— И кто бы исполнял все твои обязанности? Перекинула бы всю ответственность на Диваля? — с улыбкой спрашивает Карлетт.

— Знаешь, я уверена, что у него всё получилось бы просто замечательно, — говорит Марона, зачёрпывая воду ладонью.

Тёплая вода стекает с пальцев, красиво блестя в лучах солнца. От выпрыгивающих из водопада капель солнечные лучи образуют красивый радужный шлейф.

— Моя Шерон! Моя Шерон! — слышится издалека, и ведьмы оборачиваются.

К ним бежит хрупкая короткостриженая девушка. Длинные рукава голубого блио развеваются за её спиной. Рядом летит маленький попугайчик. Его оперение персикового цвета красиво блестит под лучами солнца. Девушка добегает до Мароны и Карлетт и устало опирается ладонями в колени, переводя дыхание.

— Эмрис, дорогая моя, к чему такая спешка? — Карлетт с нежностью смотрит на своего фамильяра, чьи щёки покраснели от быстрого бега, а волосы смешным серым ёжиком торчат во все стороны. Фамильяр Мароны, Диваль, садится ей на плечо.

— Там… Там прибыл господин Тиндаль, Моя Шерон, — отдышавшись, отвечает Эмрис, указывая пальцем в сторону главных ворот.

Карлетт вздрагивает, услышав имя своего мужа, и, подобрав полы платья, бежит в указанную сторону, звонко цокая каблуками туфель по каменной дорожке.

— Этому магу несказанно повезло, — говорит Марона, глядя вслед убегающей подруге.

Диваль на её плече согласно чирикает.

***

Воздух спёрт и пропитан запахом масел. Кровать скрипит и с каждым толчком глухо ударяется о стену так, что свечи в настенном канделябре дрожат. Комнату наполнили звуки влажных шлепков и несдержанных стонов. Маг держит свою жену за бёдра, выцеловывает шею, мажа языком по чувствительному местечку за ухом. Он двигается резко и быстро, оставляя красные отметины на шее и ключицах. Ведьма прогибается в спине, запрокинув голову, и до белых костяшек сжимает прутья кровати. В голове мысли летают хаотичным порядком, превращаясь в сумбурную кашу. Темп усиливается, хватка на бёдрах становится крепче, а толчки резче. Девушка вскрикивает, резко поднимаясь и прижимаясь к мужу плотнее. Уткнувшись в его плечо, она дрожит всем телом, чувствуя теплоту, что стекает по внутренней стороне бедра.

— Всё хорошо, малышка? — Алкей мягко отцепляет от себя Карлетт и, придерживая её за спину, укладывает на подушки.

— Да… — пытаясь выровнять дыхание, отвечает девушка. — Необыкновенно хорошо.

— Рад это слышать, — игриво улыбается маг, разглядывая любимую.

Раскрасневшиеся щёки и каштановые волосы, разбросанные по подушке. Серые глаза блестят, ресницы дрожат, а губы припухли от поцелуев и укусов. Нежная грудь тяжело приподнимается с каждым вздохом. Карлетт протягивает руку, убирая с мужского лица мокрую прядь. Смотрит настолько нежно, что сердце сладко сжимается.

— Ты устал, — говорит ведьма, мягко касаясь кругов под глазами мужчины. — Не думала, что ты приедешь так скоро. Ждала тебя ближе к инициации.

Алкей перехватывает её руку, поочерёдно целуя каждый палец. Задерживает ладонь у губ, щекоча дыханием и колкостью бороды.

— Устал ждать. Хотел поскорее тебя увидеть.

Карлетт улыбается, придвигаясь к мужу ближе, и, грациозно перекинув ногу, садится ему на бёдра. Алкей устраивает руки у девушки на талии. Они молчат, изучая друг друга взглядами и прикосновениями. Передают магию через кончики пальцев. Она льётся мягким потоком, проникает под кожу, отдаётся пульсацией в мышцах. Карлетт мягко убирает волосы мага, открывая лоб. Глаза Алкея под густыми чёрными бровями начинают светиться. Девушка разглядывает переливы золота, нежно целует мужа в щёку и отстраняется, разрушая интимность момента.

Карлетт встаёт, чуть морщась, и подходит к окну, распахивая тяжёлую портьеру. В комнату проникает солнечный свет, освещая кровать, массивный дубовый шкаф, стены, украшенные картинами, и голого Алкея. В полоске света блестит фамильный клинок Алкея, брошенный второпях вместе с остальной одеждой.

