Эта была самая кровавая битва в моей жизни, хоть и не мне об этом говорить. Спросить того же Урага – он ведь повидал куда больше сражений. А Гримбаш? Он тем более. Но у него уже не спросишь. Неважно. Эта битва надолго отложится в моей памяти, это точно.

Сколько погибших, их не сосчитать. Их тела заполонили всё пространство – куда ни наступишь, везде трупы. И вот же, большая часть убитых это ароканды, мои соплеменники. Кажется, они умирают каждый день в бесполезных сражениях, а могли бы ведь объединиться.

Что я точно решил, так это то, что я больше не хочу убивать собратьев по крови и цвету кожи. Не хочу. Одно дело биться по старым законам богов, а другое – убивать своих на войне. Я хотел бы поскорее уйти в отставку и делать эти несчастные арбалеты. Вот это точно по мне.

– О чём задумался, братец? Ты бился словно волк, загнанный в угол! – подбодрил брата Ураг и подошёл к нему, положив руку на плечо.

Райсенкард промолчал, так как не знал, что ему ответить. Слишком много мыслей нагнетали ароканда, и он не знал с какой бы ему начать рассказывать. О том, что он впервые видит столько трупов или то, что он убивает своих же?

– Я знаю о чём ты думаешь, братец, – Ураг угомонил свой оптимистичный пыл. – Это для процветания этих земель. Ты ведь понимаешь, что далеко не все наши соплеменники хорошо относятся к империи? Вот и пытаются её разрушить, но тщетно. Куда выгоднее дружить с империей.

– Как давно ты сошёл с ума, брат? Как давно тебе стало привычным делом убивать наших соплеменников? – вскипел Райсенкард, резко обернувшись на брата.

– Ты застал мирные времена в Гойране, поэтому многого не знаешь! Свободные племена постоянно воюют между собой. Постоянно! – ответил Ураг, его лицо стало серьёзным. – И наш отец ценой многих жизней положил начало спокойному периоду, чтобы вы, младшие братья, жили в мире! Да, братец, я убивал своих соплеменников, когда ты ещё в пелёнках лежал.

– Тогда почему ты занимаешься тем же самым здесь?

Ураг выдохнул, пытаясь привести мысли в порядок, и продолжил:

– Здесь есть возможность привести всех к миру – дипломатичным путём. Когда-нибудь угаснут недопонимания и расизм. Тогда наши народы смогут жить вместе.

– Ты в это веришь, брат?

– Я не только в это верю, братец. Я этому буду всячески способствовать. Сделаю всё, что смогу.

Райсенкард задумчиво посмотрел на брата: они оба хотели достичь мира, но разными путями. Оба хотели блага своему народу, но, опять же, совершенно разными способами. Райсенкард осознавал, что философия Урага имеет место быть. Однако, в случае неудачи всё может обернуться куда хуже.

– Если ты так за это ратуешь, то я тебе поверю, – прервал тишину Райсенкард, серьёзно глядя на брата. – Но закон должен быть равным для всех, а тех, кто им пренебрегает – следует наказывать. Уже пять сотен лет прошло с момента завоевания, а имперцы никак не уживутся с нашим племенем.

– Так было не всегда, – задумчиво произнёс Ураг, вспоминая прошлое. – Ещё какие-то лет семь-восемь назад было куда лучше. Но последние нападения и грабежи свободных племён обострили взаимоотношения между нашими народами. Власть боится нас и не без причины. Нужно время, чтобы мы смогли окончательно сблизиться.

Райсенкард вроде как даже понял, что точка зрения брата вполне логична, но он не мог согласиться с ним до конца. Старший брат пацифист, а мир иногда требует радикальных методов. Если они не уважают нас, то как мы сможем уважать их?

Однако все эти раздумья можно было оставить на потом. Сейчас дел по горло: ремонт зданий и стен, похороны павших воинов и прочее. А после всего этого ещё нужно возвращаться в Онрейр.

