— Кто такая эта Госпожа?

«Да я сама-то не знаю, — прозвучал беззаботный голос в голове. — Мне этот амулет авантюристка одна подарила, кажется, Карни, которая меня спасла давным давно и отправила в гильдию магов. А он со мной разговаривать начал, шептать всякое. Пообещал научить магии, если заключу с ним договор и буду подчиняться. Он просил обращаться к нему «Госпожа». Но Госпожа ничего о себе не рассказывала. Она долго учила меня магии смерти втайне ото всех, хоть я и была призывателем. Научила поглощать чужую ману и помогла стать сильнее. А незадолго до моей смерти потребовала украсть и принести в ту пещеру шар передачи маны из артефактория, потом — поднять нечисть, чтобы привлечь внимание. Я не понимала, зачем, но когда увидела вашу компанию, сразу догадалась, в чем дело. Точнее, думала, что догадалась».

— Вельсигг тоже была связана контрактом, верно?

«Ага, — откликнулась душа. — Но у неё получалось сдерживать Госпожу из-за того, что амулет был пуст. А вот рядом с моим её разум уже не выдержал».

Алан пытался соотнести сказанное Мортис с тем, что знал, и по всему складывалось, что и она, и Вельсигг говорили правду.

— Я связывался с душой Вельсигг. Она сказала, что нашла амулет в каком-то подземелье «под взором Великого Дракона Небес»…

«Чернее ночи и холоднее льдов? — снова раздался насмешливый голос, и некромант от удивления даже округлил глаза. — Госпожа и правда сложила все яйца в одну корзину. Маг смерти, захвативший мою деревню, когда я была мелкой девчонкой, упоминал это название, вроде бы…»

— Ты знаешь, где это? Я должен туда попасть.

«Знаю, хотя сама там не была. Что ты хочешь найти в этом подземелье?»

Пока Алан общался с духом некромантши, Зарфи обратила внимание на лежавшие неподалёку заметки товарища. Она схватила одну из книжек и начала её листать, поверхностно анализируя содержимое.

— Что-нибудь, что поможет отыскать эту вашу Госпожу, — ответил духу кузнец.

«Даже удивительно, почему я сама об этом не подумала раньше, пока была жива, — задумчиво протянула Мортис. — Это действительно может быть правдой. Впрочем, кто знает, вдруг у неё были свои причины не давать мне наводок. Госпожа тоже упоминала это место. Говорила, что подземелье находится за хребтом Анбе, где Нельс, спускаясь с гор, впадает в Холодное Море».

Маг представил весь маршрут до пункта назначения и прикинул, как много времени может занять такой поход через весь континент.

— Я тебя понял, Мортис. Спасибо за помощь.

«Как неожиданно слышать такое от соучастника моего убийства, — расхохоталась душа, находящаяся в кинжале. — Но мне даже приятно».

Как только клинок оказался за поясом, а пальцы отпустили рукоять, голос перестал транслироваться в голову, и наступила полная тишина, которую нарушали лишь звуки шуршания бумаги. Обернувшись, некромант увидел, что волчица, высунув язык, с большим интересом вчитывается в книгу, написанную Мортис.

— Ты чего там делаешь? — прямо спросил он, склонив голову набок.

— Охренеть, — восхищённо взвизгнула Зарфи, дёргая ушами и виляя хвостом. — Эта девчонка хотела раскрыть секреты вампиризма и обретения могущества лича, представляешь?!

— Ну да, я об этом уже читал, — равнодушно пожал плечами Алан. — Почему ты так восхищаешься?

— Как это почему? Ты же маг смерти, Ал! Неужели не понимаешь, какая ценная это для тебя информация? Бессмертие, как оно есть!

— Там почти никакой конкретики, глупая ты волчица.

— Да, но сама идея! И, кроме того… — Девушка хитро улыбнулась, подавшись в сторону мага. — Я, кажется, знаю, где можно раздобыть такого рода знания.

— Не говори, что собираешься ограбить королевскую библиотеку, — покачал головой Алан.

— Нет, не придётся. Ты выяснил, что за подземелье имела в виду твоя Вельсигг?

— Да. Почти в самой северной точке Айнзельда, за хребтом. А что?

— О-о-о… — Зверолюдка усмехнулась, блеснув глазами. — Тогда нам будет по пути.

— Куда это по пути?

— Узнаешь. Раз мы выяснили всё, что нужно, предлагаю расслабиться до утра, а потом выдвигаться на север.

