Штурм тяжелой кавалерии, выстроившейся клином аккурат перед стройными рядами мертвецов, прошил построение на удивление легко, но Т’Адир видел, как зомби расступались перед этим клином, специально впуская его вперёд почти наполовину, прежде чем навязать бой, а усиливающие заклинания ослабили реакцию врага. Засверкали мечи и топоры, кони яростно заржали, когда неживые стали подрубать им ноги, сбрасывая седоков. Часть упавших на землю тут же зарубили, не дав подняться, но некоторые успели дать отпор, а самые удачливые сумели вырваться из плотного строя и отступить назад — но таких набралось не больше десятка.
Пехота тем временем стремительно сокращала расстояние, передвигаясь рассыпным строем под плотным обстрелом колдунов, раз за разом читающих атакующие заклинания. Следующие за воинами лучники и маги, оказавшись на расстоянии прямой атаки, выстроились неплотными рядами и открыли ответный огонь, то ли забыв, что среди мертвецов всё ещё пытались выжить их конные товарищи, то ли не обращая на это внимания. Два десятка вражеских колдунов прикрывали отдельные пехотные группы. Дождавшись, когда пешие солдаты графа достаточно оторвутся от союзных стрелков, во флангах мертвого воинства оживились конные рыцари. Бледные кони всхрапнули и понесли ездоков, закованных в тяжёлую броню, по широкой дуге, скрываясь от взора основного отряда пехоты за снежной пургой. Проскакав не меньше двух сотен шагов, всадники оказались в глубоком тылу и развернулись, набирая ход. Они метили в нестройные ряды магов и лучников, которые услышали приближение кавалерии, но оказалось поздно: даже два пущенных в рыцарей залпа стрел не спасли ситуацию. Наездники атаковали плотным строем и буквально смяли пытавшихся разбежаться лучников, как набегающая волна, чтобы затем, не останавливаясь, начать резню. Отряды страхующей пехоты не сильно выигрывали ситуацию: мертвым было плевать на порезы и уколы, а в суматохе битвы отрубить всадникам головы не представлялось возможным. Лошадиные же ноги были защищены низкими тяжёлыми попонами с металлическими пластинами, нашитыми поверх них, и клинки просто скользили по этой броне. А вот рыцари махали мечами на удивление бодро: они не останавливались ни на минуту, прорывали строй, чтобы набрать скорость, и снова врезались в общую сумятицу. Волшебники и оставшиеся лучники пытались увеличить расстояние, но мертвые, повинуясь воле хозяев, не отступали от них ни на шаг, тесня ближе к середине поле боя. Со стороны живого воинства прозвучал рог, и отряд пехоты, штурмующий первые ряды зомби, отхлынул прочь, возвращаясь к прежним позициям, чтобы спасти оставшиеся без поддержки дальнобойные отряды, ослабленные паникой.
Увлечённый схваткой предводитель армии графа не сразу заметил приближающийся с севера отряд из двадцати легкобронированных всадников.
— Защищайте! — зычно вскрикнул он, приказывая гвардейцам встретить врага, и повернул коня в сторону глубокого тыла. Ситуация на поле боя складывалась не в его пользу: рыцари окончательно увязли в бою и проигрывали по численности, пехота, вымотанная беготнёй, не сумела грамотно перехватить мертвых всадников, и часть конных атаковала отряд с флангов, разрывая строй на куски, а маги и последний десяток лучников в панике бежали прочь, спасая свои жизни.
— Болваны, — зло выругался советник графа Чейндли, и ударил коня по бокам, бросая остатки войска на погибель. Это не скрылось от глаз ещё сражавшихся, и отряды окончательно погрузились в панику, так что рыцарям смерти оставалось лишь догнать и добить всех, кого смогут. Рокс довольно ощерился, дёрнул ушами и сел на невысокий табурет, смахивая с головы снежные хлопья.
— Ничтожества. Добейте выживших, соберите всё ценное и подходящие трупы возле убежища, остальных уничтожьте. Пусть некроманты начинают приготовления.
— Да, господин, — склонился посыльный и ускакал прочь.
Битва была выиграна, а вот война… Война только начиналась. И очень скоро эти земли снова утонут в крови живых, которые придут сюда, чтобы упокоить мёртвых окончательно. В этом зверолюд не сомневался.
