Я усмехаюсь и отвожу взгляд, чувствуя жжение в глазах. Я не знаю, почему меня вдруг пробило на слёзы.

Может, потому что отец наверняка был горд, помогая Кэшу отреставрировать этот дом так, как ему хотелось? Может, потому что он был рядом с этим парнем, который потерял родителей, бросил школу и воспитывал братьев один? Может, мой отец не был плохим человеком. Может, я тоже не плохая. Может, мы оба просто были ранены и делали, что могли, с тем, что у нас было.

Тот факт, что мы не были хороши друг для друга, не значит, что мы не были хороши для тех, кто есть в нашей жизни.

Кэш открывает кран, наполняя ванну. Я замечаю пакеты, которые он поставил на стойку, и только сейчас понимаю, что там.

Эпсомская соль.

Святой Боже. Этот ковбой набирает мне ванну. С солью. Потому что я устала, у меня болят мышцы, и, как оказывается, он чертовски заботливый и порядочный человек. Интересно, а если я попрошу, он залезет в неё вместе со мной?

Я прочищаю горло.

— Так вот какие у тебя были «запасы»?

— Соль. И уединение. Не был уверен, что у тебя есть такие вещи в Новом доме.

— Думаю, нет.

Кэш высыпает в воду несколько стаканов соли, потом выпрямляется.

Потолки в доме низкие, и он кажется здесь ещё больше, шире.

А ещё он весь в поту.

— Отмокай не меньше двадцати минут, — говорит он, указывая на воду. — Лучше час, так что не торопись.

Он поворачивается, открывает шкафчик рядом с душем и достаёт пару полотенец.

— Оставлю их здесь, на стойке. Тебе что-нибудь ещё нужно?

Я моргаю, потеряв дар речи.

В комнате разливается терпкий, свежий аромат эвкалипта, и сердце сбивается с ритма. Вот что я всегда чувствовала на его коже. Он, должно быть, часто принимает такие ванны.

Кэш снимает шляпу и запускает руку в волосы.

— Что?

Я качаю головой, прищуриваясь.

— Кто ты вообще, чёрт возьми?

Его губы дёргаются в улыбке.

— Твой управляющий. А теперь в ванну.

И, не дав мне времени на возражения, проходит мимо и закрывает за собой дверь.

Глава 18

Кэш

В ловушке

Что там говорят британцы? Сохраняйте спокойствие и продолжайте?

Я стараюсь изо всех сил следовать этому принципу, направляясь на кухню. Ровные, уверенные шаги.

Ровное, уверенное сердцебиение.

Только вот оно ни черта не ровное. И уж точно не уверенное. Пульс грохочет по телу, словно ударная волна, каждый удар — напоминание о том, что прямо сейчас в моей ванной раздевается Молли Лак.

Я наливаю себе стакан воды и залпом выпиваю. Пот стекает по шее и спине. Вздрагиваю, когда слышу глухой звук.

— Прости! — окликает Молли. — Это просто мои ботинки.

Косившись на бутылку текилы у холодильника, я думаю, не сделать ли мне глоток. Или три. Почти четыре часа. Вполне себе ближе к пяти, верно?

Неправильно думать о том, как Молли выглядит, снимая одежду. Совсем неправильно представлять, как она сбрасывает джинсы, как ткань соскальзывает на пол вместе с трусиками.

Она ведь только что рыдала в амбаре, черт возьми. Бедняжка совсем разбита. Мне нужно позаботиться о том, чтобы с ней все было в порядке.

А вот хвататься за текилу, открывать дверь в ванную и…

Нет. Нет, нет. Даже думать об этом не буду.

Так что я глотаю воду и жду, когда это напряжение в теле ослабнет.

Молли сегодня работала на износ. Слишком сильно. Я не должен был позволять ей снова выходить в амбар после обеда. Но позволил. И чувствую себя дерьмово, что не заметил раньше, как ей тяжело.

Вот почему я привел ее сюда. Конечно, мог бы просто отвезти в Новый дом. Молли взрослая женщина. Она может сама о себе позаботиться.

А что, если я хочу позаботиться о ней?

Даже закаленные работники ранчо временами ощущают боль в мышцах. Это всегда неприятно. А у Молли все болит так, что одними таблетками тут не обойтись.

Не перегнул ли я палку, набирая ей ванну? В какой-то части меня гложет чувство, что это уже чересчур. Что я вторгаюсь в какую-то личную территорию. Обычные люди не приглашают своих начальников в свой дом, чтобы те понежились в горячей воде.

