— Ты сильна. Обычному человеку с тобой ни за что не справится.

— Хах, спасибо. Видимо мои многолетние тренировки не прошли даром.

— Не хочешь сразится как-нибудь? — с желанием в карих глазах спрашивает Фана.

— Дружеский спарринг? Хм, это можно устроить.

— Да… дружеский.

— Всё готово, — раздаётся звонкий голос Эмрис за спиной. Девушка садится на корточки перед ведьмой, держа в руках глиняную чашу с кашеобразным жёлтым содержимым.

Карлетт вытягивает ноги по просьбе Эмрис и достаёт из сумки пергамент с чернилами, отправляя матушке письмо и попутно наслаждаясь мягкими, охлаждающими кровоточащие порезы прикосновениями. Фамильяр обматывает ноги ведьмы чистыми тряпками и подсаживается ближе к Фане. У блондинки рассечены губа и бровь и неглубокий порез на руке. Карлетт лениво следит за движениями пальцев Эмрис. Закусив губу, девушка осторожно зачерпывает немного кашицы, аккуратно размазывая по контуру разбитой брови. Намазывает остатки смеси на раненую руку и также повязывает ткань. Фана крутит рукой и одобрительно кивает, но затем хмурится, замечая состояние Карлетт.

— С тобой всё хорошо? — спрашивает блондинка.

Знакомая боль сковывает грудь в силках. Карлетт становится трудно дышать. Она оттягивает ткань на груди в попытках получить больше кислорода. Сердце бешено бьётся, с каждой минутой ускоряя темп. Карлетт чувствует, как на висках выступили капли пота. Тело начинает бить мелкая дрожь. Эмрис подскакивает к ведьме и сжимает её в объятьях, как и в прошлый раз выпуская поток магии. Боль в груди медленно растворяется, сердце возвращает свой привычный темп. Ведьма глубоко вдыхает, приводя сбившееся дыхание в норму.

— Что это было? — почесав нос, спрашивает Фана, прищурившись переводя взгляд то на Карлетт, то на Эмрис.

— Последствия ритуала, — дрожащим голосом отвечает ведьма, отворачиваясь, пряча слёзы в уголках глаз и заглушая кашель в кулаке. — Пойдёмте. Сегодня мы должны дойти до границы Эрданского леса.

Карлетт смахивает влагу с глаз и встаёт, идя в сторону лошадей. Фана и Эмрис следуют за ней.

***

Солнце освещает покрытые лютиками холмы. Воздух пропитан сладким запахом луговых цветов. Одуванчики, валериана, вереница развеваются на холодном ветру, который задувает в одежды, заставляя кожу покрыться мурашками. Лошади идут медленным шагом, фыркая и отбиваясь хвостом от назойливых насекомых.

— Куда вы пойдёте после того, как мы расстанемся, Фана? — спрашивает Эмрис, гладя свою лошадь по гриве.

— Как и всегда, — отвечает блондинка. Светлая коса качается из стороны в сторону при каждом шаге лошади. — Куда глаза глядят.

— И у вас никогда нет плана? — брови фамильяра складываются треугольником. — А если что-то пойдёт не так?

— В этом и заключается главная прелесть, — Фана поворачивается в сторону Эмрис, улыбается и чешет нос. — Всегда сюрприз, что ждёт меня на пути. Это проверка на прочность. Если я не справлюсь, то не могу винить кого-то, кроме себя самой.

Эмрис хмурит брови и задумчиво хмыкает. Её лошадь мотает головой, тряся рыжей гривой, и навостряет уши. Ветер доносит мелодию лютни и переругивающиеся голоса. Из-за холма появляются две чёрные кобылы, запряжённые в фургон вардо. Надпись «Ходячий театр» на синих досках украшена разноцветными звёздами и цветами. Одно из задних колёс сломано. Над ним сидит нифэнец, почёсывая короткостриженые белые волосы. Парень вертит колесо в руках, явно не зная, как его починить.

— Ну что, — сидящий на ко́злах мальчуган с округлым веснушчатым лицом, с хитрым прищуром глаз перебирает тонкими пальцами струны лютни. — Получается?

— Нет, Урс, — отвечает нифэнец, вставая и отряхивая руки от пыли. — Я бард, а не тележных дел мастер.

— Всё равно что бесполезный, — смеётся мальчишка, ловко уворачиваясь от оплеухи. — И что Фуиэль в тебе нашла?

Начав шуточную перебранку, молодые люди не замечают подъехавших к ним наездниц. Карлетт стопорит коня и, кашлянув, спрашивает:

— Вам нужна помощь?