Алан согласно кивнул и лёг на расстеленный Зарфи для него спальник, прикрыв глаза. Вдруг парень понял потаённый смысл последней фразы волчицы, но было уже поздно: он почувствовал на себе тяжесть тела зверодевушки и её острые клыки в своей коже. Организм тут же отозвался сильным возбуждением и волной мурашек, пробежавших по телу. Открыв глаза, некромант увидел перед собой покрасневшее лицо Зарфи, которая то и дело ёрзала на нём, с трудом сдерживаясь.

— Хорошо, — тихо вздохнул Алан. — Сегодня ты это заслужила. Но если будешь такой же громкой, как в прошлый раз, я утащу тебя на склад подальше от Фисс и сделаю больно.

— Ты не помогаешь, — горячо выдохнула ему в лицо волчица. — Совсем не помогаешь…

Кузнецу и правда пришлось уволочь зверодевушку подальше: как ни старалась, она не смогла скрывать своё звериное начало и очень скоро начала откровенно скулить да подвывать во всю глотку. И только на складе, когда дверь туда оказалась заперта, маг по полной программе воспользовался телом Зарфи, заставляя её то гортанно рычать, стоя на четвереньках, то громко стонать, лёжа под ним и расцарапывая спину до крови. Ненасытная зверодевка обильно кончила несколько раз, измазавшись в собственной смазке едва ли не полностью, и добрую часть оставив на партнёре. Она прекрасно умела восстанавливать силы Алана после каждого его оргазма, поэтому секс-марафон практически не останавливался и длился до тех пор, пока тело парня не перестало чисто физически реагировать на ласки похотливой зверолюдки. Только тогда Зарфи унялась и осталась лежать на некроманте, учащённо дыша. Слушая биение звериного сердца, маг мягко потрепал её по пепельным волосам и спросил:

— Понять не могу, у тебя всё-таки сезонная течка, или постоянная?

— После того, как меня взяли, я могу какое-то время не думать об этом, — выдохнула та, довольно зажмурившись. — Но чем дольше пауза, тем тяжелее сдерживаться. Почти как с убийствами разумных.

— Понятно. Настоящий монстр — либо убьёшь, либо трахнешь до смерти. Да?

— Ага, — кивнула Зарфи, дёрнув ушами. — Какая есть, терпи меня.

— Да, знаешь… Раньше, может, и приходилось терпеть. Сейчас как-то без разницы. Тем более, что Сайфер предал нас и мёртв, а Лангейр вроде как по своей воле решила идти за мной, даже зная, кто я и что сделал. Остались те, кто принимает меня таким вот — чёрствым, холодным и пустым рационалистом, у которого разве что разум да инстинкты остались.

— Инстинкты… — Волчица ухмыльнулась. — Это хорошо, что они остались. Иначе Зарфи было бы грустно.

— С чего вдруг? Нашла бы себе другого самца.

— Пока я путешествую с тобой, для меня будет проще спариваться с тобой. Тем более, ты довольно сильный. Хотя ещё и не достаточно, чтобы победить меня.

— Вот как, — усмехнулся Алан. — Ну, пусть будет по-твоему, Зар. Теперь будь добра — смой с себя и меня всю эту липкость и ложись спать. Мы выходим на рассвете, и отдых нам очень не помешает.

Зверолюдка быстро справилась с просьбой при помощи чистого лоскута тонкой ткани, которым омыла себя и тело спутника, без сил валявшегося на полу. Они всё-таки переползли в спальники неподалёку от костра и почти мгновенно уснули.

Алану снилось солнце. Большой ярко-жёлтый шар сиял в голубом небе, излучая такой свет, что парня слепило. Но, несмотря на это, он продолжал, как дурной, пялиться на светило. В голове что-то странно гудело, будто старое барахлящее радио пыталось выплюнуть прожёванный сигнал нестабильной волны сквозь помехи. Смысла этих звуков он так и не понял, а на утро вовсе забыл обо всём, что видел.

Алан проснулся спозаранку, но, несмотря на то, что чувствовал себя уставшим, уснуть снова не смог. Зарфи мирно сопела в полуярде, свернувшись калачиком прямо в спальнике. Не решившись будить её сразу же, парень тихо оделся и проверил состояние Лангейр. Жар у девушки сошёл, и она выглядела заметно здоровее, чем вчера. Осторожно разбудив её, Алан первым делом накормил спутницу вечерней похлёбкой и перекусил сам. К сожалению, рассказать ничего важного Фисс не смогла. Возможно, Сайфер использовал какое-нибудь зелье или заклинание, а может, психика девушки просто обезопасила её от глубокой травмы. Новость же об экстренном лечении с видимыми последствиями она восприняла на удивление спокойно: кратко поблагодарила за спасение и даже пообещала «вернуть долг».