Глаза Пэтси загораются.

— О! Кстати о Рэттлере! Мы играем там завтра вечером. Молли, ты должна прийти. Мы, если так можно сказать, просто чертовски хороши.

— Вы играете? — Молли снова хмурится. — Ты гитаристка или…

— Пэтси и Салли в группе Frisky Whiskey, — поясняю я. — И они реально, реально хороши.

Молли улыбается Пэтси.

— Как будто мне было мало причин тобой восхищаться. Это просто круто! Я приду. — Затем переводит взгляд на меня. — Если только ты не собираешься туда.

Пэтси мягко толкает меня локтем.

— Кэш давно там не был.

— Но это не значит, что мне не хочется вернуться, — бурчу я. И это правда. В каком-то смысле. Я не скучаю по похмельям, но мне не хватает живой музыки. И танцев. И ледяного пива.

— Хм-м, — Молли постукивает пальцем по подбородку. — Может, тогда я всё-таки не пойду.

Я поднимаю руки.

— Тогда я тоже не пойду.

Молли ухмыляется. Меня охватывает желание схватить её за лицо и… Чёрта с два. Хватит фантазий о её губах. Хватит фантазий о Молли вообще.

— Тогда я пойду, — говорит она. — Я обожаю живую музыку. Спасибо за приглашение, Пэтси.

Господи, какая же она избалованная.

Хотел бы я ненавидеть это в ней так же сильно, как три дня назад.

Глава 11

Кэш

КОЗЛЯТА И ПЛОХИЕ РЕШЕНИЯ

Я насквозь пропотел, когда вхожу в кухню в Новом доме позже этим утром.

Обычно я бы переоделся или быстро принял душ. Но я опаздываю, потому что Дюк умудрился шлёпнуться на спину, пытаясь провернуть какую-то дурацкую выходку.

Он решил заехать на лошади прямо в прицеп, в последний момент схватиться за край крыши, подняться, а потом эффектно спрыгнуть на землю.

— Будет классное видео, — сказал он.

Я посмотрел на него.

— Какое ещё нахрен видео?

Вместо «создания контента» Дюк оказался на спине в пыли, постанывая, потому что из него выбило весь воздух. К счастью, он цел. Но этот цирк занял полчаса, которых у меня не было.

Потом, когда у прицепа спустило не одно, а сразу два колеса всего в километре от стойла, ушло ещё полчаса.

И вот теперь я здесь — весь в поту и грязи, матерюсь как сапожник и мечусь по дому, пытаясь успеть всё сделать.

Класс Эллы должен приехать с минуты на минуту. Нужно приготовить бутылочку для жеребёнка. Отнести в стойло перекус и соки, а заодно и пледы для пикника, которые где-то тут валяются.

Обычно со всем этим помог бы Сойер. И Пэтси тоже. Но Сойер ведёт колонну машин от детского сада к ранчо, а Пэтси в стойле, заканчивает паковать подарочные мешочки для детей.

Хотя вся эта затея вообще-то была моей. Элла каждый день приходит из школы и с упоением рассказывает про животных, о которых они узнали. На прошлой неделе это были белые медведи. Неделей раньше — бабочки.

Я подумал: а почему бы в этот раз не поговорить про лошадей? А заодно и показать детям настоящих.

Сойер связался с учителями Эллы, и они были в восторге. Конечно, для нашего городка это не такая уж новинка — классы постоянно возят на ранчо. Но с рождением жеребёнка это стало чем-то особенным.

Я дико хочу есть и пить, но у меня нет на это времени. Захожу в кладовую и чуть не врезаюсь в Городскую Девчонку.

Она вздрагивает, а из открытой упаковки в её руках сыплются крекеры.

— Да чтоб тебя, Кэш, ты опять за своё!

— За что?

Я бросаю взгляд на её розовое платье и коричневые сапоги. На сапогах красные и розовые сердечки. Смешно, но мило.

Наклоняясь, она подбирает крекеры.

— Вваливаешься в комнаты и пугаешь людей до чёртиков.

— Мне некогда. — Я задираю футболку и вытираю лицо, потом показываю на упаковку сока за её спиной. — Можно взять?

Молли выпрямляется и смотрит на меня. Вернее, на мой голый живот. Её взгляд скользит по коже. Я чувствую, как тело откликается. Стараюсь не обращать на это внимания, но это дурацкое ощущение в бёдрах и паху никак не проходит.

— Тебе… нужна новая футболка, — она облизывает губы.

Я отвожу взгляд и натягиваю футболку обратно. Она прилипла ко мне, как вторая кожа.