Две пары глаз оборачиваются на голос. Нифэнец поправляет тёмно-фиолетовый жакет, красиво контрастирующий с фиалковыми глазами, и кланяется девушкам. Его белая как снег кожа блестит в лучах солнца.

— Спасибо, милая реи. Вы правы, помощь нам не повредит. Колесо повозки сломалось, но из нашей труппы никто не обучен кузнечным делам, — белёсые тонкие брови складываются печальным треугольником.

— Не переживайте, — говорит Карлетт, спрыгивая с коня. — Магия быстро решит эту проблему.

— О, Альмьоа Альдьера, вы наша спасительница, — нифэнец ещё раз кланяется. Длинные, висячие уши еле заметно подрагивают.

— Ты ещё расплачься, — фыркает мальчишка, с ко́зел наблюдая, как Карлетт лёгким взмахом руки присоединяет колесо к оси, закрепляя его ступицей.

— Не обращайте на Урса внимания, он абсолютно лишён всяческих манер, — нифэнец бросает на мальчишку грозный взгляд. Тот в ответ показывает мужчине язык. — Да и я не лучше. Совсем забыл представиться. Моё имя Турдьэр Иольер.

— Приятно познакомиться, — кивает ведьма. — Меня зовут Карлетт, а это Фана и Эмрис.

Карлетт указывает на спешившихся и подошедших ближе девушек. Фана и Турдьэр обмениваются кивками, а Эмрис подходит ближе к Урсу. Мальчик дёргает плечом, когда девушка протягивает руку для приветствия. Разочарованно сжав губы, Эмрис убирает ладонь и вздыхает. Крылья её носа начинают трепетать. Она фыркает, тряся головой, и смотрит на паренька недоумённым взглядом.

— Ты фамильяр! Но я не чувствую на тебе запаха ведьмы. Как ты?..

— Как не взорвался без хозяина от переизбытка магии? — перебивает Урс, презрительно скривив губы. — Не твоё дело, крысиная морда.

— Этьо быльо очень гьрубо, ёжик, — раздаётся мягкий женский голос с сильным леурдинским акцентом.

Дверь повозки со стуком ударяется о стену. Аккуратно шагая по скрипучим ступеням, из фургона выходит девушка, придерживая округлый живот. Волосы цвета вороного крыла заплетены в замысловатую причёску, а на угольно-чёрной коже белой краской нарисованы листья и завитки. Следом за ней выходят миниатюрная русоволосая девочка в светло-зелёном сюрко и высокий, широкоплечий мужчина, больше похожий на медведя, чем на человека.

— Простить Урса, — обращается нафэнка к Эмрис. Игривые ямочки появляются на матовой тёмной коже щёк, когда девушка улыбается. Стоящие торчком длинные уши украшены золотыми серьгами. — Этьот мальчикь не принимать никого, ктьо не являться частью труппы.

— Фуиэль, душа моя, зачем ты вышла? — Турдьэр подбегает к девушке, обнимая и кладя ладонь на чужой живот. — Мы почти закончили, скоро продолжим путь.

— Я устать сидеть в душной повозьке, мьиори. Тьем более мы хотьели посмотреть, кого сльедует бльагодарить за помощь, — девушка переводит взгляд на Карлетт.

— Не стоит благодарностей. Колесо, конечно, не как новое, но до ближайшего города довезёт точно. А там вы уже сможете обратиться к мастеру — говорит ведьма Турдьэру.

— Благодарю вас, любезная реи, — нифэнец кланяется. — Позвольте представить вам мою жену — Фуиэль Апье и членов нашей труппы — Акиду, Гронхельна и Урса.

Акида приседает в знак приветствия в реверансе, кукольно склоняя голову в бок, а Гронхельн обходится хмурым кивком. Урс же, окинув ведьму неприязненным взглядом, залезает внутрь повозки.

— Как мы можемь отплатить вамь? — спрашивает Фуиэль.

— Не стоит, — качает головой Карлетт. — Помощь должна быть безвозмездной.

Ведьма слышит, как за спиной усмехнулась Фана.

— Вы очьень добры, благьородная реи, — нафэнка кланяется, тут же охая, хватаясь за живот. — Ох, малышь Руиль сегодьня акьтивный с самого утьра.

Турдьэр помогает жене приподняться, мягко поглаживая круглый живот. Девушка благодарно смотрит на мужа, сжимая в тонких, музыкальных пальцах его ладонь.

— Куда вы держите путь? — спрашивает Эмрис.

— В Игг-Сарк, — отвечает Турдьэр. — Там проходит ежегодный конкурс акробатов. Акида будет соревноваться.

Девочка подпрыгивает и, словно невесомая, осторожно приземляется на плечо Гронхельну. Карлетт и Эмрис разражаются аплодисментами.