— Я хотела бы прогуляться, — говорит Карлетт, наклоняясь, чтобы поднять с пола своё платье. Со спины слышится одобрительное мычание Алкея. — Не хочешь составить мне компанию?

— С удовольствием, малышка, — отвечает маг, вставая с постели и притягивая жену к себе.

***

Солнце начинает клониться к закату, окрашивая Эвдинский дворец тусклой лавандовой акварелью. Нежное розовое марево окутывает дворцовый лабиринт романтичной дымкой. Алкей придерживает жену за талию, зарываясь носом в уложенные волосы. От Карлетт пахнет ландышем и иргой. Магия Алкея тягучая, как карамель, окутывает любимую мягким коконом, оседая на языке хвойной свежестью.

— Как дела на границе? — спрашивает Карлетт, склоняя голову мужу на плечо. Они заворачивают в очередной поворот лабиринта.

— Намного лучше, чем было пару месяцев назад. С учётом того, что чёрный рынок снова активизировался…

— Чёрный рынок? — встревоженно переспрашивает Карлетт. — Разве эта проблема не была решена ещё в прошлом году?

— Мы лишь прикрыли их основные точки, но ты и сама знаешь, что это временное решение.

— Я надеялась, что эта головная боль не вернётся так скоро, — говорит Карлетт, кладя голову на плечо мужа и упираясь взглядом в розовеющий небосвод.

Алкей целует ведьму в лоб и начинает мягко перебирать её волосы.

— Есть и хорошие новости. Получилось наладить контроль за всеми, кто пересекает границу. Теперь каждый беженец обязан пройти специальный опрос, чтобы мы могли узнать чем он будет полезен для Ихт-Карая. Не обеспечивать же нам кровом тех, кто даже не способен дать что-то взамен.

— Очень разумное решение, — кивает Карлетт. — Дай угадаю, это была идея Люмьера?

Алкей цокает, закатывая глаза.

— Неужели, по-твоему я не способен придумать что-то подобное? — журит он жену.

— Дело не в этом. Просто ты не так помешан на благополучии страны, как твоя правая рука.

Алкей кивает.

— В этом ты права. Люмьер становится настоящим фанатиком, когда речь заходит о защите страны. Зато благодаря этому мы смогли уладить вопрос о поставке магриума. Делегацию из Северного Леурдина очень впечатлили наши методы решения проблем, и мы составили новый договор. Начиная со следующего месяца привозы удвоятся.

— Замечательная новость, — Карлетт оборачивается к мужу. — Не мешало бы нам обновить оружейную. А господин Фастон будет рад узнать, что его мечты о курсе кузнечного мастерства будут воплощены в реальность. Целый год он ходил к тебе с этой просьбой. С таким запасом магриума будет возможно построить даже несколько дополнительных корпусов. Учеников с каждым годом становится всё больше, а в академии уже не хватает места.

— Кстати, о мечтах, — говорит Алкей, внезапно останавливаясь. Карлетт замечает предвкушающие хитрые искринки в его глазах. — Закрой глаза.

Карлетт недоумённо хмурится, но послушно прикрывает веки. Слышится шорох, а затем маг берёт руку девушки и вкладывает в неё что-то продолговатое, тяжёлое и прохладное.

— Открывай, — в голосе Алкея Карлетт слышит улыбку.

Ведьма открывает глаза, тут же опуская взгляд вниз, и восхищённо втягивает воздух. Ножны и рукоять кинжала украшены драгоценными камнями и серебристым рисунком из перьев и листьев. Гарда в виде двух крыльев, а на наконечнике триединая луна со сверкающим красным алмазом посередине. Ведьма счастливо улыбается, во все глаза разглядывая подаренный клинок. Алкей наблюдает за ней с влюблённой полуулыбкой. Сердце начинает щемить от нежности. Он аккуратно заправляет выбившуюся прядь чужих волос за ухо и проводит пальцами по щеке любимой. Карлетт застывает, заворожённо смотря в жёлтые глаза мужа.

— Нравится? — спрашивает Алкей.

— Очень! Но как ты узнал? — спрашивает Карлетт, разглядывая лезвие, где у самого основания мелким шрифтом выгравировано название мастерской. — Богиня, сколько же он стоил? Они ведь делают их только на заказ!

— Ну, по этой цене можно было бы купить небольшое поместье, где-нибудь на границе. Но твоя улыбка стоит этих денег.