Не предугадал кот лишь одного, и это стало ясно, когда из сгустившегося тумана донеслось множественное созвучие рогов. Рассеявшиеся по полю боя отряды встрепенулись и через несколько мгновений бросились назад. Т’Адир сжал лапы и прищурился, вглядываясь в молочную пелену, пока воины спешно выстраивались перед холмом. То, что он смог увидеть, заставило командующего потянуться к рогу и командовать отступление.
Из белесой мглы, постепенно проявляясь, маршировали один за другим отряды королевских войск под знамёнами Эйзентара, закованные в тяжёлые доспехи. В первых рядах двигались всадники из личной гвардии Его Величества — элита элит, сопровождающая главу королевства во всех битвах.
— Дерьмо, — ошалело сплюнул зверолюд и поднёс к губам рог, сигналя отступление. Войска неживых тут же ринулись к тропе, ведущей на побережье, однако королевская армия не спешила бросаться вдогонку. Она всё так же планомерно приближалась к утёсу. Дожидаться подхода врага Рокс не стал: оседлал коня и, соединившись с собственным элитным отрядом, погнал коня следом за своими воинами, скрываясь в ведущем вниз ущелье.
Весть о прибытии армии Эйзентара Йоргрим воспринял с явным беспокойством:
— Чего не ожидал, того не ожидал… Нам не выстоять против этой силы, Рокс. Придётся попробовать устроить переговоры. Отправь к ним посыльного с предложением о встрече. Пока есть время, пусть маги поднимают павших, которых вы успели забрать с поля боя. И отправь людей обыскать каждый угол грота. Найдите Алана и его девок, они — наш козырь и шанс выбраться живыми из этой передряги.
— Слушаюсь, господин, — склонился зверолюд.
***
— Остановись, — вложив в свой голос как можно больше властности, приказал Алан. Но волчица не слышала ничего — в её глазах плескалось неестественное безумие, какого парень не видел даже тогда, когда она рвала на куски стражников у ворот Финнесберга. Зверолюдка явно не принадлежала себе. Она перестала говорить и лишь низко рычала, сокращая расстояние. Маг прижался спиной к холодному камню и понял, что выбора у него не осталось. Пальцы обхватили рукоять меча, и когда Зарфи бросилась вперёд, намереваясь распороть тело некроманта от горла до паха, рывком сместился вправо, уклоняясь от смертоносной атаки. Убивать спутницу не хотелось, особенно зная, что она себя не контролирует, но и умирать — тоже. Когти с лязком врезались в выставленный плашмя клинок, оставив на нём глубокую выщербину, Алан отшатнулся назад и лишь в последний момент сумел пригнуться, когда над головой просвистела лапа. Маг напитал клинок маной, разрывая дистанцию, чтобы сформировать плеть, однако волчица не позволяла этого: она шаг за шагом теснила его в другой угол комнаты, не прекращая попыток дотянуться когтями до горла и сбивая концентрацию. Чтобы достать её хоть раз, некроманту пришлось рискнуть и подставиться: когти полоснули по груди, разрезая ткань, парень стиснул зубы от острой боли, но вытянул усиленную магией руку, схватил волчицу за горло и со всего маху впечатал её в стену. Зарфи громко заскулила и чуть не отсекла конечность товарища — он едва успел отдёрнуть руку назад. Уперевшись в стену, волчица кинулась на него молниеносным рывком, сбивая с ног, несколько раз перекатилась и поднялась на четвереньки, скалясь во все клыки. Следующий её прыжок маг принял в уязвимом положении — лёжа на спине, за что чуть не поплатился жизнью и получил ещё одну рваную рану на животе. Кожу обожгла горячая кровь, и Алан, зашипев, приподнялся, уперев острие меча в пол. Зарфи собиралась кинуться в следующую атаку, но замерла, дёрнув ушами. Позади неё, за массивной закрытой дверью, раздались приглушённые голоса. Надолго это её не отвлекло. Зар большими прыжками ринулась вперёд. Некромант спешно визуализировал заклинание, и каменный пол вокруг меча засиял. Волчица запнулась, повалилась на землю, и в ту же секунду её начала опутывать магическая плеть, пронзавшая камни и прижимающая к ним тело зверолюдки. С трудом поднявшись, Алан равнодушным взглядом посмотрел на спутницу. Он не знал, что делать: Зарфи не собиралась успокаиваться и билась в плену его чар, а звуки за дверью не стихали: кто-то изо всех сил лупил по камню, пытаясь его проломить. Догадка, поселившаяся в разуме некроманта, ему не нравилась.