С другой стороны, наши с Молли отношения далеки от обычных. Как мне быть нормальным рядом с девушкой, которую я люблю ненавидеть?

Только я ее больше не ненавижу. Я… сам не знаю, что чувствую. Но знаю одно: я не оставлю ее одну, плакать в ванной.

Я мог бы уйти. Наверное, даже должен. Еще куча дел в амбаре. Несколько звонков, на которые я не ответил за день.

Но ноги не двигаются. Вместо этого я вешаю шляпу на крючок у двери, беру телефон, благодаря Wi-Fi в домике мне не нужен рация, и набираю Дюка, который наверняка сейчас в Новом доме, перекусывает.

— Все сделаю, — говорит он после того, как я отдаю ему распоряжения. — Сойер и Элла заглянули, попрошу их помочь.

— Поцелуй за меня малышку. Увидимся за ужином.

— Ты в порядке? — Дюк делает паузу. — Я видел, как ты уходил с Молли.

— Я буквально вынес ее из амбара, чтобы она перестала работать. Она себя загнала.

Дюк усмехается.

— Что-то мне подсказывает, ты был не против нести ее.

— Заткнись.

— Она в порядке?

— Я разберусь.

— О, еще как разберешься.

— Я вешаю трубку.

— Вы бы классной парой были.

— Пока, Дюк.

— Только полегче с ней, ладно? Нам нравится Молли. Конечно, у нее сомнительный вкус на мужчин…

— Почему? Потому что ты ей не нравишься?

Брат смеется.

— Потому что ей нравишься ты.

— Заткнись, — повторяю я, хотя сердце пропускает удар. — Я ей не нравлюсь. Мы просто… работаем вместе.

Дюк откровенно хохочет.

— У тебя голос странно прозвучал, когда ты сказал, что остановил ее от работы.

— Я просто не ожидал, что она так надорвется, вот и все.

— Дочь Гарретта? Серьезно? Та, которая вставала в четыре утра почти каждый день, пока была здесь?

Я стону.

— Она совсем не такая, какой я ее себе представлял.

— О, да. Заговор закручивается.

— Никакого заговора нет. Если не заткнёшься, завтра весь день будешь навоз грести.

— Это ты всё ещё не повесил трубку.

— Вешаю!

— У тебя в домике презервативы есть, да?

— Отвали.

Я бросаю взгляд в конец коридора, на дверь ванной. Чёрт, а у меня вообще есть презервативы?

Неважно, есть они или нет, потому что я не собираюсь трахать Молли. Даже если мой член сразу оживляется при этой мысли.

— Безопасность превыше всего, — нараспев говорит Дюк. — Вы там не тормозите, а здесь мы всё под контролем держим.

— Не забудь проверить систему орошения у главного дома.

— А ты не забудь повеселиться. Судя по тому, как вы танцевали…

Мой палец дрожит, когда я жму на красную кнопку, заканчивая звонок. Бросаю телефон на столешницу и выдыхаю. Напоминаю себе, что моя задача — сделать так, чтобы на ранчо все чувствовали себя в безопасности, включая Молли.

Часы над раковиной тикают. Кажется, я никогда не возвращался домой так рано. Обычно мой вечерний распорядок — это холодный душ и борьба со сном после шести вечера.

Принять душ я сейчас не могу — Молли в ванной. И я слишком на взводе, чтобы отдыхать.

Я слышу, как она выключает воду. Раздаётся лёгкий всплеск, наверное, она залезает в ванну.

Голая.

Мысли в голове сталкиваются в панике. Это была плохая идея. О чём я вообще думал? Как у неё выглядят мокрые груди? Ты извращенец. Ей нужен комфорт, а не оргазм.

Но разве оргазм не помогает чувствовать себя лучше?

Я прогоняю эту мысль. Девушка вымотана. Последнее, что ей нужно — это оргазм. Разве что я был бы осторожен…

Я могу быть осторожным.

Не успеваю осознать, как уже открываю холодильник и хватаю пиво. Может, и текилы придётся плеснуть, если мысли не перестанут бегать по кругу.

Сажусь за крошечный кухонный стол и начинаю отвечать на письма с телефона. Колено подпрыгивает. Пиво охлаждает, но с этими долбанными мыслями не справляется.

Шмыг.

Я отрываю взгляд от текста, который пишу местному механику. Мне не послышалось? В домике тихо.