Сначала ничего не происходит. Карлетт наблюдает за тем, как живая белая пелена окутывает солдата, а затем послышался удивлённый вскрик, лязг металла и задушенный кашель. Главнокомандующий хмурится, жестом приказывает девушкам сидеть в карете, а сам идёт вслед за солдатом. Через несколько минут звуки повторяются. Эмрис испуганно ёжится, начиная плакать и молиться Богине. Карлетт, хватаясь за эфес меча, осматривает карету, подмечая самые уязвимые её точки. Проходит минута, за ней вторая и третья. Метель стонет всё громче, плавно покачивая в своих объятьях ветхую карету. Не вытерпев, ведьма выходит наружу. Эмрис пытается её остановить, но лишь мажет кончиками пальцев по краю плаща.

Снежная буря скрывает обзор, обмораживает кожу. Карлетт щурится, пытаясь разглядеть что-то сквозь белое полотно, с трудом переставляя ноги через сугробы. Тело начинает дрожать. Карлетт не знает, от холода или от слабости это, но старается не обращать внимания на недомогание своего тела, пытаясь найти в снежной пустыне своих временных попутчиков. Внезапно нога ведьмы спотыкается обо что-то твёрдое. Лишь чудом Карлетт удаётся не упасть. Ворча под нос ругательства, девушка смотрит вниз и в ужасе замирает. Под её ногами лежит молодой солдат со сломанной шеей, на которой тёмно-красным отвратительным ошмётком болтается откусанный остаток кожи. В нескольких метрах от солдата с точно такой же раной лежит Одьуф. Карлетт чувствует, как паника сжимает сердце когтистой лапой.

— Нашла! — раздаётся у самого уха хриплый женский голос.

Сердце стучит как бешеное, от страха застревая комком в горле. Карлетт резко разворачивается, но рядом никого нет. Лишь снежинки колют глаза.

— Я тут, — игривым голосом произносит метель. На этот раз справа.

Обернувшись, Карлетт снова никого не застаёт. Ярко выделяющаяся карета безразлично шатается на ветру. Только лошади испуганно смотрят по сторонам и переминаются с ноги на ногу в попытке выбраться из сбруй.

Трясущимися пальцами Карлетт вытаскивает из сумки охотничий порошок, рассыпает половину на ладони, тут же вдыхая. Ведьма чувствует, как магия нехотя сливается с кровью, проходит через всё тело стайкой мурашек. Карлетт прислушивается. За воем ветра и скрипом кареты она отчётливо слышит лёгкие шаги и тихое хихиканье. Глаза замечают в хороводе снежинок мелькающую, быструю тень. Девушка тянется к мечу, выжидая удобный момент для атаки. Взмах. Меч рассекает тонкую ткань вьюги, останавливаясь в нескольких миллиметрах от очерченного кадыка, натягивающего фарфоровую кожу. Медовые глаза смотрят кокетливо, острый клык закусил тонкую нижнюю губу. Девушка высокая, выше Карлетт на две головы. Худа, но сила её тела чувствуется даже через множество слоёв одежды. Белые волосы сплошной волной падают до плеч. Перед глазами Карлетт всплывает образ Фаны. Незнакомка улыбается широко, отодвигает тонким пальцем лезвие от себя и произносит:

— Негоже таким прекрасным девушкам бродить в одиночку, да ещё и в таких опасных местах.

Звук её голоса не уносится быстрым ветром. Наоборот, вьюга будто создаёт вокруг блондинки купол. Хищный взгляд обводит Карлетт с головы до ног, из-за чего та боязливо ведёт плечом.

— Я не была одна, — тихо говорит ведьма, бросая быстрый взгляд на трупы, почти полностью погребённые под снегом.

Блондинка разражается лающим хохотом, а Карлетт осматривает её внимательнее. Взгляд цепляется за нашивку с изображением оскалившей пасть куницы. Несмотря на собачий холод, по загривку ведьмы стекает капля пота. Наёмница перестаёт смеяться и, заметив испуг в серых глазах, радостно скалится.

— Кто? — сипит Карлетт. От осознания, что её кто-то заказал, в горле мгновенно пересыхает.

Блондинка склоняет голову, смешно дуя губы, и пожимает плечами.

— Ты наверняка какая-нибудь важная шишка, да? — тянет она, начиная медленно подходить ближе. Карлетт, напротив, шагает назад, молясь, чтобы ноги не увязли в снегу, и она не упала. — Давно я не видела такой суммы за чью-то голову. Знаешь, мне пришлось перегрызть глотку своему хорошему знакомому, чтобы добраться до тебя раньше.