— Нет времени. Соки, пожалуйста. Дети скоро приедут.

— Ты напугаешь их своим вонючим видом. Ты пахнешь дерьмом. И лошадьми.

— С утра их было предостаточно. Дети ждут перекус.

— Соки и крекеры? — Она поднимает свою упаковку. — Тут их было штук семьдесят, так что я подумала, что можно украсть одну.

— Элла без ума от них. Как и Дюк с Райдером. Соки, пожалуйста.

Молли откладывает крекеры и стряхивает крошки с рук.

— Как насчёт того, чтобы ты переоделся? Или, что ещё лучше, принял душ? А я отнесу всё в стойло.

Я упираю руку в бедро.

— Я сам.

— Ты всегда так говоришь. Поверь, тебе нужна новая футболка. Встретимся в стойле. — Она зажимает упаковку сока под локтем. — Что-нибудь ещё взять?

Я просто смотрю на неё.

Заносчивая Городская Девчонка предлагает помочь? Она что, проявляет заботу? Доброту даже? Так же, как с Пэтси утром на кухне? И как позавчера с Уайаттом и Сойером в стойле?

— Там ещё пледы для пикника были.

— Поищу.

Я прищуриваюсь.

— Где подвох?

— Без подвоха. Просто хочу посмотреть на детёнышей. И человеческих, и козьих. — Она прищуривается в ответ. — А теперь марш в душ, Кэш.

— Ты точно справишься? — Я киваю на сок и крекеры.

Молли закатывает глаза и обходит меня.

— Господи, ну и вонь.

Я запрыгиваю в вездеход и жму на газ.

Через десять минут я уже снова в нём, только что из душа, натягиваю свежую футболку.

Когда я подъезжаю к стойлу, там вовсю кипит жизнь. У меня на душе теплеет, когда я вижу десяток трёхлеток, облепивших загон, где Уайатт разместил коз и их детёнышей. Родители стоят рядом, потягивают лимонад, который, чёрт побери, разливает Молли.

Она насыпает лёд в стаканы, наливает лимонад и раздаёт его родителям и работникам ранчо, болтая с ними, будто она тут хозяйка.

— Ты чем это занимаешься? — спрашиваю я.

Она поднимает на меня взгляд, высыпая лёд в очередной стакан.

— Ты помылся. Отлично. Теперь пахнешь получше.

Честно говоря, я и сам чувствую себя лучше. Постоянная сухость в глазах от недосыпа после душа кажется не такой раздражающей.

— Я спрашиваю, чем ты занимаешься?

Брови Молли сдвигаются.

— Как думаешь? Я работаю барменом.

— У тебя там что, выпивка есть?

— Нет пьянству в седле. — Она ухмыляется, наливая лимонад. — Дети в восторге. — Она протягивает мне стакан. Как и я, он уже весь в каплях от утренней жары.

— Ты его не отравила? — Я прищуриваюсь на лимонад.

— Попробуй — узнаешь.

— Это будет убийство или непредумышленное убийство?

Молли пожимает плечами, глядя мне в глаза.

— Ни то ни другое. Я заметаю следы.

— Будешь скучать по мне, когда меня не будет.

— Отличная отсылка к легендарному кантри-дуэту Brooks & Dunn. Но нет, уж точно не буду.

Я делаю глоток лимонада. В меру кислый, в меру сладкий, и достаточно холодный, чтобы спасти меня от перегрева.

— Ты любишь Brooks & Dunn?

— Я, мать твою… — Она бросает взгляд на детей. — Я просто обожаю Brooks & Dunn. Это был мой первый концерт. Родители отвели меня.

Я смотрю ей в глаза из-за края стакана.

— Твой отец говорил, что это было волшебство — танцевать с тобой под Boot Scootin’ Boogie. Он же достал вам билеты в первый ряд, верно?

Она замирает. Моргает, сглатывая.

— Папа рассказывал тебе об этом?

— Он так гордился, что ты любишь кантри так же, как и он. У него ведь музыка играла дома круглые сутки.

Молли снова моргает, уголки губ подёргиваются в маленькой улыбке.

У меня сердце на мгновение сбивается с ритма. Не знаю, зачем я это рассказываю. Я по-прежнему считаю, что Гарретт заслуживал лучшего от своей единственной дочери.

Но, с другой стороны, никто не заслуживает терять родителя.

Никто не заслуживает видеть, как их родители разводятся. Даже представить себе не могу, каково это было для неё. У моих друзей, чьи семьи распадались, жизнь переворачивалась с ног на голову. И если Молли пришлось пройти через это ещё в детстве…