На улице была ясная погода, радующая глаз. Яркие и жизнерадостные лучи солнца освещали торговые лавки ремесленников и торговцев, простенькие и богатые дома граждан, заглядывая даже в тёмные уголки штаба легиона и главной крепости. Земля ещё не успела нагреться, так как ещё на дворе было утро. Вода в реке, на которой стоял город, переливалась блеском отражения солнечных лучей; наблюдая за этой игрой света можно было уйти в мысли с головой. Высокие шпили замка, уходившие в небо, несущее за собой плавно плывущие немногочисленные облака. Если подняться выше, можно было увидеть холмы и одинокие скалы вдалеке. А дальше виднелось море – величественное и загадочное, за которым, казалось, нет ничего, кроме спокойных вод. Но за ним был целый мир. Всё ещё зелёные деревья, кроны которых напоминали о величии природы и древних забытых временах. Лето, тёплое и мягкое лето, которое уже относительно скоро закончится, ибо идёт его последний месяц. Магия августа во всей его красе.

Онрейр. В городе с самого утра начинается движение: люди и ароканды, торговцы и ремесленники, крестьяне и горожане, простолюдины и знать– все чем-то заняты с утра. Также и в одной лавке по производству арбалетов работники трудятся не покладая рук. Это куда спокойнее и безопаснее, нежели служить в легионе на границе с воинственными племенами орков. К тому же заработок вполне себе удовлетворительный; на безбедную жизнь хватает.

Почти два года прошло с той кровавой обороны Силары. Райсенкард после неё ещё какое-то время служил в легионе, сохраняя и совершенствуя свои боевые умения. Его посылали в основном на выполнение заданий средней сложности, но один раз пришлось обнажить клинок против гоблинов-мародёров с севера. Жуткие существа. Однако, после очередного бунта орков-разбойников Райсенкард ушёл из легиона, оставшись при том же звании. Ароканду надоело сражаться, столько сражаться. К тому же у него явно были задатки арбалетчика. Также он заглядывал в библиотеку легиона, потихоньку изучая книги – Ураг смог договориться за него. Конечно же, он не забывал заглядывать на огонёк к брату и его семье. Несмотря на свою деятельность, Райсенкард всё ещё оставался в прекрасной боевой форме, регулярно упражняясь со своими товарищами из легиона: орком Бромзо́гом и полуорком Му́рболом.

Также Райсенкард приобрёл свой собственный дом, где поселился вместе с Крагзутой. Их отношения с каждым днём лишь крепчали; они всё лучше узнавали друг друга, обмениваясь культурным опытом. Возможно, в ближайшем будущем они сыграют свадьбу. Кто бы мог подумать, что всё так получится? Ещё четыре года назад они вовсе не знали друг друга.

Крагзута стала полноценным преподавателем истории и перебралась в городскую школу, обучая грамоте не только орков, но и людей. Девушка была лучом света, так как в последнее время роль образования снизилась. Времена меняются.

Ураг же всё это время пытался добиться уравнения прав арокандов, используя своё влияние, но тщетно. С каждым годом ситуация становилась только хуже, будто новая власть просто ненавидела зеленокожих. Более-менее ещё жилось полуоркам, но им тоже приходится несладко. Даже будучи капитаном, он не мог повлиять на решение вышестоящих сенаторов. Особенно на тех, кто сидел на троне империи в Пра́йдале – до туда не дотянуться.

Райсенкард вместе с боевыми товарищами работал в мастерской, производя не самые худшие арбалеты. Сегодня сделали большой заказ, который они должны были выполнить к вечеру – иначе потеряют в доходе. А мастер, соответственно, может и втык дать.

– Ты там скоро? Мне нужна помощь, – обратился к товарищу Мурбол.

– Да-да, мне нужно сначала закончить с наконечником болта. Буквально пять минут подожди, – ответил Райсенкард, продолжая заниматься делом.

– Чёртов легион. Даже после отставки достанет с этими заказами, – отозвался Бромзог, почесав нос.

– Зато нам за ту же работу платят больше! – заметил Мурбол, посмотрев радостными глазами на товарища.

– Это точно. Но в легионе нам в целом платили больше, – произнёс Райсенкард и улыбнулся. – Мастер не платит нам домом в торговом квартале.

– Точно, точно говоришь. Но заработок тут всё равно достойный! – усмехнулся Мурбол.

– Как по мне, так лучше жить в речном квартале. Там река рядом и нет такого движения людей. Тишь да гладь, – сказал Бромзог, снова почесав нос.