющие оружием. Стать воином мог любой из орков, несмотря на его материальное положение, род деятельности и социальный статус. Но это было не так просто, так как тот, кто им хочет стать, должен был пройти обряд посвящения.

Согласно Кодексу и традициям арокандов каждый проходящий обряд посвящения должен был первым делом достичь двадцати лет – это минимальный возраст. В обществе орков ценились сила и способность выживать, поэтому ритуал был не из лёгких. Его суть заключалась в том, чтобы испытуемый проявил себя с лучшей стороны, показав отменные качества охотника, кузнеца и собственно – воина. Обряд посвящения проходит в марте, в самом начале весны, когда снег ещё не успел растаять. Всего в данном ритуале четыре этапа.

Первый этап – охота. Ароканду предстояло пойти в эту холодную пору за дичью, чтобы проявить себя как воина, умеющего выжить в диких условиях. Перед уходом провидица или знахарка крепости выбирала испытуемому тотем животного, который будет его жертвой и амулетом одновременно. Какой зверь выпадет – шкуру такого зверя должен будет принести воин в качестве трофея. Тут к тому же играет немалая роль везения: может попасться как кролик, так и медведь. Также выбор зверя зависит от племени и клана.

Второй этап проходит в учебных условиях, дабы не было напрасных жертв среди испытуемых. Проводятся поединки, в которых важна не только победа: здесь важно проявить свои боевые качества, смелость и упорство. Обычно для арокандов, прошедших первый этап это не является проблемой, но бывают и исключения. Поединки не смертельные, но периодически испытуемые всё же погибают, хоть и крайне редко.