Наёмница проводит пальцем по щеке, изображая слезу. Она подходит всё ближе, облизывает в предвкушении губы. Бросается вперёд настолько быстро, что Карлетт не успевает даже моргнуть. Шею пронзает болью. Кровь брызгает в стороны, орошая землю красным. Карлетт чувствует, как рвётся кожа, как бешено бьётся вена под чужими клыками. Глухой стук и сдавленное, испуганное ойканье прерывают её мучения. Ведьма падает на колени, хватая ртом воздух. С трудом подняв голову, она видит Эмрис с огромными от страха глазами, из рук которой выпадает обломок доски, и наёмницу, чьё лицо перекосила гримаса злости. Лёгкий взмах руки заставляет Эмрис отлететь в сторону кареты. Хрупкое тело с глухим стуком ударяется о деревянную поверхность, медленно соскальзывает на мягкий снег. Голова безвольно повисает, как у сломанной куклы.

Боль смешивается с отчаянием. Пустой крик вырывается из горла. Губы немеют, пальцы не слушаются. Карлетт не чувствует биения сердца, размытым взором смотря на тело своего фамильяра. Сбоку раздаётся лающий смех. Наёмница что-то говорит, обходит ведьму, поднимая её лицо за подбородок. Ухмыляется. Надавливает большим пальцем на пульсирующую рану на шее и облизывается. Слёзы начинают течь по щекам, но у Карлетт не хватает сил, чтобы поднять руку и стереть их. Безысходность и чувство собственной беспомощности затапливают ведьму с головой, разрастаются в груди огненным шаром, обжигая органы. Она с трудом отталкивает наёмницу от себя. Встаёт медленно, пытаясь удержать равновесие на дрожащих ногах. Блондинка, с интересом наблюдающая за этим, удовлетворённо хмыкает:

— Хочешь поиграть? Я люблю играть. А то убить тебя сразу будет слишком скучно.

Магия этих земель холодная, колючая и неприветливая. Карлетт собирает её по крупицам. Притягивает к себе тонкой струёй, обжигая морозом руки. Пускает по венам жидкий раскалённый холод. Ногти и кончики пальцев покрываются инеем. Посиневшие губы трескаются. Тело начинает бить крупная дрожь. Метель лениво угасает, собираясь внутри Карлетт. Наёмница дёргает головой, смотря, как рассеивается буран. Улыбка медленно сползает с её лица. Она достаёт из-за пазухи клинок и нападает. Быстрая тень проносится рядом с Карлетт. Клинок входит в живот почти до рукояти. Ведьма слышит над ухом победный фырк, а затем истошный вопль, когда холодная снежная магия окутывает женское тело, поднимая его в воздух. Наёмница кричит, царапая ногтями кожу на лице, медленно покрывающуюся льдом. Медовые глаза стекленеют. Хлопья снега разлетаются в разные стороны, когда заледеневшая фигура падает на землю.

Руки безвольно повисают вдоль тела. Карлетт начинает судорожно кашлять. Из-за рта брызгает кровь, тонкой струйкой стекая по подбородку. Карлетт хочет подойти к Эмрис, узнать, как та, но сил хватает лишь сделать шаг и упасть, утонув в мягком снегу. Глаза медленно закрываются. Последнее, о чём думает Карлетт, — надежда, что она больше не проснётся.

*Я говорила тебе! Нужно избавиться от них как можно скорее!

**До порога леса осталось совсем немного

***Стой! Кто идёт?

****Известить короля о прибытии Карлетт Тиндаль

*****Встреча, ха

******Иди проверь

— Как продвигаются поиски Мадвеста? — спрашивает Эрбин у заменяющего пост начальника охраны ведьмага. — Прошло три дня, а его до сих пор не нашли.

— Пока ничего, — чеканит тот. — Все следы обрываются у заброшенного бара, где предателя в последний раз видел господин Арренти. Мы опрашиваем местных. Никто не заметил ничего необычного. Только небольшая группка детей видела кого-то похожего по описанию, но их показания разнятся.

— Магия поиска? — хмурится Эрбин.

— След кончается через несколько метров. Видимо, он наложил на себя заклинание против отслеживания.

Эрбин устало вздыхает, потирая переносицу. Ведьмаг уходит, а раздражение, головная боль и отвратительное чувство невозможности контролировать ситуацию остаются с Тиндалем-старшим. Мужчина выходит из сторожевой башни, вдыхая свежий воздух, пропитанный запахом садовых цветов. Солнце ласково греет кожу, изредка скрываясь за густыми облаками.